Будни рэкетиров или Кристина

В общем, к исходу первых пятнадцати минут оборонительные редуты, выстроенные Андреем накануне, оказались сметены, словно глиняная плотина могучим весенним паводком. Не прошло и часу с момента их встречи в кафе напротив Окружного военного универмага, как они очутились в квартире Бандуры на бульваре Лепсе. Молодой человек боролся со штанами, у которых очень некстати заело зиппер, и пожирал глазами Кристину, устроившуюся на диване в одних трусиках. Пошедшего на них материала едва ли хватило бы на хороший носовой платок. Трусики были ослепительно белыми, сочетаясь со смуглой кожей и каштановыми волосами Кристины такой гремучей смесью, что у Андрея в три секунды отключились мозги.

Будь на месте Андрея такой тертый калач, как Атасов, он наверняка бы задумался о том, что надевая подобную вещицу, Кристина рассчитывала произвести впечатление. Навряд ли женщина, если только она не закоренелая модница, станет натягивать два квадратных сантиметра ткани, в каких, грубо говоря, ни лечь, ни встать, ни пройтись.

Но, поскольку Андрей был самим собой, мысли о том, что их встреча совершенно хладнокровно спланирована, не зародились у него в голове. Может, и к лучшему.

Разделавшись, в конце концов с одеждой, Андрей влез на кровать, целеустремленный, как выпущенный на свободу сперматозоид. Кристина потянулась навстречу, завладев его самым чутким на этот момент органом.

– Давай начнем не с этого! – взмолился Андрей, предполагая, что не выдержит долго.

– Разве ты потом не сможешь? – на секунду отвлекшись, спросила она.

– Смогу, но…

– Тогда без никаких но. Я за ним соскучилась. Не мешай. Дай нам побеседовать.

Он уступил, и через минуту уже дышал, как астматик, а через две извивался угрем, расплескивая похожую на разогретый клей субстанцию. Кристина растерла ее по животу и груди, словно крем.

– Черт! – Бандура смахнул выступивший на лбу пот. – Как же ты это делаешь…

– У тебя не получится, – она элегантно стащила трусики. Вороные волосы на лобке были подстрижены аккуратной полоской, – А теперь покажи даме, зачем у французов во рту язык. – Откинувшись на подушки, Кристина заложила левую руку за голову, натянув правой кожу внизу живота, чтобы открыть ему дорогу. Андрей припал к ней, как умирающий от жажды, позабыв обо все на свете. Как и большинство брюнеток, она была терпкой на вкус. Эта терпкость лишила его остатков мозгов.

Когда Кристина кончила, дрожа всем телом, Андрей был уже готов.

– Поставь меня, как тебе нравится, – томно попросила она. Бандуре нравилось находиться позади партнерши. Она ничего не имела против. Эта поза открывает оперативный простор для рук, Андрей знал, чем занять ладони.

В следующие полтора часа Андрей взрывался четыре раза. Кристине тоже не довелось притворяться, имитируя опустошительные оргазмы.

«Да, все-таки славно», – размышляла Кристина, вытянувшись в изнеможении поверх скомканной, напоминающей модель лунной поверхности простыни. Она еле заметно шевелила пальчиками ног, дыша полной грудью и наслаждаясь сладкой истомой, разливающейся волнами по телу. Андрей с закрытыми глазами лежал под боком, прижавшись лицом к левой груди. Кристина чувствовала, как его ресницы щекочут кожу.

Дав партнеру немного отдышаться, (очень благоразумно, потому как далеко не все дела двигаются с места лихим кавалерийским налетом), Кристина осторожно подошла к тому, что ее беспокоило в первую очередь:

– Андрюшенька, солнышко, золото мое? Мне нужна твоя помощь.

Разве он мог отказать? К чести его, он даже ни на секунду не подумал: «Старик. А тебя ведь, между прочим, беспардонно используют…».

* * *

Атасов, Протасов и Армеец без колебаний согласились помочь. Атасов уныло кивнул, почти слово в слово продублировав Правилова:

– От женщин, типа, одни неприятности, Бандура. Но, раз это нужно лично тебе…

– Не то слово, Саня!

– А компенсация? – заикнулся, все же, Протасов. – На случай, если кого-то из нас угрохают? Пузырь – конкретный авторитет, е-мое…

– Ну… – растерялся Андрей, не задумывавшийся о финансовой подоплеке дела.

– Нет, я не врубаюсь, пацаны! Чего нам с этого цирка отломится?

Армеец, застенчиво улыбаясь, предложил Протасову продолжить шаровые посещения сауны.

– Будешь ходить па-париться. Как ты любишь. На дурняк.

Протасов покрутил у виска:

– Ты чего, неумный, да? Мне, блин, в натуре, о том бассейне и вспоминать муторно!

