Люди-тритоны

Поглощенные работой, они быстро забыли о своих треволнениях. Ничто для них не было более важным, чем кипение прозрачных пузырьков, вырывавшихся из глубин метеорита. Они испытывали настоящую дрожь сладострастия, дотрагиваясь до хрупких гроздей, готовых взорваться в любую секунду.

Спустя несколько дней произошел несчастный случай, нарушивший очарование водной гармонии.

Один из ныряльщиков обнаружил щель, из которой вырывались пузырьки, имевшие странный голубоватый цвет. Соблазнившись, он решил набрать их полную сетку, чтобы заслужить похвалу Джетро.

Когда он вынырнул на поверхность и вышел на берег, его добыча, не выдержав резкого перепада давления, лопнула у него в руках с громким треском.

К несчастью, ныряльщик вдохнул высвободившийся газ. Последствия были настолько же впечатляющими, насколько и отвратительными.

Спустя несколько часов после взрыва пузырьков, живот ныряльщика вздулся, как у рыбы-шара, а затем лопнул от лобка до грудной кости. Клочья внутренних органов разметало далеко в стороны с невероятной силой давления.

– Такое я вижу впервые, – пробормотал начальник участка. – Чтобы никто больше не притрагивался к этим голубым пузырям! Это сверкающая смерть, и не более того!

Обескураженные ныряльщики отпрянули от разорванного трупа. Запах падали постепенно заполнял атмосферу.

– Может быть, из этих голубых пузырей рождаются рыбы-шары? – высказал предположение Кавендиш. – К несчастью, наши тела не могут растягиваться до такой степени, как у них. Надо быть резиновым, чтобы выдержать это!

– Вы видели? – спросил Кип. – Он словно проглотил гранату с выдернутым предохранителем, и она взорвалась у него в животе. Ну их ко всем чертям, эти голубые пузырьки!

– Прекратить треп! – прогремел голос старого Джетро. – Вы что, весь день намерены болтать? Ничего особенного не произошло, обычный несчастный случай! Такое могло случиться в любом другом месте. Вы же не наложите в штаны из-за одного-единственного случая!

Кип опустил глаза и замолчал. И тем не менее, все понимали, что он хотел сказать: в тоннелях стало одной опасностью больше.

– А теперь за дело! – с наигранной доброжелательностью бросил начальник участка. – Не запугают же нас несколько цветных пузырей!

Отметив употребление местоимения "нас", Джаг не смог сдержаться.

– Ты собираешься снова начать нырять? – уточнил он.

Мертвенно-бледный Джетро бросил на него испепеляющий взгляд, но, сообразив, что идет по лезвию бритвы, и что Джаг выражает общее мнение, он не полез на рожон и даже быстро нашел оправдание.

– Мы все находимся в одинаковых условиях, что бы вы об этом ни думали, – сказал он. – Отказ от ныряния не избавляет от опасности. В скором времени, может быть, завтра, одна из таких расщелин, из которой выходит смертельный газ, образуется где-то здесь, на суше, вокруг нас, и я автоматически попадаю в такое же положение, как и вы. Но я, в отличие от некоторых, не накладываю в штаны!

Аудитория согласилась с этим туманным аргументом, и работа незамедлительно возобновилась.

Влияние, оказываемое водной средой на сознание пловцов, было настолько сильным, что, погрузившись в нее, они быстро забыли о новой опасности или же свели ее в своем представлении к минимуму.

Когда Джаг работал в одиночку, он дважды видел, возвращаясь из тоннеля, цепочки опасных пузырьков голубого цвета. Он поспешно сворачивал с их пути и наблюдал, как они поднимаются наверх и растворяются в потоке. Джаг предположил, что именно эти шарики и отравили весь водоем.

В очередной раз притаившись за скалой, он наблюдал за бесконечной вереницей рыб-шаров. Они величественно плыли колонной, словно участвовали в каком-то тайном ритуале.

Джаг боялся шевельнуться. Рыб стало столько, что они разодрали бы его в клочья, просто стерли бы его в порошок.

Тем временем странная процессия приблизилась к узкой расщелине и исчезла в ней. Можно было сказать, что дивизион малых кораблей возвращался на базу.

Но у Джага не было возможности хорошенько поразмыслить о нравах этих опасных рыб, так как состояние Кавендиша резко ухудшилось. Ночами разведчик вставал с постели и в состоянии сомнамбулического транса направлялся на берег озера, где укладывался спать в яму с водой. Бдительный Джаг всякий раз возвращал разведчика в палатку, но не мог привести его в сознательное состояние.

Однажды вечером, когда он укладывал Кавендиша в гамак, то заметил нечто странное между пальцами ног своего товарища. Вначале Джаг подумал, что это сгусток тины, обрывки водорослей, но вскоре был вынужден признать свою ошибку. Его мгновенно прошибло холодным потом: тонкие перепонки соединяли все пальцы ног разведчика!

