Обыкновенный Волшебник из Лавки на Набережной

– Пакетик черного чая, будьте добры. Не ароматизированный, – тоном, не терпящим возражений, произнес молодой мужчина. Девушка не вошла в ароматную лавку, предпочтя остаться на улице и нежиться в потоках летнего бриза. Море сегодня бушевало. Настроение её было идентично настроению моря.

– Если возьмете больше ста грамм, яблочно – банановый купаж я буду рад предложить вам в подарок, – произнес Продавец, насыпая черный чай с бархатистым послевкусием в золотистый пакетик.

– Не надо подарков, спасибо.

Он был упрямее, чем ожидал Мастер Чайных Дел. Но сейчас его смыслом было восстановление мира в маленькой ячейке общества.

– Я просто хочу вам сказать, что яблочно – банановый купаж символичен. Иногда символы и знаки представляют в нашей жизни куда больше, чем мы можем думать.

– Спасибо. Не нужно. Будьте добры, взвесьте уже пакетик, что вы держите в руках и рассчитайте меня. Иначе я уйду отсюда без покупок.

Никого и никогда Мастер Чайных Дел не принуждал к покупкам, стараясь не прыгать выше головы и просто хорошо делать свою работу. Насыпать чай в пакетики и отдавать его за деньги посетителям – это было его обязательством. Всё остальное не должно было его волновать. Но волновало. Чаще всего люди были довольны обслуживанием. Случались те, кого обидели где – то в другом месте десять минут назад. Они приходили в лавку к Продавцу и с порога начинали цепляться к мелочам. Одним слишком сильно воняло ароматизированным чаем. Другие возмущались, почему такой скудный ассортимент арахиса в карамельной глазури. Третьи пытливо наблюдали за каждым движением Мастера, чтобы отыскать хоть малейший недочет, за который лавку можно будет разнести в пух и прах перед знакомыми.

Но таких людей было меньшинство.

Тогда, во вторник в полдень, Чайный Продавец не смог помочь влюбленным сгладить разлад и восстановить мир в отношениях. По большому счету, его вины здесь не было, ведь он приложил все свои силы к их примирению, пытаясь вручить им примирительный напиток в счёт своего собственного заработка. Они не приняли его помощь. Но не корить себя за промах он не мог. В любой работе случаются ошибки, которые не зависят от конкретного человека и целиком принадлежат сложившимся в один миг обстоятельствам. Пусть другие могли простить их себе. Только не Чайный Продавец, взявший на себя ответственность спасать чужие судьбы и облегчать душевную боль. Добросовестное отношение к работе стало главным принципом всей его жизни.

Тем более, что тем, кем он мечтал стать всю свою сознательную жизнь, он стать уже никогда не сможет. Что хочет любое разумное существо во Вселенной? Оставить след после себя. Маленький человек всегда стремится стать больше. У него не было прекрасной внешности, как у девушки – Весны, по чьим отпечаткам босых ног ступал он сейчас, при свете жёлтых фонарей и еще более желтых звезд. Он не получил всемирную известность, как тот Артист, который посетил его лавку однажды. У Продавца даже не было второй половины, как у пары, навестившей его во вторник в полдень, чтобы оставить после себя след в виде двух счастливых ребятишек с курносыми носами, как у него самого.

Но совершенно не важно, оставишь ли ты след в истории человечества или в истории человека. Ведь из маленьких единиц складывается бесконечное целое. Это Чайный Продавец понял однажды в самый обыкновенный день, ничем не отличающийся от сотен предыдущих обыкновенных дней, проведенных в лавке. Всё изменилось в тот момент, когда всё небольшое ароматное пространство помещения озарил яркий солнечный зайчик, отразившийся от стеклянной двери и раздавшийся вслед за ним перезвон колокольчиков. Продавец вежливо приподнялся, чтобы поприветствовать гостя. Им оказался незаурядный человек. Один из тех, чья профессия – это вся жизнь. Это был Доктор. Самый настоящий Доктор. Он выглядел смертельно уставшим. С потухшим взглядом и опустившимися плечами.

– Быть может, я могу предложить вам чашечку кофе для бодрости? – спросил Продавец, тщетно пытаясь почувствовать, что же сейчас необходимо этому Величайшему Человеку. Его интуиция подло замолчала, оставив вместо себя чувство пустоты и растерянности.

– Сомневаюсь, что кофе мне поможет. Чаю дайте недорогого и вкусного.

Продавец кивнул и принялся насыпать черные крупинки из высокой металлической банки, тихонько позвякивая лопаткой.

– Мне хочется предложить Вам в подарок чего – то особенного. Для поднятия тонуса и привлечения жизненной энергии.

