Босиком по осколкам

Соседка по общаге поплыла, падкая на внимание популярных парней, а я вынужденно повернулась к нему лицом, хотя предпочла бы спрятаться в каком-нибудь закутке, чтобы не отсвечивать и не привлекать чужое многочисленное внимание.

– Приве-е-ет! – протянула подруга гласные, всегда так делала, когда сильно нервничала.

– Добрый день! – пробурчала, глядя сквозь него.

Мне не нужно сближаться с парнями, они – лишние в моей жизни.

– Сегодня вечером мы гонки устраиваем, вы обе приглашены, – сказал и сверкнул своей унитазной улыбкой, от чего у меня скулы свело.

Мода на виниры всё никак не проходила, каждый мерялся деньгами и статусом, так и у нас в университете молодежь делала тоже самое. Знали бы они, что иногда мир настоящих больших денег жесток.

– Мы придем, – вся просияла подруга.

– Точно? – переспросил парень, глядя при этом на меня.

– Обязательно, Се-е-ема, обязательно, – ласкающим слух голосом ответила за нас двоих Мила, стряхивая несуществующие пылинки с мужской футболки.

Стиснула челюсти, поджала губы, но промолчала, продолжая смотреть сквозь него. Я была недовольна тем, что она решает за нас обеих, но позорить ее при парне не желала. Как же это сложно – сдерживать рвущиеся наружу язвительные слова.

– Буду ждать, – окинул он на прощание меня ласкающим взглядом и танцующей походкой удалился к своему байку.

Если бы он мне нравился, я бы уже смотрела ему вслед, истекая слюной. Стоило признать, что на внешность он приятный – русоволосый, широкоплечий, голубоглазый, от чего в восторге визжали девушки. Вот только я и толики не испытывала той влюбленности, от которой так опрометчиво теряли голову мои ровесницы.

– Божечки, божечки, Аида, это успех, – теребила меня после его ухода эта предательница, – хватай его, пока горяченький. У меня глаз наметан, ты ему нравишься, так что не упусти шанс. Такой, как он, мало на какую девушку обратит внимание.

О симпатии Семена я знала и без Милы. Это каждому псу в радиусе ста метров видно, до того у него заинтересованный взгляд в мою сторону. Вот только, как отшить его без ущемления мужского эго, не представляла.

– Не интересует, – лишь сухо ответила ей, пока мы пересекали холл университетского здания. – И что значит, мало на какую посмотрит?

– Сема – приличный, понимаешь? Кирилла вот можно заполучить, пусть и на одну ночь, а вот Захаров… Он другого полета птица, – уточнение Милы меня обеспокоило, особенно тот факт, что она почти сразу же отвела глаза, не глядя в мои.

– Обычный он, Мил, самый обычный, не преувеличивай, – фыркнула, но внимательно продолжала наблюдать за ее реакцией.

– Слышали бы тебя наши девчонки, – закатила она глаза и цокнула, – за ним такие толпы бегают, а она нос свой воротит, а сама-то…

– Что сама? – резко повернула в ее сторону голову, прищурилась, зная, что она хотела сказать.

– Ничего, прости меня, – извиняюще улыбнулась и нервно затеребила лямку своей псевдо-дизайнерской сумочки, – я просто хотела сказать, что ты совсем не устраиваешь свою личную жизнь, а тебе уже девятнадцать, Аида, пора, как бы.

Устало вздохнула, слыша эту речь уже не в первый раз.

– Что ты от меня хочешь? – уже не было никаких моральных сил объяснять, что не считаю клубы, мальчиков и тусовки пределом своих мечтаний.

– Да ты бы хоть раз развеялась, – с отчаянием сказала, даже руками схватила меня за локоть, – ты ведь даже не знаешь, как это круто. А так… Сама не заметишь, как время пролетит, а ты даже не насладилась, как следует, молодостью. Ну, знаешь, как наша Фадеева. Замуж вышла и всё, баста! Пеленки, подгузники, недосып.

У меня вырвался смешок, своим замечанием по поводу брака нашей старосты развеяла мое плохое настроение, словно веником тучи смахнула разом. Доля истины в ее словах была, но Мила просто не знала, какая это для меня больная тема. За год я изучила ее вдоль и поперек, так что проще было согласиться и дать, что она хочет, и только после этого ее можно будет переубедить.

– Хорошо, – ответила после недолгих раздумий, – мы пойдем на эти гонки, но только в первый и последний раз!

