Чужак: Боец демона-императора. Тропа смерти. Сквозь бездну (сборник)

– Что, так и будем кочевать по этому миру? – спросил я с любопытством, оценивая пройденное уже расстояние.

– Это не мир, – удивился Ниршав. – Это уровень «гармошки». Вернее, не сам уровень, а ступень. Как бы сенцы демонического мира. Да, кажется большим, но на самом деле не так он и велик. В демонический мир выйти отсюда можно, да, но живым оттуда не вернешься. Там такие твари, что боже мой. Туда маги-охотники иногда ходят. Иногда. Особо отчаянные.

Мы поднялись в ущелье, ведущее к четвертому и шестому уровням, там угрелись в закутке и дремали по очереди. Нога беспокоила меня всю ночь, не давая толком уснуть, а так – задремать до первого своего или соседского легчайшего движения. Палила жажда, но воды я и так выпил уже слишком много, остаток следовало поберечь. Страшно было подумать о том, то мне предстоит еще не один такой день, и даже если мы выберемся отсюда до истечения двух недель «открытого периода», то тут же вернемся обратно.

Утром желание лежать и не шевелиться показалось настолько непобедимым, что поднялся я даже не на чувстве долга, а на чем-то еще более глубинном, привитом самой природой, а не обществом. Первые шаги дались с огромным трудом и болью. Однако вскоре давящий на плечи груз объяснимого нежелания и телесной слабости слегка подрастаял. А потом я и вовсе забыл про него. Не до того было.

Твари, встречавшиеся нам, поражали своим разнообразием. Прежде собиравшийся их мысленно «коллекционировать», я довольно быстро сбился со счета. К каждой нужен был свой подход, и, как правило, схватку вели все остальные, только не я. Лишь однажды, когда на нас налетело что-то мелкое и очень бойкое, метавшееся с такой скоростью, что и разглядеть-то его не было возможности, рефлекторно взмахнул рукой с когтем и вшиб существо в скалу. Достаточно крепко вшиб, тварь трепыхнулась и затихла. Эдакая карикатура на кузнечика – вот что обнаружилось при ближайшем рассмотрении.

Альшер заворчал было, что я испортил прыгуна, и внутри наверняка теперь все в лепешку, и продавать-то будет нечего. Но, убедившись, что все нужные внутренности имеют вполне товарный вид, успокоился и даже похвалил. Я проглотил похвалу без воодушевления – очевидно же, что мне и здесь просто повезло.

Когда мы спустя неделю выбрались обратно в человеческий мир – буквально на одну ночь, чтоб привести себя в порядок, обновить испорченное оружие и раздобыть припасов на следующий заход, – я подумал, что никогда не смогу отмыть с себя наслоившийся на кожу, въевшийся в одежду запах демонских тел, их крови и нутра. Не дождусь момента, когда смогу почувствовать себя худо-бедно чистым.

К моему изумлению, обнаружилось, что специально для охотников местные обитатели на скорую руку возвели рядом небольшую баньку, в которой развели пары по первой нашей просьбе. Перед тем как отпустить туда наслаждаться горячей водой, Альшер подвел меня к коллеге-магу, и тот внимательно осмотрел мое бедро.

– Все в порядке, хоть мазь мог бы и дважды наложить.

– И одной порции хватило, зачем дважды?

– Затем, что лучше и быстрее. И надежнее. Ладно, не суть важно, раз все обошлось. – Маг вытащил из поясной сумки коробку и извлек оттуда булавку с граненой головкой. Примерился втыкать в рану. Я рефлекторно отшагнул. – Но-но! Стой спокойней. Больно не будет. – И аккуратно воткнул булавку прямо в тело. Больно было лишь в первый момент, и то не настолько сильно, как можно было ожидать. Потом чувствительность пропала напрочь. – Так не болит?

– Уже нет.

– Хорошо. Значит, заразы никакой не попало. Держи. – Булавку выдернули, а мне вручили крохотный желтый стразик на ниточке. – После бани приложишь к ране, там, где струп пошире. Просто приложишь, он сам прирастет. Потом растворится. Нитку не забудь вынуть, прежде чем прикладывать.

– Что это? – Я недоверчиво рассматривал переливчатый осколок. Ну страз и страз. На такие я насмотрелся на блузках и джинсах девчонок в моем родном мире.

– Лекарство, что… Ладно, пошли, Альшер. Что у вас с добычей на этот раз?

Я же направился в баню, вместе со всеми. Как оказалось, и запах, и ощущение запачканности с ног до головы, которое не отпускало меня на протяжении всего похода в «гармошку», ушло буквально за несколько минут. Чистая одежда, которую предложила нам закутанная по самые глаза девушка, пришлась кстати. Прежде чем одеться, я все-таки, хоть и с опаской, но прилепил к ноге стразик. Тот сразу прирос, словно его на клей посадили, но ни боли, ни других неприятных ощущений не возникло.

– Отлично, – протянул Ниршав, растягиваясь на одеяле с огромной кружкой пива в руках. – Вот за что я люблю эту работу – после похода самые простые удовольствия втройне дороги.

