Любимые вне закона

Глава 4. Новый знакомый

Еще не раскрыв глаза, я стала принюхиваться. Аромат свежесваренного кофе подействовал на меня странным образом: подорвавшись, я со всех ног кинулась в ванную и припала к унитазу. Пока я пыталась избавиться от последствий вчерашнего загула, мысли стали понемногу проясняться. По крайней мере, вспомнила, как меня зовут, а еще поняла, что нахожусь у себя в квартире. Логично, раз унитаз мой, родимый.

Опустив глаза вниз, я отметила, что на мне надета любимая пижама и белые носочки, что уже вовсе никуда не годилось: девицам после обильных алкогольных возлияний надлежит падать кулем на постель и окрашивать подушку в радикальный черный цвет сползающей с лица туши.

Глянув в зеркало, я машинально откинула волосы назад и убедилась, что на лице нет следов косметики. В целом, выглядела я неплохо, хотя и была слегка помятой. Пустив воду и начав чистить зубы, чтобы избавиться от гадкого привкуса алкоголя во рту, я стала восстанавливать события прошедшей ночи. Получалось скверно, и это занятия я оставила, пробормотав:

– Все проходит, главное, чтобы ничего не застряло.

Тут за дверью послышался какой-то грохот, и я, моментально подобравшись, вспомнила про запах кофе. Сложив воедино эти факты, я пришла к несложному умозаключению: в квартире кто-то есть. Домработница была вчера, сегодня никого не ждали. Наверное, Ден приехал спасать сестрицу с похмелья? А что, если я напилась и позвонила Стасу? Такое вполне возможно. Проклятье!.. Или это мой вчерашний знакомый?

Зажмурившись, я приоткрыла дверь и аккуратно выглянула вниз со второго этажа. На моей кухне, напевая и что-то помешивая лопаточкой в сковородке, хозяйничал Макс: босой, в джинсах и переднике на голое тело. Картина впечатляющая, но в тот момент мне было не до разглядывания чужих торсов. Пусть и мускулистых. Со стоном я спустилась с лестницы, приземлилась на стул, сразу же получив чашку кофе и стакан воды с шипящим аспирином.

– Нашел в твоем шкафу аптечку. – Макс снова повернулся к плите и сковородке. – Не хотелось бы показаться банальным, но как самочувствие?

Я осушила стакан, глотнула кофе и только потом смогла ответить:

– Мне кажется, в твоем вопросе содержится издевка. Как ты сюда попал, я не спрашиваю, а вот почему остался – занятно. Обычно парни вроде тебя спешат сбежать от дамы сердца, едва забрезжит рассвет. А то свадьба, дети, все дела…

– Дорогая, наши отношения еще не столь интимны. Если ты намекаешь на мою непорядочность, то скажу прямо: ситуацией я не воспользовался, хотя, признаться, соблазн был велик. Ты так сладко сопела в подушку.

– Да ну? – усмехнулась я, приглядываясь к его довольной физиономии.

– Твое недоверие больно ранит. Ходил за тобой, как отец родной: пижаму надел, умыл, в кроватку уложил. Ты, между прочим, тоже вела себя исключительно интеллигентно. Если бы не песня «А сечку жрите сами, мусора», которую ты выкрикивала из такси, я бы вообще подумал, что ты профессорская дочка.

– Ох, ты ж… – пробормотала я, закрывая лицо руками, – неужели все так плохо? Думаю, мне надо сматываться из города. Я пошла по наклонной: сомнительные знакомства, алкоголизм, буйное поведение и провалы в памяти.

– Не переживай, я тебя не выдам. У каждой пьяной девушки есть две крайности: кандидат наук и сексуальная кошечка. Вчера ты продемонстрировала обе свои стороны: сначала закидала меня своими экономическими терминами, а потом…

– А про потом я предпочла бы не слышать, – перебила я его, нащупала на стуле под собой пульт и демонстративно включила телевизор.

Завтракали мы в молчании, после чего Макс вымыл посуду и, одевшись, вызвал такси.

– Отдыхай, принцесса. Вижу, сегодня ты не в духе, так что телефончик просить не стану. Думаю, сама меня найдешь.

Чувствовала я себя прескверно, оттого препираться с ним желания не возникло:

– Конечно, найду. Никто не моет посуду так чисто, как ты.

Когда мой новый товарищ направился в прихожую, я заметила, что он сильно хромает на левую ногу. Странно, вчера я этого не заметила, хотя вчера я вообще мало что замечала. На пороге Макс задержался и, глянув на меня насмешливо, козырнул рукой:

– Все, ухожу. Но, в отличие от твоей девственности, я еще вернусь.

– Пошел ты! Но все равное спасибо, что довез и все такое…– крикнула я ему вслед, удобно устраиваясь на диване.

Хлопнула дверь, с улицы послышался звук подъезжающей машины, а я улеглась на диван, натянула плед по самые уши и попыталась погрузиться в спасительный сон. Но, видимо, в тот день мне не суждено было отдохнуть ни душой, ни телом.

Сначала я снова захотела пить. Потом вспомнила про документы, которые собиралась изучить в выходные, и полезла за ними в шкафчик на кухне. И тут меня осенило: я же брала папку с собой в сумку, собираясь в город. Надеялась, что найдется минутка в кафе или куда там меня могло занести.

Не будучи уверенной, что найду достойную компанию, я планировала спастись от скуки чтением бумажек. С внезапной ясностью я увидела себя на диванчике у Жанны. Она пошла в душ, начав собираться в клуб, а я устроилась с чашкой чая и документами у нее на кухне. Конечно же, оставила я их там же, на диванчике. Как и свои вчерашние покупки.