– Я бы сейчас привлек всю свою жизненную энергию, чтобы вернуть последние несколько часов назад и сделать то, что не всегда получается с первого раза.

– Я полагаю, что Ваша профессия тяжела настолько, что одним чаем тут не справишься. Но, тем не менее, чай с корнем женьшеня будет бодрить Вас по утрам. Вместо кофе. Это лучший энерготоник. Сто граммов на пробу?

Доктор покачал головой и протянул свою большую шершавую руку за пакетиком чая. На мгновение их взгляды пересеклись и на Продавца обрушилась десятиметровая волна безысходности и глубочайшего отчаянья за то, что исправить обыкновенный человек не в силах, даже если он и Человек с большой буквы.

Продавец задержал дыхание, чтобы как можно дольше остановиться в этом коротком моменте осознания всей тленности происходящего. Только заглянув в жизнь Доктора, Мастер Чайных Дел смог осознать смысл жизни и потерять его обратно прежде, чем Настоящий Герой в белоснежном халате отвернулся и направился к выходу.

Эта короткая встреча поставила в голове Чайного Продавца каждую мысль на своё место, разобрав само человеческое существование на составляющие до самого основания. Что это было? Он и сам не смог бы ответить на этот вопрос уже спустя минуту. Это ощущение было так мимолетно, но бесконечно сильно, словно в эту секунду озарения где – то поблизости была сотворена еще одна Вселенная с миллиардом планет в своем составе. Как много Продавец вынес из этой встречи и как мало он мог объяснить из своих ощущений, кроме того, что всё существующее, кроме этого Доктора, быстротечно.

Артист, о чьей славе мечтает Продавец. Семейная пара, такая несчастная в своем совместном бытии. Красота и грация модели. Насколько это всё коротко и предсказуемо… Насколько это не нужно… Насколько это всё не важно, если Человек страдает не от количества нулей на счете, а от нуля на мониторе аппарата жизнеобеспечения. Нет ничего в этом мире важнее того, что делают эти люди. Сколько было в жизни Продавца спасателей, пожарных, полицейских. Людей, которые являются Настоящими Героями за те настоящие Человеческие поступки, которые они скромно называют своей работой. И сколько было мнимых «геройчиков», которые казались себе невероятно важными, вливая в себя очередную порцию кофе без кофеина с сахаром без сладости. Такие люди только выглядели людьми, а на самом деле, как правило, оказывались просто человеческими оболочками с переизбытком безкофеинового кофе внутри.

Остановившись на мгновение, Продавец запрокинул голову вверх, чтобы увидеть звездную бесконечность в вышине. По небу плыли редкие прозрачные облака, окутывая круглый диск луны легким туманом буквально на мгновение только для того, чтобы скорее отправиться вперед. Туда, где они смогут рассеяться навсегда. Однажды это произойдет с каждым. Тогда на свете не останется ничего из того, что окружает Продавца сейчас. Не будет этих людей. Этих лавок. Этой набережной. Даже море уже не будет прежним, как во времена жизни Продавца. Но всё живое оставит после себя память. Никак Чайный Мастер не мог выбросить из головы то, что беспокоило его все эти годы. Сколько он себя помнил, всегда, каждый момент жизни, его окружали люди, на которых он хотел бы быть похож. Ведь все они в итоге станут бесконечным циклом. Художники оставят после себя картины. Режиссеры – фильмы. Доктора – спасённые жизни. Учителя – учеников. Артисты – плёнки. Учёные – материалы. Родители – детей. Вокруг миллионы носителей информации. Он сам – это память, которую оставили после себя его собственные родители. Столько поколений его семьи встречались, влюблялись и женились только для того, чтобы бесконечный цикл остановился именно на нём. Справедливо ли это? Не спускает ли он свою жизнь в забвение? Вспомнит ли хоть кто – то его добрым словом в тот день, когда его не станет?

Хотя, по большому счету, он знал, что ТАМ ему уже будет всё равно, как к нему относятся люди. Ему будет неважно, приходит ли кто – то к нему с букетиком свежих полевых цветов. Люди всегда так внимательны к ушедшим. Его всегда до крайности раздражала эта фикция. Живые люди настолько заморочены самими собой, что порой больно жалят чувства близких людей, сами того не замечая. Но стоит человеку отправиться на заслуженный отдых, как начинается эта беготня с цветами и печеньем по воскресеньям. Которая уже не нужна никому, кроме них самих. Словно печеньем можно вымолить прощение у того, кому это уже не нужно.

