Совиный сказ

И да. Жалко! Своя кровинушка, которую ты растил десять лет, теперь вынуждена будет стать воспитанником в чужой семье! Вон, бритты не стесняются, перевирают, расписывая, что люди князя – изверги, выкидывающие слабаков из домов на улицу, отказывающиеся от своей крови и чтущие только силу. А сами? Попробуй только отдать дочь замуж по любви, а не по указке жреца-целителя! Мигом смутьянов из общества выкинут. Всю семью! Да по сравнению с ними у них, в великом княжестве, ещё и всё нормально. А Тихон…

– Он умный, неплохо среди них устроится.

– Ну да. С его характером… Вполне может быть.

А тело мальчишки, пребывавшего всё это время в трансе, начало медленно опускаться в воды купели. Великий князь незаметно сжал руку супруги, во взгляде которой стало видно слишком много чувств. Князья правы. Тихон не создан для поля боя. Он действительно книжный червь. Из него вырастет великолепный учёный, идеальный распорядитель и счетовод. И если бы у него только пробудился дар – можно было бы оставить его рядом, определив в группу исследователей. Но дар не пробудился. Значит, Тихона следует отпустить. И обезопасить. А поэтому…

– Поздравляю, боярский сын Тихон, ты признан Родом великого княжества. Проследуй на пир приветствия и встреть тех, кто проведёт тебя по дальнейшему пути.

И никого из присутствующих не удивило, что Тихон был сух, словно и не искупался только что в водах источника родового дара. Было бы удивительно, если бы случилось всё наоборот. А вот что удивило всех – так это то, что Тихон ничуть не выглядел расстроенным или удивлённым. Не было ни разочарования на его открытом детском лице, ни смятения. В этом и был весь Тихон. Искренний, абсолютно спокойный, улыбчивый. И не по годам взрослый, всё понимающий и принимающий, как данность. Как будто заранее готовый ко всему, что приготовила ему судьба.

– Благодарю Род, а также великих князя и княгиню за дарованную мне жизнь и новый путь, – с искренней улыбкой ответил на речь великого князя разжалованный в боярские сыны бывший княжич. – Приложу все свои силы для процветания Рода.

И, отвесив земной поклон, направился в ближнюю дверь на правой стене, которую уже заботливо открыли слуги княжьего дворца.

* * *

– Охохонюшки, княжич, как же ж так, – встретив его в коридоре, начал причитать Степаныч.

Тихон лишь скривился. Вот же неугомонный дядька! Ну попрощались же уже! Зачем снова приставать? Ещё и слугу, который должен был проводить Тихона до зала для пира, прогнал.

О! Вот и поворот с парадного коридора в тот, которым пользуются слуги. Если Тихон правильно оценивает время, то пир детей боярских уже должен был начаться. Они не имеют привычки дожидаться окончания церемонии посвящения. И если Тихон пройдёт туда через главный вход – то привлечёт слишком много внимания. Что поставит план Тихона под угрозу.

– Хватит, дядька. Ты же не старуха-плакальщица. Да и я теперь не княжич. Даже не боярич. Просто благородный. Обычный боярский сын. Да и в конце концов, разве это было не ожидаемо? Сил у меня мало, ни одного признака предрасположенности к дару тоже не было. Какой резон держать меня в князьях? Да и не люблю я сражения. Понимаю, что иногда без них никак. Но… Не люблю.

Главное, случайно не промахнуться дверями. Потому что в соседнем зале будет проводиться пир бояр. И вот они точно будут дожидаться окончания церемонии посвящения, так как все, отвергнутые источником, однозначно станут боярами. Так что если Тихон не хочет оказаться на поле боя – ему нельзя попасть к боярам ни в коем случае. Зря он, что ли, все пять лет так усиленно скрывал свои реальные способности по развитию физического тела? Не-не, он не дурак, начинать новую жизнь с ущербным телом! Его жизнь должна быть спокойной и счастливой, а без крепкого здоровья этого не добиться.

– Ну да, ну да, – вздохнул тяжело Степаныч. – Эх, княжич, вот слушаю тебя иногда – и диву даюсь. Ну не был же ты в бою ни разу. Не нюхал, чем смерть пахнет. А говоришь так… Неужели всё это по книгам твоим узнать можно?

Тихон замер перед простенькой, практически неприметной, дверью. Теперь аккуратно приоткрыть дверь… Да, этот зал. Как и предполагал Тихон, пир-знакомство семей детей боярских и тех, кто по итогам испытаний ума и силы был приравнен к оным, уже начался. То есть все, кто не выдержал испытание силы из бояричей и те из мещан, кто отлично показали себя на испытании ума-разума, уже тут. Ну, сейчас и Тихон тут окажется. Как исключение из всех правил.

– Степаныч, переигрываешь, – весело улыбнулся Тихон, прикрывая дверь и оборачиваясь к дядьке. – Ты же сам из детей боярских, – с легким упрёком продолжил Тихон. – А в них неучей не держат, сразу в мещан переводят. Так что с книжной грамотой ты знаком поболее меня, раз тебе дозволили дядькой при княжиче быть. Не боись, Степаныч. Я в порядке. Говорю же, я был готов к подобному.

