Король Матиуш Первый. Антось-волшебник

Матиуш не мог утверждать с уверенностью: ведь сверху всё выглядит иначе. Но одно знал он твёрдо, приземляться ни в коем случае нельзя, иначе попадёшь в руки кровожадных разбойников пустыни или тебя растерзают хищные звери.

– Может, спустимся пониже, посмотрим что и как?

– Давайте, – согласился Матиуш.

До сих пор они летели на большой высоте, – это спасало их от жары и уменьшало расход масла. Но теперь, когда до конца путешествия осталось несколько часов, этим можно пренебречь.

Аэроплан зарычал, дёрнулся и пошёл на снижение.

– Что это? – удивился Матиуш и тут же крикнул: – Скорей набирайте высоту!

В крылья аэроплана вонзилось с десяток стрел.

– Вас не ранило? – встревожился Матиуш.

– Нет-нет, не беспокойтесь! Нечего сказать, хорошо они нас встречают! – прибавил пилот.

Просвистело ещё несколько стрел, и аэроплан взмыл вверх.

– Это тот самый оазис! Разбойники пустыни рыщут поблизости от лесов Бум-Друма: в безлюдных песках им нечего делать.

– Вы уверены, что аэроплан не понадобится нам больше и обратно мы поедем на верблюдах?

– Конечно! Бум-Друм, как и в прошлый раз, отправит нас на верблюдах. И потом, если масло там ещё можно раздобыть, где же мы возьмём бензин?

– В таком случае, – сказал пилот, – рискнём. Всякий уважающий себя машинист, когда опаздывает, поддаёт пару и прибывает на станцию точно по расписанию. Сделаю и я так: разовью предельную скорость, чтобы прилететь на место вовремя. Эх, была не была! Может, это мой последний полёт!

Пилот поднажал, и через минуту разбойники и оазис остались далеко позади.

– А стрелы не причинят нам вреда? – спросил Матиуш.

– Нет, пусть себе торчат на здоровье.

Летят-летят они. Мотор работает без перебоев, и вот внизу снова замелькали редкие кустики и чахлые деревца.

– Лошадка моя почуяла конюшню! – пошутил пилот.

Они выпили остаток воды, доели продукты. Ведь неизвестно, сколько времени продлится торжественная встреча и когда их накормят. И потом, неловко приезжать в гости голодными, а то хозяева ещё подумают, будто они приехали специально для того, чтобы поесть.

Матиуш разглядел серую полоску лесов вдали. Они сбавили скорость и стали осторожно снижаться.

– А в лесу есть какая-нибудь полянка? – спросил пилот. – Ведь на деревья мы не можем сесть. Правда, однажды я посадил аэроплан в лесу, вернее, не я его, а он меня. Вот тогда я и потерял глаз. Но в то время я сам был молод, и аэропланы были молодые и непослушные.

Матиуш помнил: перед королевским дворцом, то есть шалашом, была полянка. Самолёт низко кружил над землёй, отыскивая место для посадки.

– Правее! – командовал Матиуш, приставив к глазам бинокль. – Не так круто. Чуть-чуть назад. Левее. Поменьше круг… Хорошо.

– А теперь и я вижу. Но что это?!

– Набрать высоту! – испуганно вскричал Матиуш.

Они поднялись выше, а снизу долетел оглушительный крик, словно разом завыли все обитатели джунглей. Поляна перед королевским шалашом кишела людьми, – как говорится, яблоку негде упасть.

– Что-то случилось. Или Бум-Друм умер, или у них праздник…

– Всё это хорошо, но головы – не самая лучшая посадочная площадка.

– Надо опускаться и подниматься до тех пор, пока они не разбегутся.

Аэроплан опускался и поднимался семь раз. Наконец негры поняли, что огромная птица хочет сесть на поляну, и отступили к деревьям. Аэроплан благополучно приземлился.

Не успел Матиуш ступить на землю, как к нему подлетел кто-то маленький, лохматый и повис у него на шее. Когда у него перестала кружиться голова и рябить в глазах, он узнал в этом маленьком лохматом существе дочь вождя – Клу-Клу.

Что случилось? Матиуш ничего не понимал. Всё произошло как во сне или в кино – стремительно и внезапно.

