– Не трогай! – крикнула она. – Это мое!
– Что ты! – раздраженно ответила Мария Андреевна. – Да никому твоя цацка не нужна! Нравится, носи! Но я думала, что привила тебе вкус к хорошим вещам.
– Это лучшее, что у меня когда-нибудь было! – заявила Марика и упрямо поджала губы. – И вообще, я же просила меня не беспокоить до ужина!
– Никто тебя беспокоить не собирался, – явно обиделась Мария Андреевна. – Я зашла, чтобы сказать, что мне нужно срочно уехать. Но через пару часов вернусь.
– Опять салон твой? – ехидно поинтересовалась Марика. – А кто-то обещал все воскресенье со мной провести! Ладно, поезжай, а я пока в инете посижу! Но могла бы просто мне позвонить! И зачем поднималась?
– Эти вечно взвинченные тинэйджеры! – удрученно заметила Мария Андреевна, поцеловала дочь и вышла из комнаты.
Марика приблизилась к окну и отодвинула белоснежный узорчатый тюль. Она дождалась, пока машина матери выедет за ворота, взяла мобильный, улеглась на диван и набрала номер Кирилла.
– Да, – услышала она после незнакомой ей мелодии его голос и замерла от непонятного волнения.
Сглотнув, она судорожно вздохнула и ответила:
– Привет! Это Марика. Мы сегодня с тобой познакомились. И как твои новые джинсики? – глупо спросила она и засмеялась.
– А, приветик! – обрадовался Кирилл. – Да супер просто! Сидят офигенно! Заценишь?
– Когда? – обрадовалась она.
– Да хоть сегодня! – беззаботно ответил он.
– Я в Кукурузу не ходок, – после паузы ответила Марика и притихла, ожидая ответа.
– А я на Ублёвку! – расхохотался Кирилл. – Так что предлагаю встретиться на нейтральной территории. Сегодня в «Стрелке» в семь играют «Шипы». Слышала о таких?
– Не-а, – ответила она после паузы.
Ее сердце заколотилось так, что даже дыхание начало сбиваться.
– Это парни из Клуба шинников, – продолжил он. – Полгода как группу организовали. Ударник – мой друган, в соседнем дворе живет. Леха зовут. Папаша его мастер на шинном заводе, вот и пособил, чтоб парням разрешили там репетировать. Они уже и на заводских вечерах выступали, только не очень-то нравится их музыка.
– А что они играют? – поинтересовалась Марика, лихорадочно думая, что надеть.
– Готик – металл, – ответил Кирилл, и она тихо засмеялась.
– Ты чего? – удивился он.
– Представляю, рабочих с шинного завода, которым играют готик – металл на заводском вечере, – начала она.
– И что? – возмутился он. – Там половина после школы пацанов, много молодежи!
– Так у нас готов в городе не так и много, – резонно заметила она взрослым тоном. – Лучше бы какой-нибудь поп-рок играли.
– Тебе-то чего? – агрессивно поинтересовался Кирилл. – Может, еще и стиль будешь им подбирать? К тому же готик – металл это вовсе не музыка только для готов, если хочешь знать! Так ты идешь или как?
– Иду! – резко ответила она. – Где, во сколько?
– Давай у памятника на площади в шесть, – предложил он.
– Оки! – согласилась она и положила трубку, тут же вскочив с дивана и подпрыгнув от восторга.
Потом бросилась к шкафу, раскрыла его и пристально посмотрела на ряд нарядов. Но ничего ее не вдохновило. Марика вспомнила странный стиль Кирилла, его явно покрашенные угольно – черные волосы, обтягивающий джемпер, темно – коричневую мешковатую потертую куртку из крупного вельвета, словно снятую с чужого плеча, квадратную матерчатую сумку на широком ремне, усеянную круглыми, казавшимися детскими значками, и вздохнула. Ее обычный вид пай – девочки из приличной обеспеченной семьи никак не соответствовал этому стилю.
«Наверняка у него и татушки есть», – почему-то подумала она и заулыбалась, представив в каких местах могут находиться татуировки.
Но тут же улыбка погасла, Марика вдруг почувствовала прилив странного волнения. Закрыв глаза, она вообразила, как мягкие губы касаются ее губ, как холодят колечки пирсинга в уголках, и обняла сама себя за плечи.
