Женско-Мужской словарь

– Вот и я смотрю, – сказал он.

– Как твоя девушка поживает?

Миша рассказывал, что девушка к нашему Коле приезжала. С родины. Может, они там вместе в домике греются? Вместе не холодно и не страшно совсем.

– Уехала домой.

– Как же ты ее отпустил?

– А как ее удержать?

– Обещала вернуться?

– Обещала.

– Весна придет – и объявится.

– Вот я и жду.

– Ну, жди. Эта зима теплая, – сказала я.

– Слава богу, – отозвался Коля.

Он взял маленькое издание Библии, которое лежало на столе.

– Тут же все строчки подчеркнуты! – удивился он.

– Читаю. Изучаю… – ответила я.

– Миша рассказывал, что вы большой начальницей были и коммунисткой.

– Была, конечно. Главврачом много лет проработала. Секретарем партийной организации была. А как же?

– А теперь Библию изучаете?

– Теперь – Библию.

Потом он починил ручку в ванной и засобирался.

– Далеко идти, – говорит, – хочу засветло добраться.

Оказалось, что у него нет денег на трамвай. Совсем нет денег! И он пришел ко мне пешком. Так далеко шел!

Я дала ему несколько рублей, банку с вареньем грушевым и сухарики. Пусть хоть что-то покушает.

– Чай-то у тебя есть? – спрашиваю.

– Чай есть.

Пусть попьет чай с сухариками. Парень крепкий, от холода не загнется, если печь не поленится топить. Да и весна скоро.

Уже уходя, Коля остановился у балкона.

– Какой у вас большой балкон. Там жить можно, – улыбнулся он.

– Миша летом расстилает на балконе ковер, когда у меня остается, – ответила я.

Перекрестила Колю, и он побежал.

Она все говорила, что весна вот-вот наступит и сразу станет всем нам легче. Что и зима не суровая, раз море не замерзло.

Поблагодарила меня бабушка Миши, перекрестила, и я помчался, как будто спешил куда-то.

И сразу трамвай подошел. Как здорово ехать в трамвае! Увидеть море. Чернильное, туманное. Несколько огоньков уже зажглись на рейде.

Избушка еще не успела остыть. Подвинул кресло к печке. Хотел сесть, а там коты. Бросил котам сухарей, поспрыгивали неохотно. Грызут. С претензией. Заварил чай. Уже смеркалось. Сидел и смотрел на калитку неотрывно. Тут дверь качнулась, и на дорожке в шапочке с сиреневыми цветами и с большим рюкзаком возникла Татьяна. Тоненькая, высокая. Вернулась.

А на следующий день тепло стало.

Так мы с бабушкой перебороли зиму.

Потом, в конце, думаю, я ей тоже помог. Просто был рядом. Там мог оказаться Миша, его жена или мама. Но пришел я, потому что я тоже был ей как родной. Мне дали ключ от ее квартиры.

Деревья уже отцвели, а в небе между домами носились и щебетали ласточки. Коля сам открыл дверь, у него был ключ, вошел почти неслышно, невесомо, взял Библию и начал читать. Дочитал до слов:

«… и времени больше не будет». Остановился. Поднес зеркало к губам бабушки. Стекло осталось чистым и холодным.

Набрал номер и сказал медленно:

– Затихла. Да. Да. Я ей читал. Приезжайте. Я буду ждать.

Друзья и пиво или Лесной царь

И что мне за дело до всех этих скучных немцев?

Федор Достоевский

Темная мать! Ты всегда скользишь неподалеку тихими и мягкими шагами.

Уолт Уитмен

Исторически сложилось, что в нашей семье все учили немецкий. Прабабушка Янина Станиславовна, в честь которой я тоже стала при рождении Яниной Станиславовной, знала три языка – немецкий, английский и французский. Бабушка закончила школу с медалью, получила за немецкий «отлично» и могла бы дальше изучать язык, но она мечтала лечить людей, поэтому подала документы в медицинский и стала хирургом.

Она была красивейшим доктором, я много раз видела длинные очереди из пациентов с цветами, ожидающих приема у бабушки. И все же иногда она вздыхала, говоря, что хирург – профессия тяжелая и, выучись она на переводчика, жизнь ее сложилась бы по-другому и была бы определенно легче. Ведь переводчик – профессия несложная и приятная. В глубокой старости, уже находясь где-то в параллельных мирах, наблюдая рядом с собой почивших родственников и родителей, принимая младшего сына за отца, бабушка помнила наизусть оригинал «Лесного царя» и могла в любой момент его прочесть.

Wer reitet so sp?t durch Nacht und Wind?
Es ist der Vater mit seinem Kind;
Еr hat den Knaben wohl in dem Arm