Чужак: Боец демона-императора. Тропа смерти. Сквозь бездну (сборник)

– На сколько ты наработал, столько и получаешь.

– В самом деле? А я так понял, что после похода добытое делится поровну между всеми участниками.

– В будущем, когда все-таки научишься вести себя в группе, когда от тебя будет толк в походах, будешь получать равную долю. А пока тебе платить не за что. Достаточно тебе и того, что искру при себе носил, хотя, строго говоря, не заслужил этого.

Я, сдвинув брови, посмотрел на Имрала, а потом и на Иллаша, возившегося с седлом в трех шагах от меня. Молодой охотник, заметив мой взгляд, отвел глаза. У меня перехватило дыхание. Именно поведение Иллаша, его реакция на происходящее сказали мне больше, чем слова капитана. И то, что я понял, выглядело столь же просто и незамысловато, как прежде – причины, по которым меня, неопытного, все-таки принимали в команду. Если промолчишь сейчас, то так все дальше и пойдет – сперва одни условия, потом к ним, дополнительно, другие, потом третьи – насколько хватит фантазии.

Впрочем, может, Имрал и прав. Пока мне особо не за что платить. Но не только ведь они строят отношения со мной, но и я – с ними. Начало можно признать провалившимся. Так нужно ли мне продолжение?

– Будущее если и будет, то уж никак не под твоим началом, – сказал я.

– Это уж как тебе угодно, – бросил капитан и, развернувшись, ушел.

Я наклонился собирать вещи. Меня трясло, сумка выскальзывала из рук, но я поднимал ее и продолжал запихивать скарб. Больше всего хотелось подойти к Иллашу и сказать ему что-нибудь… Или спросить. Удержался с некоторым, весьма болезненным усилием. Что сказать – не проблема, но зачем? Если бы поступок Имрала был обусловлен традицией обращения с новичками в среде охотников, не потребовалось бы отводить взгляд. Это – вполне себе свидетельство очевидного.

Набив сумку и кинув поверх сверток с деньгами, я прихватил оружие и зашагал по наезженной дороге пешком. Конь-то тоже принадлежит им, и хотя ноги несли меня с большой натугой, делать нечего. Настроение было, с одной стороны, до предела хреновое, с другой – задорное. Интересно, чем чреват мой такой демонстративный уход из команды? Как вообще у них принято поступать в подобных случаях – откуда мне знать? Разнесется ли слух, возникнут ли проблемы с поиском другой команды?

А искать придется, тех денег, что Имрал кинул мне с барского плеча, хватит, пожалуй, недели на две – на месяц только при очень жесткой экономии. Но не на полный квартал до нового открытия «гармошки».

– Эй, охотник, подвезти? – зычно крикнул мне мужик, правящий подводой. Та катила примерно в нужном мне направлении, порожняя, запряженная веселой бойкой лошадкой.

– Не откажусь. – Я с трудом вскарабкался в телегу – слабость давала о себе знать.

– Ты с промысла? Одиночка?

– Теперь да. Надеюсь, ненадолго.

– Команду ищешь? Что ж, время есть. До следующего раскрытия дней десять будет точно. До постоялого двора тебя везти? Ну да, вашему брату отдых полагается хороший, при такой-то работе. Какого охотника ни вспомню – из «гармошки» выжатые возвращаетесь, едва на ногах стоите, как лесоруб с сезона. До трактира недалеко, уж там тебе и пива, и каши от пуза. В наших краях охотников любят, их промыслом живут.

– Благодаря их заработкам?

– Не только. Ярмарками, продажей свежей провизии, постоем для приезжих. Много чем. Сюда немало магов приезжает – материал для чародейства по дешевке покупать. Они комфорт любят и платят за самую лучшую дичь и рыбу. Молчу о том, что если бы охотники всю эту нечисть не вычищали еще в «гармошке», она б вылезала и расползалась по нашим краям. Такое было однажды, когда двое наших лордов взялись рядиться, кто будет с охотников подати собирать, у кого на это больше прав. Придумали тоже. Потом опамятовались, оставили эту затею. Теперь охотники ничего не платят, ни лордам, ни императору. Но в тот год много было всякой пакости, много людей погибло. Охотники-то тогда в «гармошку» не спускались. Теперь такого не бывает.

Я что-то неразличимо промычал в ответ. Смысл глубокого симбиоза местных жителей с охотниками становился более очевидным.

