Фронтир Индикона. Часть II

Кислоты и бисерная мельница продвинули не только химию, но и абразивные материалы, существенно расширив наш ассортимент. К уже имеющимся порошкам – глинозёму, оксиду хрома, шпинелям добавился полученный из щавелевой кислоты и магнетита крокус, получили венскую известь из кальцита, магнезия, оксида циркония и жёлто-коричневый полирит из двуокиси церия.

Добавление оксида церия в стекло придавало чистейший жёлтый цвет, а если добавлять больше процента, то коричневый. К тому же оксид отличный глушитель эмалей и глазурей. Но главное блюдо ядрёного цвета – жёлтый порошок, он же сульфат церия, получили действием на оксид концентрированной сернягой. Он единственный доступный сейчас катализатор для окисления диоксида серы в сернистый ангидрит, сырьё для получения «хлеба химии» – серной кислоты. Не спорю платина или пентаоксид ванадия куда лучше, но где же их взять то? До них, прямо скажем, как до луны пешком.

– Иван Сергеевич, принимайте катализатор! – я передал ящик с жёлтыми трубками. – Как и обещал!

– Слава богу! Почитай половину селитры уже перевели, сердце, знаете ли, кровью обливается вот так, попусту спускать её, – он взял в руки гранулы. – Какой интересной формы зёрна, шестигранная тонкостенная ребристая трубка, и диаметр около двух сантиметров!

– Да у вас глаз алмаз!

– Не жалуюсь! То-то я не понимал, зачем вам такой хитрый пуансон потребовался. Полагаю, такая форма способствует увеличению площади контакта катализатора с газом и, как следствие, увеличивает его активность?

– Именно так!

«Отходы» в виде растворов солей тоже пошли в дело. Те же урановые пигменты ещё с первого века известны. Добавление оксида при варке стекла придаёт ему красивую жёлто-зелёную флуоресценцию. Диоксид циркония – глушитель эмалей придаёт им белый и непрозрачный цвет, его силикаты в смеси с солями образуют гораздо более интересные цвета, чем медные пигменты. Закинул в стекло, и оно получило интенсивный фиолетовый окрас, ага, значит, там у нас в основном оксид эрбия – удивительная тут геология! В дело пошёл и селен, придающий стеклу красный и розовый цвет. Стекла, окрашенные селеном, называют селеновым рубином. Кремлёвские звезды как раз из такого стекла. Везёт нам с пигментами, чего уж тут. Такую красоту и себе на пользу не обернуть? Да никогда! Чтобы не упускать момент, в ямы отлили два чугунных валика с кольцами для прокатки стеклянных шариков и поставили на поток их производство. Всего-то изготовить воронку для стекломассы и вручную вращаемый нож, разрезающий тягучую струю на заготовки для шариков. Стекломасса, опускаясь в воронку, попадает между вращаемыми кольцами и формируется в шарики. Наладили даже производство прозрачных шаров с вкраплениями цветочного стекла – «кошачий глаз». Неизвестно, как он узнал, но уже на следующий день прибежал торговец из Кереве и умолял продать все шарики ему, обещал выкупить всю партию. Подумаем… Стеклянные шарики в Африке те же деньги что соль, но в более концентрированном виде.

На шлифовании и полировке шариков, зеркал, оружия и стёкол постоянно работало пятнадцать самых сообразительных подростков. На обучение ушло меньше недели. Мартин определённо имеет к этому талант.

В состав абразивных и полировальных паст вводили канифоль, парафин, камедь и стеариновую кислоту. Накладные круги делали из фетра африканского зайца и козы, грубого волокна, нежной замши и резиновых полосок. Порошок связывали столярным клеем или жидким стеклом. Качественные абразивы уже в ближайшие дни позволили довести до ума призму спектроскопа и двояковыпуклые линзы для подзорной трубы и астрономического теодолита.

***

Павлу, единственному из всех нас профессионально владеющему холодным оружием, я решил выковать палаш из дамаска. Ковали прогрессивным методом с применением проволоки из мягкого малоуглеродистого железа, скрученной в канат. Так в разы быстрей, чем изо дня в день расковывать полоски металла. Железную проволоку мы катали из мягкого железа, изначально идея состояла в том, чтобы наделать шил и иголок, используя пробивной штамп, а после науглероживать в тигле до нужного состояния. Начали штамповать, и тут я вспомнил, что есть такой метод ковки дамаска из железных канатов! Пересыпаю скрученный канат бурой в смеси с флюоритом, экономить на флюсе нельзя. Работаю на механизированном молоте и, начиная с середины каната, прокладываю путь к концам. Показываю, само собой, и присматриваю, а всю работу делает Нганго, работа с металлом пришлась ему по душе. Между проволокой, как ни старайся, всё равно пустоты и удары приводят к тому, что она начинает отделяться друг от друга, а концы растрёпываются. Останавливаю ковку и регулирую шатун, устанавливаю частоту ударов на максимум. Через час молот при ударе о квадратную заготовку перестал издавать глухие звуки, металл стал ярким, звонким. Теперь можно придавать форму клинку, а это уже моя работа!

