Господин Когито и другие

старый сгорбленный мужичище
прижимает к груди топор
– он всю жизнь был мой
и теперь тоже будет мой
он кормил меня там
прокормит тут
не имеете права – говорит он —
не отдам

те которые как кажется внешне
без боли подчинились приказам
идут опустивши головы в знак примиренья
но в стиснутых кулаках прячут
ленты пряди волос обрывки писем
и фотографии
которые как думают наивно
отобраны у них не будут
так они выглядят
за мгновенье
до того как окончательно их поделят
на тех кто скрежещет зубами
и тех кто поет псалмы

Притча

Поэт подражает пению птицы
вытягивает длинную шею
неуклюжий кадык
торчит как палец на крыле мелодии

поющий он искренне верит
что помогает солнцу взойти
отсюда и теплота звучания
и чистота высоких тонов

поэт подражает спящему камню
спрятавший голову в плечи
он подобен обломку скульптуры
у которой редкий и слабый пульс

спящий он уверен что только он
углубляет тайну существования
что он без помощи теологов
ухватит жаждущими устами вечность

во что превратился бы мир
если бы не наполнял его
поэт копошащийся неустанно
среди птиц и камней

Колотушка

У иных в голове
сады расцветают
а волосы их тропинки
к солнечным городам

этим легко писать
глаза закроют
и образы потекут
лавиной

воображенье мое
кусок доски
весь инструмент мой
простая палка

ударю в доску
она мне ответит

Да-да
нет – нет

у иных зеленый колокол дерева
голубоватый колокол воды
у меня колотушка
хоть я и не сторожу сады

ударю в доску
она мне подскажет
сухую песнь моралиста
да-да
нет – нет

Избранники звезд

Это не ангел
это поэт

нет у него крыльев
лишь правая рука
оперенная

он бьет ею в воздухе