Флермонд. Бал цветов

"Это будет совершенно необычный бал, с фейерверком! Как бывает в столице, только ещё торжественнее. Море знатных особ, иностранные гости, я обязательно кому-нибудь понравлюсь, меня представят принцессам, я стану фрейлиной одной из них и…"

Воображение Шиповничек зашло в тупик, ибо ничего более великолепного она пока не в состоянии себе представить. А ведь бал должен быть сверхвеликолепным. Но племянница генерала не бывала ещё ни на одном парижском балу при дворе, только на приёмах в соседних поместьях у дядюшкиных знакомых, где всё, конечно, проходило гораздо скромнее, чем при дворе.

Королевский двор! Предел желаний каждой провинциалки. Лотерея, где можно выиграть (и проиграть) свою судьбу.

Шиповничек внезапно почувствовала холодок страха. Предстать перед взорами знатных дам и кавалеров? Как её примут, никому не известную провинциалку? Она совсем не знает их мира. Двор казался ей далекой чужой страной, в которой свои законы, свои правила игры, и, кто знает, не таится ли в этой игре опасность для маленькой наивной мадемуазель?

Но голос честолюбия быстро нашёл, чем успокоить будущую светскую даму. Он шепнул её кружащимся в вихре смятения мыслям:

"Чепуха! Бояться нечего, ведь там будет Розанчик…"

глава 2. Род Алой и Белой Розы

В ранний утренний час в покоях садового дворца Тюильри – резиденции принцесс, где сам король чувствовал себя только гостем, царило непривычное оживление. Чего там не хватало, так это тишины и покоя!

Придворные, любившие поспать до десяти-одиннадцати, продолжали нежиться в постелях, а принцессы, их слуги и служанки поднялись с первыми проблесками рассвета.

Принцесса Скарлет шла по коридору.

Навстречу ей постоянно попадались лакеи с посудой на серебряных подносах, служанки, поварята дворцовой кухни, горничные, спешащие приготовить комнаты для знатных гостей. Пажам и юным фрейлинам тоже не спалось. Они бегали с поручениями; сообщали проснувшимся вельможам, кто из гостей уже приехал; примеряли наряды для бала. Все страшно заняты. Завидев принцессу Скарлет, слуги поспешно кланялись и исчезали как по волшебству, скрывшись в одну из боковых комнат, а через мгновение снова появлялись, продолжая предпраздничную суету.

За дверью в покои принцессы Бьянки смутно слышались женские голоса. Скарлет постучала и, не дожидаясь ответа, вошла в комнату сестры.

Бьянка тоже не спала. Окружённая портнихами и фрейлинами, примеряла перед зеркалом наряд для сегодняшнего торжества. Увидев сестру, Бьянка жестом отпустила помощниц: "Благодарю вас, вы свободны".

Фрейлины присели в реверансе и исчезли. Портнихи, заколов последнюю булавку, тоже удалились. Когда наконец закрылась дверь, сёстры обнялись.

– Доброе утро, именинница. Поздравляю тебя с праздником! – мягко улыбнулась Скарлет.

– Поздравляю и тебя, сестричка! – засмеялась Бьянка. – Как тебе мой наряд? Папа и тебе подарил такое же платье, правда, чудесное?!

– Оно прелестно, дорогая. Да, у меня такого же фасона, посылку передали вчера вечером. Я даже не успела примерить. Тебе, Бьянка, очень идёт эта модель. – Скарлет, склонив голову набок, рассматривала наряд сестры. – Модный дом Франшетти?

– Нет, это парижане! "Остролист"! Маэстро Аквифолли постарался!

– А туфли, как всегда, от "Берескле`"?

– Зачем искать другие, если он – лучший!

– Совершенно согласна. Чувствую гордость за державу! – со смехом подхватила Скарлет. – Где ещё есть такие мастера?

– Мне идёт, да? – Бьянка, счастливая, кружилась по комнате, расправив бальную юбку со множеством воланов. – Значит, и тебе будет прекрасно. Папа всегда знает, что нам дарить!

Сёстры взялись за руки и вместе подошли к огромному резному трюмо. Навстречу им шагнули шесть принцесс-близнецов рода Алой и Белой Розы, отражённых зеркальными створками.

Война Алой и Белой Розы отшумела пять веков назад. Уже в конце XV века, в 1485 году, после разгрома династий Ланкастеров и Йорков, последние Плантагенеты из родов Алой и Белой Роз решили объединиться. Алый принц женился на Белой принцессе, молодожены оставили английский престол Генриху VI, Тюдору и переселилась во Францию, близ Парижа.

Иль де Франс радушно встретил эмигрантов. Столетняя война с Англией закончилась, и к просившим политического убежища англичанам не питали зла. Через сто лет, вместе с другим Генрихом, на престол Франции взошли Три Лилии[2 - Три золотые лилии на белом фоне – герб династии Бурбонов (и вообще всех Капетингов). На престол взошёл Генрих IV, Наваррский.], и семья Алой и Белой Розы заняла подобающее ей место при дворе.

Золотой век Лилий закончился в 1793 году, когда Луи XVI потерял голову на эшафоте. Потом прошли попытки реставрации в 1814 году, но без особого успеха. Устав от череды революций, Цветочный мир отошел от хомо-сапиенсов и просил род Алой и Белой Розы как ближайших друзей павшей династии принять корону Франции.