– И деньги, конечно, – подсказал Инсард.

– Деньги само собой. Они в любом деле хороши, хоть ты зарабатываешь плетением поясов, хоть разбиванием морд. Но здесь – особый смак в том, как тратишь их после того, как выберешься из «гармошки».

– Это у тебя нет кучи детей, только одна жена, а то б не говорил так. Плетением поясов не позарабатываешь. С теми деньгами, что там платят, моя семья по миру пойдет. И мне вот все деньги надо до них донести в целости, не прогулять.

– Но свою-то кружечку пива ты после похода цедишь с удовольствием. Разве не так?

– Ну, убедил, убедил…

Они стукнули кружкой об кружку и с удовольствием сунули носы в пену. Угощение – печеные овощи с перченым соусом и куски мяса, пахнущего дымком, – им принесла все та же закутанная девушка. Пугливо покосилась на меня. Кажется, я слишком уж пристально ее разглядывал. Если судить по традициям нашего мира в тех его областях, где женщины прячутся в ткань с ног до головы, смотреть на них не принято, а кое-где и запрещено. Но удержаться было невозможно. Окутанная тонкими платками гибкая женская фигурка обретала особую таинственность и, как следствие, завлекательность. Невозможно было оторвать глаз, сознание сопротивлялось, жаждало дознаться, рассмотреть во всех подробностях то, что скрыто, и контролировать эту тягу было трудно.

Я устроился на одеяле и плаще поблизости от разбитого местными шатра, у жаровни, на которой жарились обещанные нашему капитану рыбины – такие огромные, что их головы и хвосты свешивались с решетки. Ароматный дымок время от времени сползал в мою сторону – он меня не раздражал. На этот раз слабость была приятная и не оковывающая – хорошо лежать вот так, растянувшись на мягком, прихлебывать слабое пивко, заедать его чем придется. А заодно развлекать себя, наблюдая, как из «гармошки» выходят уставшие группы, как отдохнувшие обратно туда заходят, как разгружают огромную подводу с провизией, пришедшую из ближайшего села.

Крестьяне действовали умно – здесь они не продавали охотникам свои услуги и свои припасы прямо, а как бы угощали от широты души, разумеется, охотно принимая предлагаемые им время от времени деньги. Охотники не скупились – поскупишься, а потом останешься без заботы, которая так нужна изможденному походом человеку, только-только выбравшемуся на белый свет из клоаки демонического мира. Старались и местные. Своими усилиями они без труда и без риска (которого требовала, к примеру, поездка с товаром на дальнюю ярмарку) обеспечивали себя живыми деньгами на добрый квартал.

– Ну, что скажешь? – спросил у меня Ниршав, устраиваясь рядом со своей порцией угощения. – Как впечатления?

– Даже не знаю, что сказать, – промычал я. – Но готов пробовать дальше.

– Уже хорошо.

– Кстати, на этот раз я чувствую себя намного лучше, чем в прежний. Быстро адаптируюсь.

– Не обольщайся. Тебя же маг лечил, так? Отсюда и лучшее самочувствие. Он ведь не каждый раз будет тебя поддерживать.

– Серт! – окликнул меня Альшер, и я в этот момент глубоко посочувствовал нашему капитану. Мы, в отличие от него, успели привести себя в порядок и теперь расслаблялись. Он же до сих пор улаживал какие-то дела, и уж наверняка не в пользу одного себя. Но и всех. – Тебе как предпочтительно – рассчитаться сейчас или когда все, по окончании сезона?

– В смысле – рассчитаться?

– Чтоб я тебе твою долю денег сразу отдал или потом?

– Чем я такой особенный? Потом, когда и всем.

– Ну что ж… Учти, завтра выступаем на рассвете. Так что не слишком-то наливайся пивом.

– Да куда там.

– И дай-ка мне взглянуть на твою аптечку. Ты показывал, я помню. Раз уж все равно идешь в арьергарде, то давай-ка я твою аптечку дополню, будешь помогать ребятам, если что. Пользоваться научу, разумеется. Только будь экономнее, все это средства очень дорогие.

Я, не возражая, потянулся к сумке и, поскольку аптечка лежала на самом дне, просто вывернул все содержимое на одеяло. Так и так потом все укладывать заново. Звеня, следом за фонариком на свет божий выкатились и дареные золотые браслеты.

Альшер уставился на них с таким видом, словно на их месте вот-вот готова была материализоваться какая-нибудь из тех демонических тварей, что наседали на нас в «гармошке».

– Это что? – осведомился он, ткнув пальцем.

– Как что? Браслеты.

– Откуда они у тебя?

– Ну откуда они у меня могут взяться? Получил на играх.

– На больших играх?

– На ежегодных, – поправил я, припомнив градацию гладиаторских действ.

– От самого императора?

– Разумеется. Ну, не из собственных рук, конечно.

– Ого! – воскликнул Ниршав, приподнимаясь на локте. Он смотрел на меня ошеломленно.

– Что ж ты молчал-то? – перебил капитан.

– О чем? О гладиаторском прошлом я сказал. О наградах? А какое они имеют отношение к ремеслу охотника?