***

Мой план по урегулированию сложившейся ситуации исходил из того, что нам нужно провести переговоры, пообещав конфетку, но прежде привести вождя в чувство, напугать своим могуществом и при этом, желательно, никого не убить. Для исполнения замысла мы сосредоточились на изготовлении фейерверков и гранат – пороховых, фосфорных и свето-шумовых.

Я подберу компоненты, а Иван Сергеевич сконцентрирует усилия на их очистке. В химии, неважно какой, главное чистота исходных веществ. Если у тебя что-то не выходит, значит надо чистить. Выпаривание, растворение, кристаллизация, первая, вторая очистка и так целыми днями.

Пиротехнические составы комплектуют из трёх основных компонентов – окислителей, цементаторов и флегматизаторов. Первые отдают кислород при повышенной температуре – хлораты, перхлораты, нитраты, сульфаты. Вторые необходимы для уплотнения и склеивания смеси – сера, гипс, смолы, масла, парафин и каучук, масла. Ну а третьи добавляют в фейрверки для снижения чувствительности к температуре, ударам, для стабильного или замедленного горения. В нашем случае это канифоль и камедь.

Основой фейерверков стали три огневых смеси – селитристая и хлористо-калиевая сера, для изготовления которых пришлось получить бертолетовою соль, хлористый калий и фейерверочный порох, который от обычного отличается лишь пропорциями серы, селитры и угля. Яркие искры и цветное пламя обеспечивают металлические опилки – чугунные, железные, медные и пропитанные солями древесные. Кстати, про них, про соли: старался подбирать составы попроще, на уровне ХIX века. Мы вроде как не на фестиваль собрались. Сам по себе синтез солей проблем не представляет, с этой задачкой справились еще алхимики XVI-XVII веков. Вот только без базовых кислот это невозможно, и полученная с трудом селитра уходила как вода в песок. А время, время тикало…

Бертолетка, щавелекислый, азотнокислый, двууглекислый, борнокислый, хлористый натр. Углекислый, сернокислый и виннокислый кали. Соли и сульфаты меди, сурьмы и свинца… Некоторые соли нужны для окраски пламени. Барит, точнее полученный из него щавелекислый барит, обеспечит изумительное по насыщенности изумрудное пламя, щавелекислый стронциат из целестина ярко-красное. Готовые смеси прессовали в картонные или бронзовые трубки и цилиндры. Вышло много интересного: цветные петарды, файеры, фитили, цветные дымы, бенгальские и римские свечи, метеоры, фонтаны. Из подвижных – китайские огни, саксонское солнце, спирали и пиротехнические ракеты. Два звена несколько дней наматывали на болванки листы бумаги формируя трубки, цилиндры и шары нужных размеров. Много «бесплатной» рабочей силы – безотказный рецепт чтобы наверстать отставание в графике работ.

Помимо пиротехники организовали изготовление пороховых гранат, мин и моё ноу-хау – светошумовые и фосфорные гранаты с тёрочным запалом. До магния как до Луны, но с алюминием составы не многим уступают. Небольшое количество крылатого металла я получил в тигле прямым восстановлением оксида алюминия, полученного из каолина углём. Состав помнил наизусть – нитрид и фторид бария, алюминий, сера, раствор канифоли в олифе и стеариновая кислота. Менее яркие составы сделал на основе реальгара и пороха, его в наше время не применяют из-за ядовитости мышьяка, а нам пойдёт – не демонстрации разгонять. Его же использовал как компонент жёлтого, ядовитого дыма.

Фосфор, как известно, самопроизвольно воспламеняется на воздухе и горит с выделением большого количества едкого белого дыма, температура горения достигает тысячи двухсот градусов. Его стали применять в бомбах во второй мировой, само собой разумется, не в чистом виде. Гранулированный белый фосфор содержал до трети восков, вазелина, омылённые жиры и серу. Тогда же применили не менее интересное вещество – «партизанское мыло». Оно даже внешне похоже на хозяйственное, и имеет в составе всего третью часть белого фосфора. В случае досмотра немецкими солдатами партизаны могли даже слегка намылить брусок, заверив что ничего опасного в нем нет. Однако стоило это «мыльце» подложить в вагон с боеприпасами, то бабах через некоторое время фрицам был гарантирован.