Продавец предпочитал жить здесь и сегодня. Если он хотел угостить кого – то чашкой ароматного чая с выпечкой, он не ждал, пока человека не станет. Он просто делал это, пока еще можно поговорить по душам и не бояться больше никогда не услышать голос того, кто дорог. Он предпочитал жить по законам правды и честности. Не откладывая жизнь на завтра. Дарить своё время и любовь, не списывая своё нежелание встречи на недостаток выходных в работе. Каков смысл лгать человеку, что ты вечно занят, если ты просто не хочешь его видеть? Скажи ему правду. Не мучай ни себя, ни его. Сложнее всего быть честным человеком, ведь приходится делать больно тем, кому делать больно совсем не хочется. Продавец же был таким. Настоящим. В благодарность сама Жизнь порой ему устраивала судьбоносные встречи, которые с обычным человеком могли бы не случиться никогда.

Вокруг него постоянно вращались событийные люди. Сам не осознавая, каким образом, он всегда притягивал к себе людей противоположных ему. И любого из них Продавец мог назвать предметом своей зависти. Вспомнить буквально то самое еще одно пронзительное воспоминание, оставившее Продавца в состоянии, названия которому невозможно дать, не используя слов, которые звучат пафосно даже на бумаге. Он помнил до мелочей тот день, когда за окном лил осенний холодный дождь с порывами ветра, залетавшими под одежду, особенно не церемонясь с запоздавшими путниками. Специально для таких случаев за складом была оборудована небольшая каморка размером ровно для одного дивана и одного человека. Там планировал остаться Продавец, дабы не выходить из теплой ароматной лавки, навевавшей на него смертную скуку от приевшегося чая. Он давно уже не мог ответить положительно на вопрос: любит ли он свою работу? Работа – это его вынужденное призвание. Он хотел играть на гитаре. Он хотел петь остросоциальные песни в запрещенной группе. А вместо этого кланялся вежливым болванчиком каждому входящему в стеклянные двери.

Он опустился на табурет и снова положил подбородок на деревянный прилавок так, словно находился у себя дома. В окна летели брызги от волн, разбивающихся о волнорезы и рассыпающихся на миллионы ледяных капель. Капли водопадом рушились на набережную, превратившуюся в сплошной бушующий поток. Уют лавки заканчивался через несколько метров от него. Там, где сейчас вовсю царила непогода.

Продавец не ждал посетителей. В такое ненастье никто, у кого есть право выбора, не переступит порог своего дома. Хотя, сегодня даже там находиться было небезопасно. Страшный ураган валил деревья и играючи швырял море по сторонам. В такие моменты Чайному Мастеру приятно было побыть наедине с самим собой. Его указательный и средний палец скакали по колену, настукивая мелодию, слышимую только ему одному. Мысленно он снова был на сцене, где провел большую часть своих мечтаний. Там, в глубине своих фантазий, он тряс немытой головой и ревел текст песни под раскатистый гром барабанов. Жирные толстосумы затряслись бы мелкой дрожью, едва завидев толпу революционно настроенных граждан, выкрикивающих лозунги под музыку Чайного Продавца. В том мире его бы никто не знал как мелкого торговца. Там он был бы Атаманом Обиженных Толстосумами. В юности он грезил переворотами. Теперь от этого не осталось ничего, кроме воспоминаний и агитационных стишков. Теперь он стал взрослым и рассудительным мужчиной, внутри которого застрял Атаман с немытыми волосами, чей черед выступления приходил только тогда, когда Продавец оставался в одиночестве и мог настучать двумя пальцами мелодию, понятную только ему одному.

Раньше он хотел быть особенным. Неповторимым. Незаменимым. И, несомненно, важным. Теперь он хотел просто дожить свою жизнь в спокойствии и благодати. Среди опротивевшего ароматизированного чая тысячи сортов. Так всегда бывает. И если ты не успеваешь совершить самую значимую вещь в своей жизни в юности, то Продавец готов был дать руку на отсечение, что ты не совершишь её уже никогда. Это в двадцать кажется, что впереди еще вся жизнь и ты можешь успеть сделать ВСЁ, вплоть до переворота мира с ног на голову. Но год за годом День Рождения наступает всё чаще, а часы тикают всё быстрее. В десять лет он жалел, что праздники бывают так редко. Сейчас он не успевал оглянуться, как вновь наступала пора доставать ёлку с антресолей. Хоть рождественские огоньки уже давно и не доставляли столько удовольствия, сколько в детстве. Фейерверки стали слишком громкими. Торты – слишком сладкими. Ступени – слишком высокими. А родители – недосягаемыми.

И, что самое обидное, он не переставал удивляться день за днём одному: как быстро пролетела жизнь.