Она радостно замерла, прижала кулачки к груди и быстро-быстро закивала. Знала бы я, что это станет началом моего конца и падения, ни за что не пошла бы у нее на поводу.

Глава 2

Аида Самойлова

– Я не надену ЭТО! – подчеркнула последнее слово, чтобы до Милы дошло с первого раза.

Она лишь закатила глаза, продолжая крутить меня из стороны в сторону.

– Тебе точно скоро двадцать? – задала вопрос, который не требовал ответа. – Это последний писк моды.

Переминаясь с ноги на ногу, снова повернула голову в сторону зеркала.

– Где? В притоне? Или на трассе? – фыркнула, не нравился мне этот наряд, навевал на пошлые мысли, а мне меньше всего хотелось производить впечатление доступной.

Подружка цокнула, поправила свою ультракороткую юбчонку, покрасовалась перед своим отражением и довольно ухмыльнулась. Вот кто точно не беспокоился о том, оголена ли какая часть ее тела. Ей это даже в радость.

– В общем, ничего не знаю, сегодня я – главная, так что мы идем в этой одежде, – категорически отмела все мои готовые сорваться возражения.

И я вынужденно поплелась за ней к выходу. Но наряд, и правда, был слишком провокационный: платье с открытыми плечами, да еще еле прикрывающее бедра. Мне совсем не по нраву.

– Как ты ходишь так каждый день? – спросила у нее, когда мы сели в ее машину и тронулись с места. – У меня от этой помады и марафета всё лицо сводит, неприятно.

Мотор приятно урчал, мимо проносились здания ночного города. Автомобиль у нее появился буквально недели две назад, но каждый раз, как разговор касался этой темы, она искусно уводила тему в другую сторону. Подозрительно.

– Красота требует жертв, слышала такое выражение? – ответила вопросом на вопрос.

В этот момент мы остановились на перекрестке, загорелся красный. Мила опустила стекло со своей стороны и кому-то помахала, выгодно изгибая талию, чтобы подчеркнуть грудь. Я наклонилась, чтобы посмотреть, кто так завладел ее вниманием, и поморщилась. Рядом с нами, капот к капоту, стоял кабриолет. А в нем – парни из нашего университета, баскетбольная команда, кажется.

– Скорее бы настало завтра, – в мольбе даже глаза прикрыла и руки сложила домиком у груди.

– Уже почти полночь, Айко, – с улыбкой обратилась ко мне моим детским прозвищем и включила музыку на полную катушку.

Смысла что-то говорить ей больше не было, за этими басами она ничего не услышит. Да что там, я даже мысли свои за таким грохотом еле разбирала. Мелодия сменилась другой, и спустя каких-то минут пять я сама начала подмахивать головой в такт битам.

Подпевали с Милой какой-то попсе, разделяя прелесть ночного города и совместной компании. А вот когда мы подъехали к центру, где уже было припарковано несколько машин и байков, меня охватила дрожь. И не предвкушения, а безотчетного страха.

– Да ладно, не бойся так, – сказала вдруг Мила, – смотри, кто к нам идет.

Скрипнула зубами, увидела, на кого она смотрит. Семен. Он шел в нашу сторону вальяжно, постоянно с кем-то здоровался, парни и девушки тянули его то вправо, то влево, так что весь его путь к нам был полосой препятствий. Символично. Только в нашем случае препятствие – сама я.

– Он такой популярный, – восторга подруги не было предела, только мультяшных звездочек в глазах не хватало. – Эх, если бы…

Последнее она слишком тихо прошептала, почти не разобрать. Посмотрела на нее удивленно, но она никак не прокомментировала свою оговорку. Время тянулось медленно, но всё же текло по своему ритму, так что избежать встречи с воздыхателем не удалось. Он подошел ближе и улыбнулся. Как обычно. У меня от раздражения аж скулы свело.

– Вы пришли, девчонки, – сказал нам обеим, а смотрел при этом на меня, но надо отдать ему должное, глаза ниже переносицы не опускал, хотя я видела, каких усилий ему это стоило. – Пойдемте, я забил вам места в первом ряду.

Повернулся и протянул нам руки, за одну из которых в сгибе локтя схватилась подружка. И когда они демонстративно синхронно посмотрели на меня, мне не оставалось ничего другого, как последовать ее примеру. Но старалась не шибко соприкасаться с его разгоряченной кожей, держалась лишь кончиками пальцев. Так, чтобы в любой момент отдернуть руку.