Чтобы «мел» с повышенным содержанием фосфора сделать более устойчивым при хранении в условиях жаркого климата, мы его разогревали, смешивали с густым раствором натурального каучука, получая эрзац пластифицированного белого фосфора. Подобные составы впервые применялись американцами во Вьетнамской копании.

«Фосфорное мыло» смешивали с «медленным порохом» и небольшим количеством щавелекислого бария и прессовали в колечки. Состав помещали в бронзовый цилиндр, заливали тонким слоем воска и замазывали крышку галлиево-медным припоем.

Переделали тёрочный взрыватель, изготовив смесь на основе алюминия и перхлората калия. Состав получше нашего, первоначального, на основе красного фосфора. Но кто же знал, что я смогу до двух тысяч ста градусов раскочегарить печку и провести удачную карботермию, а всего-то изменил режим поддува газогенератора и в смеси прибавилось водорода.

Фитильные замки не понравились никому, и мы решили немного переделать мушкетоны под капсюль, точнее пистон. Ртуть, хлорат калия, сульфид сурьмы у нас есть, и за день Иван наработал запас гремучей ртути

для пистонов. Для увеличения чувствительности добавили стеклянный порошок. Пистоны прессовали и окунали в горячий парафин для хранения и переноски.

Мушкетоны у нас короткие – типа абордажного пистолета для стрельбы дробью в толпу. Раструб служит для облегчения засыпки картечи и пороха. Стволы толстые и тяжелые, иначе разорвёт. С запасом делаю, на испытания нет времени, зато можно сделать коническую форму ствола, как у единорога. Такое оружие заряжать проще и баллистика лучше. Отливаем из расчёта по два пистоля на человека.

Вместо пушки отлили другую «вундервафю» – пузатые короткие мортирки в три калибра, для залпа картечью. Четырнадцать штук всего, по семь в ряд установили на станину. Настоящая батарея, перевозимая арбой. Такой залп сметёт толпу и не заметит, неприятный сюрприз для бхунту!

***

Осталось провести испытания мушкетонов, гранат и фейерверков. Загрузили образцы и отплыли на другой берег, где оборудовали небольшой полигон. По большей части всё стреляло и взрывалось, единственное в некоторых фейерверках состав смеси надо менять, но это уже мелочи.

Закончили сборку подзорных труб и спектроскопа. Для проверки его работы необходимо сжигать в пламени образцы пород или корольков стали. Нужна горелка – водород, кислород, баллон с клапанами… Куда не плюнь, всюду непаханое поле! Правда, горелка для пайки стекла на смеси синтез- воздух у нас уже была. Горелка Мекера

с перфорированной керамической насадкой позволяла получить более высокие температуры, отчего и взяли её за основу, всего-то отлить более сложной формы инжектор. В других типах горелок размер факела напрямую зависит от выходного отверстия, и максимальная температура пламени там образуется в малой по площади верхней зоне. Если необходимо увеличить площадь пламени раз в десять, то и внутренний размер трубки горелки придётся увеличивать во столько же раз, что неудобно. В горелке же Мекера образуется несколько десятков небольших по размеру факелов, и поскольку температура в головной части факела не зависит от его размера, то получается большая по площади зона максимальной температуры, состоящая из множества небольших отдельных факелов. Керамическая вставка изолирует от тепла корпус, и при длительной работе тот не нагревается. Для каждого газа существует минимальный размер для его истечения. Называется сей параметр – проскок пламени. Если мы хотим использовать для горения другие газы, то горелку не надо изготавливать заново, достаточно поменять насадку на такую же, но другим диаметром отверстий.

С газами проблем не возникло: водород получили, проливая серной кислотой железные опилки, а кислород – разложением бертолетовой соли. Газы забивали в баллоны с помощью пароэжекторного насоса через клапан Тесла припаянный на отвод тройника. Тройник и заглушки вкручивались в штуцер. Тему с баллоном и клапанами я вообще упустил из виду вот и навёрстываем в аварийном режиме.

Попытка накатывать резьбу на прутках с помощью старых, плоских, резьбонакатных плашек из меди окончилась фиаско. Снова делать их вручную – увольте, мне и прошлого раза хватило! Проверили небольшой мозговой штурм и решили построить микро-токаник. Собрали его на заклёпках из двенадцати деталей, под два размера фрез. Параллельно Павел Петрович доводил до ума стальной многозубый резец для проточки цилиндрической резьбофрезы с прямой резьбой. Фреза единственный инструмент накатки высокоточной резьбы, без вариантов. Доведение эталонного резца до ума оказалось непростой задачей. Нам винты нужны не абы какие, а высокоточные. Выручил как обычно микрометр, для чего пришлось его переделать в резьбовой. Мы изготовил две призматических вставки под размер резьбы вместо пятки микрометра и две конусные, для установки вместо микрометрического винта.