О, а вот и те, кто замаскирует проникновение Тихона на пир. Слуги, которые вереницей несли блюда на пир.

– Бывай, дядька. И присмотри за сёстрами. Брат сам о себе позаботиться, взрослый лоб уже.

* * *

Как Тихон и предполагал, пройти в зал труда не составило. Как не стало проблемой и получение места за одним из четырёх длиннющих столов, стоящих в центре зала. Именно за ними сидели такие же десятилетки, как и сам Тихон. Нет, распорядитель пира его, конечно, заметил. Но. Учитывая то, что после этого распорядитель перестал нервно поглядывать на входную дверь, а слуга сразу же поставил перед Тихоном чистый набор посуды и приборов – распорядителя о Тихоне уже предупредили и тот его ждал. Возможно, даже вздохнул с облегчением от такого самоуправства отрока.

Ребята, к которым подсел Тихон, только покосились на него, да и перестали обращать внимание. Было чем заняться и без расспросов странного соседа. Да и смысл расспрашивать, за каждым столом – по сто пятьдесят детей сидит. И раскидает всех случайным образом по всему княжеству. Шесть сотен новых детей боярских – это не тридцать новых бояричей.

Кстати, столы, за которыми сидели отобранные в качестве приёмных родителей-воспитателей, были расположены вдоль всех четырёх стен пиршественного зала. Естественно, семей было немного больше, чем детей. Так сказать, с запасом. И приглашали именно семью, то есть мужа и жену. Чтобы в семье не было никаких разногласий между супругами после выбора воспитанника. Ну и чтобы вообще понять, не произошла ли ошибка при подборе кандидата, нормально ли отнесутся к приемышу, смогут ли развить талант?

Именно поэтому – и пир в самом княжеском дворце. Именно поэтому – и мёд рекой за взрослыми столами. Распорядители пира оценивают всё. От внешнего вида до умения держать себя после чарки хмельного. Но, конечно, знают об этом лишь избранные. Ближний круг великого князя, распорядители да слуги, которые и докладывают распорядителю обо всём. Тихон же об этом знал потому, что пару лет наблюдал за тем, как происходят пиры. С чердака, естественно. И тайно. Кто бы ему позволил присутствовать на пиру?

Так что Тихон был готов и к пристальным, оценивающим взглядом взрослых со всех сторон, и к тому, что ребятишки одного с ним возраста воспримут эти взгляды по-разному. Кто-то начал хорохориться, показывая, какой он сильный, смелый, статный и вообще, самый лучший. Кто-то, наоборот, стушевался, замкнулся в себе. А кто-то, как и сам Тихон, начал украдкой наблюдать за наблюдающими, делая вид, что просто наслаждается едой и ничем больше.

А наслаждаться было чем. Закуски Тихон уже пропустил, а вот на пироги с кулебяками – успел как раз. Маленькие пирожки, в половину ладони, жареные в масле, с рубленым мясом и жареным луком. Средние по размеру, раскрытые по середине расстегаи с грибами и мясом птицы. И большие, на целую тарелку, порезанные на кусочки, пироги с разнообразной начинкой. Тёртая редька, экзотическая картошка, квашеная капуста, жареные грибы, мягкий сыр с молодой ботвой свеклы и зеленью пряных трав. А рядом – плошки со сметаной и разными растительными маслами, в качестве соусов. Льняное, кунжутное, гречишное, оливковое и даже конопляное. Хочешь придать обычному сдобному тесту новый вкус – поливай любой пирог любимым маслом, делай его ещё сытнее. Сам Тихон предпочитал использовать не масла, а обычную сметану. Ну нравился ему этот насыщенный и ни с чем не сравнимый вкус, полученный из, казалось бы, обычного молока.

Кстати, да. Надо притормозить с количеством пирогов на тарелке. До конца пира ещё далеко, а желудок – не бездонная сума. После пирогов вынесут разнообразное жареное мясо и каши. И Тихон прекрасно знал, какими восхитительными могут быть приготовленные княжьими поварами утки и гуси. Да что там! Они обычную курятину готовили так, что ты её проглатывал, даже если терпеть не мог курятину. О кашах и вовсе говорить было глупо. Их надо было пробовать, чтобы понять мастерство поваров и поварих князя. И только после этой перемены блюд начнётся то, ради чего этот пир и затевался.

Кстати, судя по разговорам соседей, подсел Тихон удачно. Как раз к бывшим мещанам. Искреннее восхищение убранством пиршественного зала, разнообразием на столах и богатыми одеждами будущих названных родителей. Ну, ещё бы. Парадные одежды, парчовые кафтаны, расшитые жемчугом кокошники, шёлковые пояса и множество украшений. У кого-то – простые, у кого-то – с защитными чарами. Тихону-то всё это уже приелось, а вот бывшие мещане смотрели на эту роскошь с лёгкой завистью. Наивные дети. Это же парадный костюм, его не каждый день надевают, а хранят вот как раз для таких случаев. К князю или воеводе на пир, на торжество к знакомым.