– Раз, типа, не предвидится содрать лаве, подсобим барышне бескорыстно. – Поставил точку Атасов. Протасов пожал плечами.

* * *

В ходе последовавшей вскоре «стрелки» выяснилось, что в молодежной группировке, наехавшей на сауну Бонасюков, никаким Пузырем не пахнет даже в помине. Произошло это следующим образом.

В назначенный день и час приятели подкатили к зданию Центрального Загса. Стояло пронзительно солнечное утро, на какие, обыкновенно, так щедр август. Место для встречи, в прилегающем к зданию садике, выбрал многоопытный Атасов. Деревья в сквере росли жидко, и он просматривался со всех сторон. Рядом клокотал многолюдный проспект, вливающийся под мост постоянно забитого транспортом Воздухо-флотского путепровода. Это, по мнению Атасова, хоть как-то страховало от напрасной стрельбы. В уединенных уголках так и тянет попалить по бутылкам. А, бывает, и не только по ним. Приятели прибыли на стрелку в белом «Линкольне» Армейца. Солидней машины у них не осталось, впрочем, эта была ничего. По крайней мере, неизмеримо круче изготовленного во времена президента Картера[5 - Джимми Картер, р.1924, – 39-й президент США (1977–1981), от Демократической партии] «Форда Гранада», на котором приперлись конкуренты. Эдакая старушенция в качестве «колес», конечно, ни о чем еще не говорила, но, смотрелась несерьезно. Кроме того, ребята опоздали на двенадцать минут.

– Вы, пацаны, конкретно «стрелки» ломаете, – вместо приветствия заявил Протасов. – Не по понятиям, блин. – Рост, лицо и кулаки Валерия, как всегда, сделали свое дело – конкуренты побледнели, а, выражаясь по-протасовски: засунули языки в задницы. Прошло еще минуты две, прежде чем самый деловой из них, бывший, очевидно, бригадиром, вышел из ступора и заговорил каркающим, срывающимся от перекрученных нервов голосом:

– Имя уважаемого Пузыря вам, пацаны, знакомо? Не надо пояснять, что к чему?

Атасов презрительно прищурился, Андрей сообразил, что сейчас последует ответ. И тут Протасов, с большим скепсисом изучавший «пузырей», открыл рот и произнес такое, что обыкновенно, не забывается до старости. Если, конечно, посчастливится дожить.

– Нам-то имя Пузыря знакомо, биток ты слабоумный. А тебе, е-мое?

– Не понял?

– Все ты понял, козел. Ты сам-то Пузыря знаешь, в натуре?

– Ты чего, оборзел? – взвился бригадир, но в его голосе патетика перевешивала решимость. Атасов посоветовал ему заткнуться.

– Дай мобилу, Эдик, – велел Протасов Армейцу. И, прежде чем с противоборствующей стороны прозвучали хотя бы какие-то возражения, бодро отстучал чей-то номер.

– Алло, Гриша? Здорова… Валера беспокоит. Протасов… Ага, привет. Тут один клоун передо мной стоит. От твоего имени заезжает. – Последовала короткая, но впечатляющая пауза. Затем Протасов добавил: – А я хрен его знает, как его зовут… Сам побазаришь? Лады. Передаю трубу. – Протасов протянул трубку бригадиру из «Гранады»: – На, перетри с Гришей.

– С каким Гришей? – спросил бригадир, хотя побелевшие губы и дрожь в голосе выдали его с головой: до него уже дошло.

– С Гришей. С шефом твоим. С Пузырем, чтобы ты въехал, презерватив ты рваный.

Бригадир, как змею, взял трубку, и нерешительно поднес к уху:

– Алле?…

Ситуация не нуждалась в комментариях. Времена стояли такие, что сплошь и рядом зеленые молодежные бригады, не имея никого за спиной, по нахалке наезжали на небольшие коммерческие структуры, представляясь звонкими криминальными именами. Чем это порой заканчивалось, Андрей мог увидеть сейчас, но смотреть ему не хотелось.

– Что, хорек? – участливо поинтересовался Протасов, возвращая мобильный Эдику. – Вот ты и попал. Попал, конкретно.

– Стоять, типа, не дергаться! – зарычал Атасов, потому что конкуренты (по крайней мере, двое из них), сделали такое движение, словно намеревались кинуться в «Гранаду», – Стоять, дегенераты. Никто никуда не едет.

– Поздно убегать, пацаны. – Ощерился Протасов. – Только хуже будет. Сейчас Пузырь подкатит, потолкуем, что и как. Ты, – Протасов ткнул сигарообразным пальцем в бригадира «лже-пузырей», – лучше покумекай, как будешь расщелкиваться. Квартира там, гараж, и все эти вещи.