Установили в станок резец, а после с помощью шаблона и мягкого медного диска с абразивом протачивали профиль зуба, измеряли микрометром, снова шлифовали. Дело крайне нудное и нам пришлось организовать круглосуточную работу по проточке, чтобы уложиться в сроки.

С рынка торговцы принесли и предложили за сносную цену каких-то красных камней, оказалось мелкие рубины. Твёрдость у них получше шпинели, а лучшего сплава чем мелкий рубин с медью для абразивных шарошек не найти. Повезло!

С изготовлением резца дело пошло веселей. С его помощью накатали прямую резьбу на плоские плашки, которые закрепили в направлявших, позволяющих регулировать диаметр заготовки. Теперь винты, накатные ролики и метчики с винтовой, наконец то, резьбой клепали как горячие пирожки. Метчики позволили получить четыре диаметра литых плашек, по сути, та же винтельма, но блин, сколько же с ними геморроя вышло!

Три недели прошло, по плану уже выходить надо, но снова не укладываемся…

Жаль, но пропустить эпопею с винтами никак нельзя. Без них, ни часов, но новых микрометров не видать, как своих ушей. Только для астрономического теодолита их двадцать восемь штук потребно, а уж дополнительных плюшек получили – тут и зрительные трубы, и ходовые винты тисков и станков, да те же глубиномеры и штангенциркули наконец соберём. Нет, не зря пять дней возились! Единственное, нарезка больших диаметров, типа зрительных труб возможна только при установке длинного рычага, по типу клуппов используемых для накатки водопроводных труб. Но разве это проблема. Крепим трубу в тисках, добавляем смазку и пошла нарезка. Любо дорого посмотреть. Резьба метчиком получается более прочной, ведь волокна металла в винтах не перерезываются, а выдавливаются, упрочняются, а внутренняя поверхность получается более чистой и прочной.

***

– Герр Ярослав, – отвлёк меня Мартин, – объясните мне наконец, зачем шить макет черепахи тайно в помещении? Неужели нельзя этим озадачить наших дикарей, они неплохо научились управляться с иголкой?

– Нельзя, Мартин, её дикарям показывать! Иначе весь план летит к чёрту.

– Секретность прежде всего, герр Ярослав! – он хитро сощурился. – Так вы обычно говорите?

– Именно так, герр Мартин.

Для предстоящего маскарад всё готово. Пошиты поддоспешники, штаны, сапоги, а на штаны и куртку наклеены бумажные кольца, окрашенные фосфорной краской. Особо лютой вышла маска – вокруг окуляров и дыхательного отверстия намалевали сине-зелёные круги и оскал, сделали наведённые брови! Бронзу зачернили углём для пущего эффекта. Со стороны смотрелось всё действительно жутко, казалось, идёт не человек, а двигающиеся независимо друг от друга, святящиеся кольца и висевшая в воздухе маска с оскалом.

– Нда-с, такое страшилище в темноте увидишь, обделаешься. Не переборщили вы с маской то, а?

– По-моему в самый раз!

– Хотя бес с ними! Если у вождя сердце прихватит, я не расстроюсь!

Полный комплект доспехов только у меня и Павла. Остальным успели сделать бригантины, шлемы и щиты. В качестве звукового сопровождения из проката мне спаяли рупор, а Джону трубу-геликон. Ивану достались чаймсы – подвешенные к кругу полые цилиндрики, издающие при ударе по ним мелодичные звуки. Мартину же вместо щита вручили крутящийся на подшипнике диск из фанеры с зелёным гипнотическим кругом, нарисованным фосфорной краской. На местных действует как голос удава Ка на бандерлогов, особенно ночью.

Из оружия подготовили пистолеты-мушкетоны, заправленные фейерверками, копья, на концах которых прикреплен файер и запас гранат на всякий пожарный. Там же на основу из надутых водородом мешков, сшитых из слепой кишки, одели чехол «черепахи». Прошлой ночью Джон спрятал её в гуще папируса у берега.

Представление решили проводить не у дворца вождя, а на причале поселения, по соседству с рыбаками. За пару дней уложили там дощатый настил, установили шатёр и потихоньку перенесли в него и пиротехнику, и доспехи. Обустроили площадку для пира и протянули огнепроводные шнуры для фейерверков.