До постоялого двора добрались быстро и без труда для ног, не слишком радостно служащих мне сейчас. Пожалуй, остаток пути до дверей я проделал, поддерживаемый одной только надеждой плюхнуться куда-нибудь и больше не вставать. Одного взгляда на меня служанке вполне хватило, чтоб понять, кто я и чего хочу. Впрочем, ее умозаключение вполне отвечало ее ожиданиям. Мне без слов были принесены огромная кружка пива и тарелка с ломтиками мясного рулета в лепешке.

Продышавшись немного, я зашарил глазами по зале – нет ли кого из знакомых. Народу здесь торчало очень много, почти все лавки и скамьи оказались заняты. Откровенно говоря, у меня не было желания сталкиваться с кем-либо из команды Имрала. Но окажись они здесь, поставили бы меня перед трудным выбором – сил, чтоб убраться на другой постоялый двор, не осталось, но и делать что-то пришлось бы. К счастью, в этом месте никого из них я не увидел.

Зато обнаружился другой знакомец. Сперва я даже не сообразил, откуда его знаю. Зато, когда все-таки вспомнил, подивился прихоти случая. Это был тот самый мужик, с которым я обсуждал «охотничьи» вопросы в первый раз. Кстати, в этом же трактире.

– Привет.

– А, привет. – Меня, видимо, тоже узнали. – Ты какой-то зеленый. Никак прибился к кому-то?

– Прибился. Не очень удачно.

– Здрасьте! Чем неудачно? Ты ж жив.

– На деньги меня кинули.

– В смысле?

– Не выплатили полностью долю. Так, мелочь насыпали.

– А-а-а… Все потому, что ты совсем новичок в нашем деле и без связей. Некому встать за твои интересы. Так?

– Получается, – усмехнулся я. Свободно, легко. Удивительное дело, но холодное, сковывающее бешенство, сопровождающее каждое воспоминание об обмане, стало отступать. Ничего, дело житейское. Пусть подавятся моими деньгами. – Но у вас-то так не поступают. А?

– Нет, у нас нет.

– Ты, помнится, много что мне рассказывал об охотниках и почему опытные группы берут новичков. Как думаешь – ваш капитан возьмет меня к себе?

– Может, и возьмет. Ты ж не совсем новичок, в первый раз выжил. И что-то добыл, а? Раз речь шла о деньгах.

– Искру. Темный такой кристалльчик с красноватыми вкраплениями. Мне дали ее таскать при себе те пару дней, что мы были в «гармошке».

Лицо у мужика стало серьезное.

– Значит, ты добыл кальмара? Они так называются – кальмары, потому что куча щупалец, и не поймешь, сколько.

– Не я один.

– Ну, это понятно. Но ты его прикончил. Иначе б тебе не дали носить искру.

– Да, было такое.

– Думаю, нашего капитана это заинтересует. Неплохое начало, надо сказать. Я с ним поговорю. Как тебя зовут?

– Серт.

– Ниршав. – Он взмахнул ладонью над столом. Пожимать руки здесь было не принято. Собственно, тут просто не знали о подобной практике. – Тебе бы вздремнуть. После первого похода в «гармошку» надо правильно отдыхать. Если что, я тебя найду.

И, успокоившись, я отправился валяться на огромной охапке соломы, уложенной в углу залы специально для таких выдохшихся. Там уже лежало три тела, время от времени оживавших и похлебывавших пиво из огромных деревянных кружек, которые по временной слабосильности поднять могли только двумя руками. Теперь и я растянулся рядышком, обмякая от облегчения, что наконец-то никуда не надо тащиться, можно лежать, прикрыв глаза, и время от времени тянуться то к блюду, то к кружке.

Лишь через пару дней ощущение, что силы возвращаются, порадовало меня. Оставалось лишь изумляться, насколько короткий, хоть и напряженный поход выцедил из меня все силы. До того я с трудом выползал во двор по необходимости, потому что пиво есть пиво. Теперь хотя бы принятие вертикального положения не требовало от меня столь изнурительных усилий.

Именно теперь ко мне подошел Альшер, капитан той команды, к которой принадлежал Ниршав. Он выглядел несолидно: приземистый, щуплый, лысоватый, постоянно щурится – то ли со зрением проблемы, то ли привык к пыльному ветру. Меня он оглядел с таким вниманием, словно выбирал жениха для единственной дочери.

– Ты, Ниршав говорил, к нам в команду хочешь?

– Хочу, верно. Если, конечно, вы собираетесь действовать по-честному.

– Мы всегда предпочитаем по-честному, – раздраженно отмахнулся капитан. – Речь не об этом. Откуда ты родом? Чем раньше занимался?

– Хм… В прошлом я гладиатор. Гладиаторствовал недолго. А родом… издалека.

– Из какой части Империи?