Электрический лес

– Уже приготовила. Под бархатным соусом! – заглянула в дверь Лесная Сестра. – Тьфу ты, сама от вас чернушными шуточками заразилась… Короче, феечки! Вы её на кухне, что ли, посвящать собрались?

* * *

– Omnia meminit aqua! – прозвучал над миром девиз Воды.

– Omnia meminit aqua! – торжественно поклялась в ответ Ксения – уже не Ксюша.

«Помни и дай вспомнить!» – неожиданно послышалось ей. Ой, а кто это сказал?

– Ты что-то услышала? – поняла Алина.

– Да, – чуть растерянно произнесла девочка. – «Помни и дай вспомнить».

– Похоже, тебе сказали, какая у тебя уникальная способность феи Воды, – сообразила Лариса. – Алина может стирать чужую память, я – переставлять в ней куски, а ты, я так понимаю, восстанавливать забытое! Мариш, а у тебя что?

– Такое впечатление, что я могу сделать воспоминания бесстрастными, – ответила галичанка. – То есть человек будет помнить само событие, но связанные с ним эмоции станут слабыми или даже вообще исчезнут.

– Да, кстати, насчёт «исчезнуть»! – Лариса, вспомнив самое главное, попробовала перенестись в соседнюю комнату. Да! Теперь – получается!..

– Деуки, я появилась! – восторженно выдохнула она, вернувшись обратно. – Мы образовали Нить Стихий!

– Ура-а! – радостно закричала Марина, повторив исчезновение подруги. – Кси, а может быть, и у тебя получится? Попробуй!

– Только не в соседнюю комнату, – Алина отошла в угол. – Кси, потянись мысленно ко мне… Есть! – воскликнула она через несколько секунд, когда девочка, неожиданно даже для самой себя, оказалась рядом. – То, чего нам всем так не хватало!

– Я что, смогу так куда угодно? Как Артур? – Ксения была слегка напугана своей новой способностью.

– Да, но если не в воде, то только одна – переносить вместе с собой кого-то другого по земле и в воздухе мы всё-таки не сможем. И ты уж прости, но в полные феи тебя посвящать слишком рано. Телепатию и управление Водой получишь лет через пять-шесть, хорошо?

– Я понимаю, – девочка серьёзно кивнула. – А улыбаться новой фее разве не надо?

– Ната просветила? – рассмеялась Алина. – Это у Лесных Сестёр вообще-то. Хотя, знаешь, давай все вместе! – она подвела ученицу к зеркалу. – Ну как? Впечатляет?

– Угу, – Ксении очень нравилось новое платье – тяжёлый синий бархат благородного фиолетового оттенка с сиреневатыми кружевами по вороту. В таком же стиле были одеты и остальные Ледяные Девы, и это действительно впечатляло. – А маме можно будет так показаться?

* * *

– Ну мужики! – Ната обиженно закусила губу. – Первопроходцы называется! Почему вы себе учеников не ищете? Фей Воды уже четыре, феям Земли только Динару осталось в ученицы посвятить, а вы куда смотрите? И этих-то учеников вам женщины нашли!

– Справедливости ради, Лару мне, наоборот, Артур подогнал, – заметила Алина. – И ты уверена, что Динара тоже наша?

– Очень хочется в это верить, – призналась Лесная Сестра. – Так любопытно стало – что же за «уникальный дар» нам будет? Я-то сначала так поняла, что это дело отдалённого будущего, а оказывается, достаточно даже учениц.

– Ты имеешь в виду – достаточно для Нити Стихий? – уточнил Страж Вихрей. – Не буду спорить – может быть, и для двойного ковена тоже будет достаточно, но что-то мне подсказывает, что всё упирается не в наших с Виктором учеников и даже не в Динару, а в Инессу. Помнишь, что Леренна говорила?

– Что с посвящением Инессы в полные феи ученицы тоже смогут ходить между мирами? – вспомнила Ната. – Так Инессу хоть завтра можно посвящать, а Динарочка когда ещё вырастет…

– Да уж, соглашусь – мужские стихии безнадёжно отстали, не получается у нас, – грустно улыбнулся Виктор. – Что бы мы без женщин делали?

– В частности, без Воды с её предчувствиями, – подхватил Артур. – Линка, а что теперь чувствует полная Нить Стихий?