На глаза навернулись предательские слёзы. К своему возрасту Продавец стал слишком сентиментальным. Он перестал настукивать мелодичный ритм и посмотрел на своё отражение в стекле. Оно предательски отразило всю горькую правду: седые волосы, выбившиеся из – под чепчика, и лицо, испещренное морщинами. Он задумался на секунду, словно не узнав себя, а потом вдруг понял, что так привлекло его внимание. Движение. Там, за окном, пожилой мужчина в одиночку боролся со стихией. Не успев толком одуматься, Чайный Продавец вскочил со своего теплого табурета с мягким сиденьем. Он едва успел взяться за ручку двери, как ветер уже вырвал её из его слабых рук и так сильно ударил о стекло, что Продавец испугался, как бы оно не разлетелось по тротуару мельчайшими осколками. Но хозяин лавки не пожалел денег на антивандальное покрытие. И дверь, и окно стойко выдержали порывы ураганного ветра. Выдохнув, Продавец подхватил дверь и, навалившись всем телом, прижал её обратно до щелчка.

Пожилой мужчина к этому моменту совершенно обессилел. Ухватившись за деревянную скамейку, он просто стоял на одном месте, пытаясь не потерять равновесие. Если бы он это сделал, вряд ли смог бы уже подняться. Ветер усиливался каждую минуту и грозил вот – вот снести хлипкие лавочки вслед за расплескавшимся во все стороны морем.

– Двигайтесь ко мне! – закричал Продавец, пытаясь стать хоть немного громче расшумевшихся волн.

Пожилой мужчина постоял несколько минут без движения, а потом, словно решившись, упал на колени и пополз в сторону Мастера Чайных Дел. Это было единственно верным вариантом. Подхватив мужчину за плечи, Продавец приложил все свои силы к тому, чтобы довести его до лавки и усадить на небольшой диванчик для посетителей.

Вернувшись за прилавок, он привычно поклонился в дружеском приветствии.

– Добрый вечер, господин Путешественник! Не желаете отведать зеленого чаю с ложечкой отборного мёда?

– Смотря у кого вы его отобрали, – попытался улыбнуться Путешественник, но скулы его не слушались.

– Вы пытаетесь шутить. Это хороший знак, – отметил Продавец, ставя чайник на небольшую горелку. – Сегодня вы можете остаться переночевать здесь. Непогода сохранится до глубокой ночи. Я принесу вам запасную футболку и теплые штаны, пока мы просушим вашу одежду.

– Вы очень добры, Чайный Маэстро, – кивком головы отблагодарил его Путешественник.

– О, нет. Прошу Вас. Не называйте меня Маэстро. Я всего лишь немного разбираюсь в чае. И ненавижу его всей душой, – он мысленно прикусил язык. Правила этикета не велели так отзываться о продукте, который он предоставлял посетителям.

Но Путешественник оказался куда более воспитан для того, что обращать внимание на такие неприятные оплошности.

– Ураган поймал меня посреди равнины, – рассказал он, пока Продавец занимался приготовлением Чайной Церемонии.

– Я как раз собирался возвращаться обратно, когда туча внезапно вышла из – за гор. Это, безусловно моя оплошность. Нужно было послушать прогноз погоды перед тем, как отправляться на прогулку. В следующий раз я обязательно буду предусмотрительнее.

– Но если бы Вас не застала непогода, вы бы, возможно, никогда не опробовали того чая, что хозяин лавки привозит прямо из района предгорья. С гибискусом. С цветками яблони. И с кусочками фейхоа. Он выращен в экологически чистых районах, где не ступает нога человека, кроме работников плантации. Это совершенно особенный чай. Он не сделает вас счастливее. Но он поможет вам расслабиться и ощутить прилив сил. А это, согласитесь, уже немаловажно.

Путешественник слушал очень внимательно. С его губ не сходила добрая улыбка, а глаза лучились звездами. Продавцу на миг показалось, что ему не хватает длинной белоснежной бороды для того, чтобы полностью походить на Волшебника.

– Вы, я смотрю, только на словах рассуждаете о своей нелюбви к профессии. На самом же деле, вы всей душой принадлежите тому, что делаете, – сказал он, принимая из рук Чайного Продавца маленькую глиняную чашку с душистым напитком.

– Боюсь вас разочаровать, но я прозябаю здесь от безысходности. Когда – то я не сумел стать тем, кем мечтал.

– Если бы все наши мечты сбывались, мы были бы самыми несчастными людьми на свете.

– Вы хотели сказать счастливыми? – переспросил Продавец, но Путешественник промолчал, делая глоток заварного зеленого чая.

– Я мечтал быть нужным, – сказал Мастер Чайных Дел, не дождавшись ответа.

– Вы им стали.