О, курочка. И пару ложек распаренной гречи, пожалуй. Теперь запить квас… Это… Не квас. Хмельное пиво. Подстава? Или недосмотр? Слуга наливал из одного кувшина шестерым… О, трое также, как и Тихон, пригубили свои чаши и отставили. Двое хлебнули сразу половину, да тут же закашлялись. Нет, это свинство, подставлять так князя! Схватив за руку ближайшего слугу, возвращающегося на кухню с пустыми руками, Тихон посмотрел в глаза пареньку и спокойно сказал:

– У нас квас в чашах горчит. Заменить бы надобно. И бочку, из которой наливали, проверить. Чтобы больше ни с кем неприятность не случилась.

– Горчит? – удивлённо спросил слуга, а потом взял чашу и поднёс к носу. – Сию минуту, ваше благородие, всё сделаем. Ещё чем-нибудь могу помочь, отроки?

– Мне тоже нужно заменить напиток.

– И мне! Орлик, тебе тоже, да?

– Ну, да, если можно.

– И нам двоим. А то… Как-то не то.

Детский сад. А самим слугу дернуть слабо было? Мимо них же проходил! Хотя, откуда они знают, как вести себя в таких ситуациях? У мещан, даже состоятельных, прислуга редко бывает. Являясь выходцами из низшего социального слоя, они не понимают, что уже имеют право кому-то приказывать. Ладно, требовать в вежливой форме. Но по сути это именно что приказ. Тихон сказал, что надо сделать – слуги это сделали. Неужели это была проверка?

Вот же… А Тихон так хотел не выделяться и сыграть в обычного умненького, но слабенького паренька! Забылся. Ну, ему простительно. Десять лет княжичем был. Да и до этого, во втором мире, тоже простолюдином побывать не пришлось. Мда. Что уж теперь?

– Прошу, ваше благородие, чаши и лучший квас. Уж не гневайтесь, мальчонка пару дней всего в услужении, – моментально появился рядом с ними с пустыми чашами и пузатым кувшином другой слуга.

– Благодарю. Да за что гневаться-то? – с улыбкой до ушей сказал Тихон, наблюдая за тем, как слуга разливает по чашам квас. – Понимаю же, как тяжело на таком пиру за всем уследить. И в мыслях не было, что на пиру у великого князя гостям нарочно напитки попутали. Конечно, это всего лишь досадная оплошность слуги. Иначе и быть не может.

Главное, не допустить ни малейшей нотки сарказма в голосе. И улыбку удержать обычную, детскую, искреннюю и слегка наивную. Если произнести подобное с серьёзным лицом и, не дай Творец, с сарказмом в голосе – всё, амба. Все подумают, что Тихон обвиняет слуг в умышленном опаивании гостей на пиру. Хорошо быть ребёнком. Хотя…

О, а вот и боярские сыны, опрокинув последнюю чашу в себя, начали вставать из-за столов. Всё, началось. Теперь Тихону нужно найти того, кто не будет ему мешать заниматься любимым делом.

* * *

– Ну, поздравляю, отроки, – пробасил дородный мужик, прячущий в густых бровях темно-русого цвета колкий взгляд серых глаз. – Тяжело из простых в благородные пробиться, знаю. Меня, кстати, Мстиславом Златовичем зовут. Я заведую суконным цехом и пошивочной мастерской в Саратове. Ищу смышленого малого, который станет мне не просто сыном, но помощником.

Тихон вновь отхлебнул кваса и набрал полную ложку каши. Саратов – неплохой город, крупный, но это прежде всего крепость. И близко к уральским горам. А за ними – Орда. Хотя правильно называть не Орда, а Улуг Улус. Но так никто в княжестве не делает. Орда – она и есть Орда. Не было бы силы и дара Рода у князя и богатырей его – ещё непонятно, чьими бы были степи от Урала до Дона. Хотя, если бы не было силы и дара Рода у ордынцев – то и за уральскими горами были бы княжичи, а не ордынцы. Кстати, да. Уральские горы там тоже близко. А, значит, и выродков полно. Нет, только не туда. Граница, монстры, знакомо, надоело. Тихон подождёт предложения получше.

Остальные ребята тоже не горели желанием связываться с Мстиславом Златовичем. Что заставило того немного нахмуриться.

– Мстислав Златович, – оставив ложку на тарелке, сказал Тихон. – Вам не только смышлёный отрок нужен, но ещё и вам под стать. Сильный, а не такие малохольные, как мы. Не знаю, как другие, но я вообще не участвовал в испытании силы, знал, что не пройду. Вон там, в центре, сидят дети боярские из бывших бояр. Вам к ним надо.

– Да? И правда, те отроки… Под стать, да… Хм. Благодарю. Что же, вам тоже желаю найти семью под вашу стать. Удачи!

И отчалил от их края стола с кубком в руке.

– Фух, ну и боров, – повёл плечом сосед, хлебнувший пива от души.

– Тсс, ещё идут, – ткнул его локтем в бок более трезвый товарищ.