«Какой он милый», – подумала она, закрывая глаза и вспоминая его лицо и длинную челку, сквозь которую синели глаза, словно васильки, прикрытые длинными черными травинками.
Ее сердце снова сильно забилось. Но Марика очнулась, открыла глаза и начала копаться в шкафу.
«Время-то почти пять! – взволнованно размышляла она. – А я даже не знаю, в чем пойду! И он предложил встретиться у памятника. Что-то же это значит!»
И радость обожгла ее изнутри. В их городке существовала негласная традиция: влюбленные назначали первое свидание возле памятника В. И. Ленина на центральной площади.
Марика явилась минута в минуту. Большие круглые часы на Дворце творчества показывали ровно 18.00, когда она подошла к памятнику. Кирилла она заметила еще издалека. Он сидел на корточках, привалившись к постаменту спиной, обнимая колени и, по своему обыкновению, прикрыв челкой лицо. В метре от него только что встретилась какая-то парочка. Они обнимались, целовались, что-то оживленно говорили друг другу. На улице давно стемнело. Синий январский сумрак делал город сказочным и незнакомым. Марика крайне редко бывала в городе в это время, если только куда-то выезжала с матерью. Но обычно они добирались на машине до нужного места. Но чтобы гулять по улицам в одиночестве, такого с ней еще не случалось.
Марика быстро шла по скользкому от наледи асфальту, ее ноги в новых лакированных полусапожках на каблуках, разъезжались, и она, смущенно усмехаясь, с трудом удерживала равновесие. Это были ее первые сапоги на таких высоких каблуках, и Марика чувствовала себя не совсем удобно. К тому же она надела короткую красную кожаную куртку с рыжим лисьим мехом на воротнике – шальке, без спроса позаимствованную из шкафа матери, и джинсовую мини-юбку, которая, как ей казалось, задиралась все выше при каждом ее шаге. Марика обычно носила джинсы или брюки, а юбки, помимо лицея, надевала крайне редко и в основном только на какие-нибудь официальные мероприятия. И сейчас чувствовала себя крайне некомфортно. Волосы она подняла в высокий хвост, глаза подвела черным карандашом, а губы накрасила блестящей малиновой помадой. Ей казалось, что она так выглядит старше и явно эффектнее. Виляя бедрами, она подошла ко все так же сидящему на корточках Кириллу. Он увидел острые блестящие носки сапог, остановившиеся возле его белых кроссовок, и посмотрел вверх.
– Хай! – взрослым тоном произнесла Марика и приподняла правую бровь.
В этот момент она казалась сама себе опытной, видавшей виды женщиной, к тому же в «суперовском прикиде» и с «офигенным мейкапом».
– Добрый вечер, – растерянно ответил Кирилл и встал.
Он внимательно посмотрел в лицо Марики и отчего-то начал улыбаться, что ей совершенно не понравилось.
– Давно тут? – спросила она уже другим тоном. – Я вроде не опоздала.
– Нет, минут пятнадцать, – ответил он и зачем-то взял ее за руку.
И Марике тут же захотелось снять узкие лайковые перчатки, которая она надела для солидности, хотя обычно носила цветные трикотажные.
– Пошли в клуб? – спросил он. – Или погулять хочешь?
– А не знаю, – ответила она, пожала плечами и поежилась.
Под короткую юбку поддувало, куртка была с низким вырезом, и даже не спасал густой лисий мех. К тому же Марика надела тонкую красную кофточку с глубоким декольте. Но вот про шарфик не подумала. Кирилл словно прочитал ее мысли. Он вдруг остановился, повернулся к ней лицом, снял с себя вязаный шарф в черно-розовую мелкую полоску и замотал его вокруг голой шеи Марики. Она не шелохнулась, пока он это делал.
– Так-то лучше, – пробормотал Кирилл. – А то еще простудишься. Вечером вон как подморозило!
– Спасибо, конечно, – пришла она в себя. – Но по цветовой гамме твой шарф не подходит к моему наряду.
– Снять? – спросил Кирилл, и начал улыбаться, как показалось Марике, довольно ехидно.