– Как же башка трещит… – пробормотала я, параллельно набрав номер Жанны. Конечно, будить подружку после такой гулянки было свинством, но мне позарез нужно было успеть до завтра изучить договор.

Жанна не отвечала, что было неудивительно. Памятуя о ее состоянии, я решила не трезвонить понапрасну.

– Придется ехать, – вздохнув, я пошла одеваться, но предварительно выпила еще одну таблетку от головной боли и вызвала такси. Садиться за руль в таком состоянии не рискнула.

Домофон у Жанки тоже не отвечал, но в подъезд я попала без особых трудностей. В выходной день дверь без остановки гуляла туда-сюда: дети с собаками, пенсионеры с мусором, взрослые с колясками. Все куда-то спешили, и я даже позавидовала чужой, наполненной смыслом жизни. А я сейчас уткнусь в бумажки, сделаю вид, что от меня что-то зависит, чтобы в очередной раз не думать о бренности своего бытия.

В подъезде дома пахло выходными и картофельным супом с разварившимися макаронами. Этот запах ассоциировался у меня с детским садом и почему-то с Родиной.

Возле квартиры Жанны я притормозила. Меня ожидал сюрприз: на железной двери рядом с номером чем-то красным была написана фраза: «Сдохни, шалава!» Сначала я подумала, что это помада, и даже попробовала потереть букву пальцем. Оказалось, что это краска, причем уже почти засохшая.

«Чудеса, да и только. Вчера никаких надписей на двери не было. Неужели Жанна так достала соседей, что они решились на подобный экспромт?»

Помнится, она упоминала какую-то бабульку – соседку с нижнего этажа. Та вечно жаловалась на звуки, доносившиеся из квартиры Жанны. Может, подружка вчера буянила, и старушенция пошла в наступление?

Позвонив в дверь несколько раз, я порадовалась своей сообразительности. Захватить запасные ключи, которые Жанка хранила у меня, было отличной идеей.

Я открыла дверь и удивилась звенящей тишине, царившей в квартире. В нос ударил сладкий пудровый аромат туалетной воды, которой пользовалась подружка. Казалось, он насквозь пропитал стены ее уютной двушки.

С чего я решила, что она дома? Может, отправилась ночевать к очередному ухажеру? Хотя вчера она уезжала из клуба в таком состоянии, что данная гипотеза не выдерживала никакой критики.

Я прошла сначала в зал, потом в спальню, но кровать была пуста. Одеяло и подушки смяты, значит, Жанна ночевала дома. Вчера, когда мы уходили, все было убрано. Неужели свалила куда-то с утра пораньше?

Обследовав кухню, я не нашла своих документов. Возможно, Жанна убрала их куда-то? Но лазить по шкафам в отсутствие хозяйки было как-то не тактично. Зато около балконной двери валялась разбитая бутылка коньяка, содержимое которой разлилось янтарным озером на полу. Коньяк Жанка терпеть не могла, пила его только в редких случаях, если надо было составить компанию мужчине. А вот стаканов в мойке нет.

Я снова вернулась в зал и машинально подошла к столику, который подруга именовала компьютерным. Так и есть: папка валялась сбоку, а документы лежали в принтере, но копий видно не было. Это неприятно удивило: зачем Жанне понадобились копии моих бумаг? Сунув проект договора и другие бумаги в сумку, я еще раз огляделась и поспешила на выход.

Вновь увидев грозную надпись, я покачала головой. Возле входной двери у Жанки висело зеркало с полочкой. На ней валялась косметичка с ватными дисками. Жидкость для снятия лака я обнаружила там же. Повозившись пару минут, я привела дверь в относительный порядок и усмехнулась, решив выставить Жанке счет за уборку.

Выпитая с утра вода просилась наружу, да и руки не худо было бы вымыть. Напоследок я решила зайти в уборную. В холостяцкой квартире туалет находился в ванной комнате, совмещенный санузел. Я потянулась включить свет, и только тогда заметила, что он там уже горит. В воздухе почему-то запахло ужасом. Что-то, похожее на нехорошие предчувствия, шевельнулось в моей душе. Но я решительно шагнула в ванную, запретив себе слушать всякие там голоса в голове и нюхать воздух.

Первым, что бросилось в глаза, была какая-то неестественно белая, словно фарфоровая, рука…

Глава 5. Что случилось с Жанной?

Сидя на площадке, прямо на ступеньках, я чувствовала себя маленькой девочкой, которая столкнулась со взрослой проблемой, и не знает, что делать. Соседка Жанны не очень настойчиво предложила зайти к ним, но я помотала головой.

Нащупала мобильный в кармане и бестолково звонила всем подряд. Спустя десять минут примчался запыхавшийся Ден, почти одновременно с полицией и скорой помощью. Мимо меня, сидевшей на ступенях, пронеслись поочередно человека три-четыре. Врач с чемоданчиком показался смутно знакомым, через пелену слез я не смогла рассмотреть его получше.

Через пару минут один из зашедших в квартиру вышел к нам с Деном. Несколько раз я принималась рассказывать мужчине в форме, как нашла Жанну, сбивалась, начинала плакать, снова пыталась рассказать все по порядку. Кто-то из соседей, коих к тому времени на лестнице было уже человек шесть, вспомнил, что нужно позвонить матери погибшей. Номера у меня не было. Я схватила у Дена сигареты и выбежала на улицу, радуясь возможности самоустраниться из этого ужаса под предлогом дурной привычки.