Джагу показалось, что железная рука рвет в клочья его сердце. У Кавендиша были перепончатые ноги. Начался процесс мутации!

* * *

Оглушенный, едва не упав от внезапного головокружения, Джаг подбежал к баку с питьевой водой и сунул туда голову.

Придя в себя, он начал размышлять. На этот раз он не мог больше закрывать глаза на действительность. Во всем, что происходило с ними, были виноваты паразиты, присосавшиеся к их спинам. Они постепенно, день за днем, приспосабливали людей к новой среде обитания.

Задыхаясь от ярости, он чуть не отправился на поиски ножа, чтобы сковырнуть мерзкую тварь, пустившую корни между лопаток Кавендиша. Но он очень быстро понял, что это было бы не самым лучшим решением.

Если освободить Кавендиша от медузы, Джетро отдаст указания, и завтра ему прилепят на спину новую. Это было безнадежно. Более того, вода тоннелей мгновенно убьет Кавендиша, если он не будет носить на себе эту тварь. Следовало срочно найти какой-нибудь другой вариант, пока не был выработан стоящий план побега.

С другой стороны, Джаг отдавал себе отчет, что убежать из этой мышеловки практически невозможно. Во-первых, очень трудно выбраться на поверхность. Потребовалось бы на одних руках преодолеть колодец подъемника, а это невыполнимая задача. Даже если предположить, что ему это удастся сделать, без оружия он далеко не уйдет. Идеальным решением проблемы явилось бы организованное восстание, но лагерь был сборищем индивидуумов-идиотов.

Короче говоря, будущее ничего хорошего не сулило. Никогда еще Джаг не оказывался в такой безвыходной ситуации. Вдруг забеспокоившись, он лихорадочно осмотрел себя, но никаких признаков мутаций на своем теле не обнаружил.

Успокоившись, Джаг вздохнул свободнее, подозревая все же, что получил лишь временную отсрочку.

Придя к такому выводу, он решил действовать немедленно, пока в нем сохранились остатки здравого смысла. Позже, когда он достигнет стадии Кавендиша, у него не будет никакой надежды избежать ужасной судьбы, уготованной им шахтой.

Джаг вспомнил о тритоне, которого встретил в воздушном кармане. Он не забыл ту встречу, а просто задвинул ее в дальний уголок памяти, чтобы вытащить оттуда, когда понадобится.

Решив, что этот час пробил, Джаг выволок Кавендиша на сухое место. Разведчик продолжал спать. То, что Джаг собирался сделать, было исключительно рискованным предприятием, но в данной ситуации он не видел другого выхода. Он знал, что должен незамедлительно воспользоваться просветлением своего сознания. Позже может случиться так, что он впадет в такую же прострацию, как и Кавендиш. Покатившись под уклон, он станет соучастником собственной гибели. Он забудет об опасности, исходящей от паразита, оседлавшего его позвоночник, и будет полностью поглощен своими каждодневными обязанностями: нырять, собирать прозрачные пузырьки, наслаждаться пребыванием под водой... Пока еще у Джага имелись силы противостоять мутации, но на этот счет не следовало слишком обольщаться.

В пещере все спали, и Джаг решил погрузиться под воду. Ему достаточно прикоснуться к водорослям, чтобы осветить себе путь.

Он осторожно вошел в густую воду и доплыл до центра озера, внимательно следя за тем, чтобы не производить лишнего шума.

Там он нырнул, и когда достиг дна, коснулся рукой растений, которые тут же вспыхнули призрачным светом.

Теперь оставалось найти воздушный карман, где Джаг встретил говорящего тритона. В лабиринте галерей ничто не было очевидным. Джаг помнил, что устанавливал ориентиры, но сможет ли он узнать их?

Он поплыл, энергично работая ногами, разгребая руками воду тоннелей.

Джаг недооценивал свои способности. Он плыл уверенно и гибко, находя один за другим ориентиры, которыми отметил путь во время возвращения в лагерь после встречи с рыбой-шаром.

Охваченный азартом, Джаг потерял бдительность и, дважды сбиваясь с пути, был вынужден возвращаться назад и в нерешительности замирать на подводных перекрестках.

К счастью, он узнал стену, поврежденную в результате атаки рыбы-шара, и проскользнул в узкий проход, который вел к воздушному карману.

Вскоре он вынырнул на поверхность в центре грота и оказался под низким сводом, с которого свисали острые иглы сталагмитов.

Джаг не торопился выбираться из воды. Наконец, успокоившись, он выбрался на сухое место и медленно двинулся на неяркий голубоватый свет.

Он услышал чавкающие звуки... Кто-то или что-то неторопливо приближалось, тяжело ступая по илу. На какое-то мгновение Джага охватила паника. Он был без оружия и, по сути, практически беззащитен.

На стену тоннеля легла длинная тень, и в следующее мгновение из-за уступа появился тритон, глаза которого мерцали зеленым светом.

Узнав его, Джаг вздрогнул и с трудом заставил себя оставаться на месте.