– Что помощь ковену Сплетения придёт из тумана, – сразу ответила Ледяная Дева. – Только, умоляю, не допытывайся, что бы это значило! Сама не знаю.

* * *

Зимние рассветные сумерки над сельским кладбищем уже начинали светлеть, когда на одной из могил внезапно появилось несколько тёмных теней. Могила была ухоженной, с новой оградой, но при этом почему-то безымянной – никакого памятника на ней не стояло, и лишь след от небольшой плиты указывал на то, что ещё совсем недавно, буквально вчера, у человека, ушедшего в Вечность, было имя.

Впрочем, именно это имя тени и возвращали, ибо они тоже были людьми – живыми, и у них тоже были имена. Небольшой памятник тихо встал над могильным холмиком, и людям почему-то сразу показалось, что он стоял здесь всегда.

А потом они стали исчезать – один за другим, и хмуроватое утро застало на вкопанной каменной скамеечке лишь последнюю из них. Молодая золотоволосая женщина, поднявшись, поправила букет белых гвоздик у подножия вертикальной плиты и, достав платочек, ещё раз протёрла саму плиту – полированный синевато-чёрный камень с искристыми вкраплениями, поразительно похожий на ясное ночное небо, в котором вместе со звёздами летела девушка на вырезанном в камне портрете.

Да, человек вновь обрёл имя и прошедшую земную жизнь. «Белкина Наталия Михайловна. 23.03.1977–20.11.1997», – было высечено на памятнике.

И ниже, у самой земли: «Белке от Стрелки».

Глава 2. Подписка о неразмножении

3–31 декабря 2006

Поутру просыпается роза моя,

На ветру распускается роза моя.

О жестокое небо! Едва распустилась –

Как уже осыпается роза моя.

Омар Хайям[6 - Перевод Г. Плисецкого.]

Своё пятнадцатилетие Инесса уже отметила два дня назад в узком кругу, но она была феей, хоть пока и не полного посвящения, и ей хотелось порадовать и «юных друзей мафии», тем более что у Антона на неделе тоже был день рожденья. Стихиали понимающе устранились, предоставив девушке полную самостоятельность, а из «молодой гвардии» принимали участие только Лена и Гражина, которая сначала даже обиделась, подумав, что её считают за маленькую, но Лена сказала ей: «Ты не поняла. Тебя не ставят на одну доску с малышами, а, наоборот, просят помочь устроить праздник для детей». С такой интерпретацией юная художница охотно согласилась и сейчас вдохновенно украшала шоколадными узорами большой торт.

– Сколько гостей придёт? – подсчитывала она, соображая, как будет поделен торт. – Антон, Белка с Лёней, ксюшки-машки и нас трое, так? Лен, твоя мама присоединяется? – отмечать они собирались именно у Лены.

– Да, конечно, – Лесная Сестра мило улыбнулась. – Пусть тоже побудет девочкой Риммой, а то Римма Павловна слишком привыкла, что праздник – это непременно море выпивки. Плюс ещё у Маши всегда хвост.

– Ага, полиэтиленовый, – рассмеялась Гражина. – Слушай, а Полиэтилену можно шоколад?

– Можно, Маша её несколько раз угощала потихоньку, – вспомнила Лена. – У них только Георгию ничего вкусного нельзя.

– Кстати, – спросила Инесса, – а на Земле бывают звери с двумя хвостами?

– Звери – нет. Насекомые типа есть, они так и называются – двухвостки. Точно! Маша ещё и Андрея притащить может!

– Не «может», а «пусть притаскивает», – Гражина начала размечать на торте одиннадцать секторов. – А то ведь всё равно попросит с собой кусок для него – не та девочка, чтобы самой лакомиться, а брата не угостить. И придётся Андрею в туалете есть, потому что «Жорику ничего нельзя». Лен, ну вот почему так? Лейкоз вылечить – можем, парализованного человека поднять на ноги – пожалуйста, даже кусок пальца вырастить – и то не проблема, а с каким-то диатезом, выходит, не справляемся? Ты у Леренны не узнавала – кто-нибудь в других мирах это может?

– Узнавала, – вздохнула Лесная Сестра. – Фей с таким даром нигде нет, так что вся надежда на нашу четырнадцатую, кто бы она ни была.

* * *