С тех пор, вот уже полтора века, сады Парижа не нарушают присяги. Давно подписаны дружественные договоры с Англией и Голландией. Даже Испания оставила былые войны и вложила шпагу в ножны, закрепив договор брачными узами.

Лишь по традиции, когда у новорожденных наследников проявляются черты Алого или Белого рода, им при крещении вместе с именем дарят английские родовые титулы. И старые замки в графствах Ланкастер и Йорк обретают новых хозяев. Согласно той же традиции, если в семье единственный сын – наследник престола, он должен жениться на принцессе другого цвета, но из рода Роза, дабы способствовать продолжению неувядаемой династии, а дочери – вольны в выборе пары. Вот и всё, что осталось в память о древней вражде.

Сейчас Скарлет Ланкастер и Бьянка Йоркская[3 - Алая роза – символ Ланкастеров, белая – символ Йорков. Оба рода происходят из королевской династии Плантагенетов, "происходящие от растений" (лат.)], стоя вдвоём перед зеркалом, с нежной улыбкой смотрят друг на друга. Скарлет согласно кивнула:

– Да, папа всегда знает, что нам понравится…

глава 3. Паж для особых поручений

Праздничные приготовления наполнили шумом, суетой и нижние залы дворца.

Слуги развешивали гирлянды из маленьких фонариков для вечерней иллюминации; музыканты настраивали инструменты и размещались в ложах для оркестра. Горничные порхали, смахивая пыль с мраморных столиков на высоких ножках, напоминающих колонны в миниатюре. Лакеи расставляли там подносы с бокалами шампанского, коктейлями, вазы с фруктами и тарелки с пирожными. Другие слуги передвигали к стенам скамейки, обитые бархатом и тонкой замшей, поправляли кисти и витые шнуры на портьерах и шторах.

Большую хрустальную люстру в стиле рококо, старинную, приспустили на массивных золоченых цепях. Ее готовили к торжеству заранее, но сегодня в последний раз проверяли все лампочки. Прежде, сто лет назад, на ней горели зеленые свечи растительного воска. Один лакей в атласной красно-белой ливрее засмотрелся на люстру, видимо, пытаясь подсчитать ее современную яркость в свечах. От неуместных математических упражнений его отвлёк спешащий на встречном курсе юный паж.

Произошло столкновение. Лакей, бедняга, чуть не уронил серебряное блюдо с шоколадными эклерами. Ругнувшись (не очень зло), паж в качестве компенсации прихватил с блюда одно пирожное и, сгрызая шоколад, поскакал дальше, а незадачливый "Пифагор" отнёс блюдо к ближайшему пустому столику.

Жуя похищенное пирожное, паж остановился под лестницей, ведущей на второй этаж, в покои придворных дам и кавалеров. Не опасаясь разбудить знатных особ, юный придворный крикнул в лестничную пустоту:

– Мам! Мамочка, они приехали!

Призыв пришлось повторить. Паж стоял, запрокинув голову, и уже проглотил последние крошки пирожного, когда сверху послышалось шуршание юбок, и вслед за розовыми оборками появилась сама мадам Розали`, первая фрейлина принцесс. Первая – значит, главная. Эта симпатичная полная дама неторопливо сошла по лестнице, шурша оборками по мраморным ступеням.

– Розанчик, сынок, ты уже встретил их? – спросила она пажа.

– Нет, мам. Я видел карету и поспешил предупредить вас. Где отец?

– Сейчас придёт, только проверит караулы. Пойдём же, мальчик мой, встретим гостей.

С этими словами мадам Розали` величественно поплыла к парадной двери. Сынок вприпрыжку поскакал следом, обогнал её и, перейдя на церемонный придворный шаг, первым успел к двери, чтобы открыть ее.

На садовой дорожке стоял небольшой лакированный экипаж вишнёвого цвета с гербом в виде красной орденской ленты и золочёной ветки розы с тремя геральдически отточенными шипами на дверце.

Похрустывал гравий под копытами лошадей. Из экипажа спустился высокий крупный военный в мундире сочно бордового цвета, с золотыми эполетами и орденами на груди. Он подал руку своей спутнице. Та выпорхнула, едва коснувшись пальчиками ладони галантного генерала. Мадемуазель Шиповничек дошла до такой степени нетерпения, что могла выпрыгнуть через окно.

Розанчик, наблюдавший из засады сцену приезда родственников, тоже не выдержал. Сбежал по парадной лестнице на дорожку и направился к вновь прибывшим.

– С добрым утром, ваше превосходительство! – паж резво поклонился, сделав красивый росчерк кистью, который заодно сошел за жест гостеприимного хозяина. – Счастлив выразить свою искреннюю радость по поводу вашего приезда. Я и мои родители с нетерпением ждали вас. Надеюсь, вы не слишком устали с дороги? Проходите, добро пожаловать во дворец.

Непринужденно болтая, Розанчик поднимался по лестнице сбоку от гостей, не требуя от генерала поддерживать беседу. Троян распорядился по поводу коляски и лошадей, буркнул "Добрый день" и после отвечал оратору лишь бряцаньем золотых шпор, звеневших при каждом шаге генерала.

Шиповничек шла молча, с замиранием сердца ступая по узорчатой ковровой дорожке, устилавшей парадное крыльцо.

В нижнем зале гостей ждала не только мадам Розали. Рядом с ней подкручивал слегка обвисшие со сна усы кавалер Роз, глава дворцовой гвардии.

– Мой дорогой братец, наконец-то! – воскликнул кавалер, открывая объятья гостям. – Ужасно рад вас видеть в добром здравии.