Прежде всего Матиуш увидел на куче хвороста Бум-Друма, связанного верёвками из лиан. Вокруг стояли чёрные жрецы. Вид их вселял ужас, особенно страшен был один: с двумя крыльями, двумя головами, четырьмя руками и двумя ногами. В одной из четырёх рук он держал доску, на которой было не то написано что-то, не то нарисовано кровью. И Матиуш догадался: Бум-Друма хотят сжечь на костре. В стороне стояли жёны Бум-Друма – их было не меньше двухсот, – тоже связанные, и каждая держала остриём к сердцу отравленную стрелу. Дети Бум-Друма плакали, бегали в знак печали на четвереньках и кувыркались через голову. Так в их стране принято выражать скорбь. А маленькая Клу-Клу тащила Матиуша к отцу и лепетала что-то по-своему, но что именно – Матиуш не понимал. На всякий случай, выхватив револьвер, он выстрелил в воздух. И в тот же миг позади себя услышал страшный крик. Обернувшись, Матиуш увидел, как пилот взмахнул руками, посинел и замертво упал на землю.

Прежде чем Матиуш опомнился, из всех глоток вырвался дикий вопль. „С ума они сошли, что ли!“ – подумал Матиуш. Жрец о двух головах перерезал верёвки, которыми был связан Бум-Друм, и закружился в дикой пляске. Потом вспрыгнул на кучу хвороста, где только что лежал Бум-Друм, и поднёс к дровам горящий факел. Дрова, пропитанные каким-то легковоспламеняющимся веществом, мгновенно вспыхнули, и заполыхал жаркий огонь. Матиуш и Клу-Клу едва успели отскочить в сторону.

У аэроплана, стоявшего неподалёку от костра, загорелось одно крыло, потом раздался грохот – это взорвался бак с бензином. Кто-то подхватил Матиуша на руки и посадил на золотой трон. Бум-Друм и другие вожди, помельче, подползали по очереди к трону, хватали ногу Матиуша и трижды ударяли себя по шее, произнося непонятные заклинания.

Тело мёртвого пилота обернули пропитанными благовониями тканями. От них исходил такой сильный запах, что у Матиуша закружилась голова.

„Что всё это значит?“ – недоумевал Матиуш.

Произошло какое-то из ряда вон выходящее событие. Это ясно. Но какое именно? Похоже, он спас жизнь Бум-Друму и его жёнам. Самому Матиушу, кажется, тоже не угрожает опасность. Но разве можно быть в чём-нибудь уверенным в этой чудной стране?

Откуда взялись эти несметные толпы? И что они затевают? Вот в джунглях вспыхнуло несколько тысяч костров, и негры пляшут, поют, играют. У каждого племени свои мелодии, свои песни.

То, что здесь собрались не только подданные Бум-Друма, Матиуш догадался по нарядам. У одних – это были обитатели джунглей – одежда состояла из пальмовых ветвей и перьев; у других за спиной висели панцири гигантских морских черепах; третьи были в обезьяньих шкурах; четвёртые – совсем голые, с украшениями в носу и ушах.

Матиуш был не робкого десятка. Ему не раз приходилось смотреть смерти в глаза. Но оказаться совсем одному, вдали от дома, среди тысяч дикарей… Нет, это было чересчур даже для мужественного сердца Матиуша. А когда он вспомнил, при каких таинственных обстоятельствах погиб его преданный спутник, ему стало до того грустно, что он громко заплакал.

Матиуша поместили в шатре из львиных и тигровых шкур. Он хотел поплакать без помех и свидетелей, но не тут-то было! Маленькая Клу-Клу, которая ходила за ним по пятам и не оставляла ни на минуту одного, и на этот раз оказалась рядом. Матиуш разглядел её при свете огромного алмаза. Она положила ему на лоб руку и тихо-тихо заплакала.

„Как жалко, что я не понимаю их языка! – досадовал Матиуш. – Клу-Клу мне бы всё объяснила“. Девочка без умолку говорила, медленно, по нескольку раз повторяя одни и те же слова. Она думала: может, так будет понятней. Пыталась растолковать что-то знаками. Но Матиуш из всего этого понял только две вещи. Первая: Клу-Клу – его самый преданный друг, и вторая: ему не угрожает никакая опасность – ни сейчас, ни в будущем.