Мозес

– Как всегда – одни отправляют, вторые получают, – с неохотой отвечал Клаус.

– А ты доставляешь.

– Верно.

– А почтальоны сами-то получают письма?

– Ну что за вопрос, конечно.

– А ты когда-нибудь доставлял письмо самому себе? – хитро сверкнув клыками, спросила домработница. Клаус задумался, поглаживая тонкие усы, он искал ответ в закоулках памяти.

– Не приходилось. Мой дом находится не на моем участке. Но это было бы забавно, – он чуть заметно улыбнулся и посмотрел сверху вниз на ничуть не постаревшую душою женщину.

– Я иду, – донеслось с лестницы из уст фрау Мердер. Она была в белой выходной шубке, с модной прической, макияжем. Почтальон застал её в последние минуты перед уходом. За чередой глупых разговоров Клаус совсем не забыл о неприятной цели своего визита.

– Здравствуйте, дорогой Клаус. Неужели, наконец, пришло письмо от Фриды?

– Здравствуйте, – почтальон сделал шаг в дом и снял фуражку. – Нет. Не письмо.

***

Стопка бумаг едва ли уменьшилась за последние два часа. Работа с документами была нудной, а объем работы становился всё больше. «Зато хорошо платят» – подбадривал себя Вилланд, когда секретарша заносила еще стопку однотипных бумаг. «А мог бы сейчас быть на фронте, боевым офицером», – откинувшись на стуле и заложив руки за голову, мечтательно смотрел вверх давно забывший запах пороха Вилл.

– Гер Мердер! – прервав череду героических фантазий, голос секретарши вернул Вилла с просторных полей битвы обратно в кабинет.

– Что такое?

– К вам посетитель.

– Я сейчас не принимаю.

– Я уже говорила ему, он очень настойчив.

– Ну что ж, пускай остается со своей настойчивостью за дверью.

– Гер Мердер, он из, – секретарша понизила голос, но по губам было ясно сказанное, – Гестапо. Вилл отложил ручку. Таких гостей никогда не ждут. Особенно если они приходят к тебе на работу, без всякого стеснения прямо в подразделение СС.

– Что ж, пусть войдет, – с нарочитым безразличием сказал Вилланд. Секретаршу потеснила массивная рука человека, стоявшего за дверью. Он вошел, церемонно сняв фуражку в приветствии, и представился.

– Андреас Крюгер.

– Вилланд Мердер.

– Наслышан. Говорят, в скором времени новый руководитель местных СС?

– Говорят много что.

– Знать, что говорят люди, моя работа, – гестаповец заулыбался, обнажив ряд сверкающих железных зубов. Под фуражкой не было ни единого волоса, а лицо гладко выбрито и даже светлые брови были едва заметны. Он пододвинул стул и сел прямо напротив Вилланда.

– Ваша секретарша так и будет стоять в дверях? – не оборачиваясь на неё, спросил Андреас Крюгер.

– Карла, выйди и закрой дверь.

– Может сделать Вам кофе?

– Карла! Покинь кабинет и не беспокой нас, – сказал Вилланд, всем видом стараясь сохранять достоинство перед представителем Гестапо. Женщина послушно вышла.

– Гер Мердер, – начал Андреас Крюгер убедившись, что теперь они остались одни, – вы давно в партии, насколько мне известно, даже участвовали в пивном путче.

– Скорее лишь косвенно. Охраняли периметр с соратниками.

– Кстати насчет соратников, – Андреас Крюгер провел рукой по лысой голове, и, убедившись, что она по-прежнему идеально гладкая, продолжил, – Отто Вайс покинул Мюнхен, не так ли?

– Так, – ответил Вилланд, ощущая, что разговор заходит в опасное русло, – Он переехал в Берлин. Продвижение по службе, так сказать.

– Да. Поближе ко всему движению, ему можно только позавидовать, – сказал Андреас Крюгер, внимательно всматриваясь в глаза собеседнику, тот в ответ неуверенно кивнул. Вилланду сейчас казалось, что это он в кабинете у гестаповца, а не наоборот.

– Только есть один момент, – продолжал Крюгер, предплечьями оперившись на стол Вилла, – перевелся в Берлин он, сразу после исчезновения Генриха Мерца.

– Вам кажется это странным?

– Я бы даже сказал подозрительным. Но мои коллеги в Берлине скоро должны поговорить с Отто.

– С чего бы вдруг гестапо заниматься исчезновением сотрудника СС?

– С того, что как раз-таки гестапо занимается дезертирами, беглецами и вообще, подозрительными элементами. Можно закурить?

– Здесь не курят.

– Жаль, – Андреас Крюгер убрал обратно в карман пачку «Ланде», – да, сейчас же с курением борьба, что поделаешь. Сам фюрер говорил: табак – это месть краснокожих белому человеку, – он усмехнулся всем блеском железных зубов, – Скоро табак останется лишь удовольствием для солдат.

– Немногое из доступных им.

– У вас ведь сын на фронте?

– Да. На восточном.

– Что же, достойно уважения, но вернемся к нашей теме. Вы не против?

– Пожалуйста.

– Хорошо. Последний раз Генриха видели два года назад. Затем, он исчез вместе с документами и частью денег.

– Но почему вы пришли ко мне, к тому же спустя два года?

– Во-первых, вы один из его друзей, с кем он общался перед исчезновением. А во-вторых, – Андреас Крюгер сделал паузу, и с улыбкой на лице прошептал – в деле появились новые улики.

Лицо Виллана покрывалось багрянцем, а Гестаповец внимательно изучал его, как изучает карту путешественник.