Незавершенная месть. Среди безумия

Из деревни Мейси уезжала с еще двумя детальками головоломки. Во-первых, мистер и миссис Уайт и не думали сегодня дышать свежим воздухом на побережье; они просто спрятались от Мейси. Во-вторых, теперь понятно, что Сандермир при манипулировании геронсдинцами использует некие очень действенные рычаги. Конечно, при феодализме (отголоски которого еще слышны во многих деревушках) Сандермир представлял бы собой типичного помещика. Выражение «всех в кулаке держать» казалось Мейси отлично подходящим к случаю; в таких способностях Сандермира она успела убедиться. Но было здесь что-то другое, более зловещее, чем обычное подчинение власти одного человека. Связь между Сандермиром и геронсдинцами явно не укладывалась в схему «хозяин – слуга». Мейси еще раз уловила шепот страха. Уж не оттого ли он происходит, что геронсдинцы и «феодал» повязаны общей правдой?

* * *

Мейси добралась до окраины Геронсдина, миновала рощу с густым подлеском – сучья на молодых деревцах были обрезаны и сложены в кучи, дожидались, пока их заберет фермер. Тут-то Мейси и увидела старую Бьюлу в сопровождении собаки, вечно ждущей подвоха. Бьюла осторожно ступала по делянке, где несколько дней назад орудовали топорами и пилами деревенские жители. Обеими руками, точно плуг, Бьюла держала ветку-рогатку. Мейси притормозила. Бьюла не могла ее видеть, зато собака вскинула морду, посмотрела в направлении автомобиля, затем пошла по следам своей хозяйки. Тем временем рогатка дернулась, ткнулась в землю. Цыганка остановилась, наклонилась, пошарила, сощурив глаза, среди опавших листьев. Когда она выпрямилась, в руке у нее блеснул какой-то предмет. Возможно, трехпенсовая монетка, а скорее, брелок. Цыганка отерла находку о юбку, стала рассматривать, держа в вытянутой руке. Затем спрятала в карман и пошла дальше со своей рогаткой, выискивая мелочь, оброненную лесорубом, когда тот доставал носовой платок или наклонялся за охапкой сучьев.

Понаблюдав за Бьюлой, Мейси поехала дальше. «Значит, Бьюла владеет древним искусством лозоходства». Впрочем, стоит ли удивляться? А навык полезный, ничего не скажешь.

* * *

Битти Драммонд прибежала сразу, как только ей позвонили из приемной.

– Я сегодня одна справляюсь. А что вы хотите – пятница, вторая половина дня. Мужчины разошлись. Знали бы вы, как мне нужна сенсация! Что, она уже при вас?

– Пока нет, Битти. Снова надеюсь на вашу помощь.

– То есть вы не можете сообщить ничего достойного статьи?

Мейси покачала головой:

– Терпение, Битти, терпение. Зато у меня вопрос к вам. Полагаю, вы сможете на него ответить, хотя вам, вероятно, придется справиться в своих записях. Я заметила, что вы постоянно ведете записи.

– Конечно.

– Вопрос касается пожаров в Геронсдине. Вы говорили, что на заметку они не тянут, тем более что геронсдинцы отпираются изо всех сил.

– Ну да, а что?

– Нет ли у вас случайно списка лиц, чье имущество пострадало от пожаров? Желательно еще и даты. Правда, я располагаю общими сведениями – но не датами.

Битти вскинула брови:

– Кое-что мне удалось разузнать. Это все равно что зубы рвать у коня – очень уж геронсдинцы скрытные. Но из даты и фамилии заметку не состряпаешь. Нужны такие ингредиенты, как соображения и подозрения. Наконец, слезоточивые подробности: как бабуля получила в подарок ценный пропавший сервиз, кто был изображен на портрете, сгоревшем дотла.

– Меня интересуют имена и даты. Информация от моего клиента недостаточно полная. Также постарайтесь выяснить как можно больше о семье, которая погибла при налете «цеппелина».

Битти кивнула, принялась строчить в блокноте.

– Что-нибудь еще?

– Пока все. То есть нет. Один вопрос: в деревне имеется викарий?

– Как раз тут я в курсе. Потому что сама в свое время этим вопросом задалась. Видите ли, Геронсдин больше не может позволить себе такую роскошь, как викарий. Епископат счел, что деревня слишком маленькая, ей положен только местоблюститель. По воскресеньям он проводит службу, совершает таинства крещения, венчания и отпевания. Не находите, что мне бы не мешало написать об англиканской церкви? А этот персонаж – местоблюститель – не способен быстро собрать паству, уж мне поверьте.

– Я так и думала. А давно он занимает свой пост?

Битти покачала головой:

– Нет, не очень давно. Старый викарий, преподобный Стэплс, несколько лет назад отошел от дел. Тогда-то и назначили этого юнца.

– А где теперь преподобный Стэплс?

– Могу выяснить.

– Сделайте одолжение.

– Сделаю, только при одном усло…

– Я помню, помню, – перебила Мейси. – Сенсация – ваша.

* * *

Мейси сидела у массивного дубового стола. Книжные полки в адвокатском кабинете стремились под самый потолок, адвокатский секретарь, с которым у Мейси уже был разговор, сегодня излагал ей обнадеживающие новости о судьбе Артура и Джо.

– Похоже, у полиции концы с концами не сходятся. Против мальчиков только два фактора. Первый – что они приезжие, второй – влияние Сандермира. Хотя правильнее будет сказать – былое влияние Сандермира.

– Вы говорите об Альфреде Сандермире?

– Да. Он загубил репутацию всего рода.

Мейси догадалась, что о Сандермире этому молодому человеку известно ненамного больше, чем Битти Драммонд или самому Джеймсу Комптону.

– Он из категории непутевых, да?

– Непутевых? Это мягко сказано. Никогда ангелом не был, даже в раннем детстве. Ну а теперь это просто какой-то ловкач, беспринципный человек. Похоже, он мысленно застрял в эпохе феодализма. Не понимает, что Англия уже не будет прежней.

– Что же смущает полицию в деле Артура и Джо?

– Нет доказательств, что мальчики проникли в дом. У них – в смысле, у полицейских – хватило соображения не размахивать конфискованными вещицами, а снять у ребят отпечатки пальцев и сравнить с обнаруженными на серебре. Если повезет, мальчиков выпустят в двадцать четыре часа. Правда, им, пожалуй, придется пока остаться в Кенте – как-никак, вещи обнаружились у них, судья может задать вопрос типа: «Вы что же, думали, это манна небесная, а не чужое имущество?»

– В любом случае новость хорошая. Думаю, если ребят отпустят, Сандермир будет вне себя от досады.

Секретарь, сам еще почти мальчик, посмотрел на Мейси поверх очков со стеклами в форме полумесяцев. Явно выбирал сей аксессуар «для солидности».

– Скажем так: лично мне бы не хотелось оказаться в этот момент поблизости от Сандермира. О его норове дурная слава идет еще с тех пор, как он был ребенком.

– Могу я спросить – откуда вы столько знаете о Сандермире?

Секретарь улыбнулся:

– Я помню его по школе. Правда, он старше меня на несколько лет. Альфред Сандермир словно сошел со страниц романа «Школьные годы Тома Брауна»[5 - Роман Томаса Хьюза (1823–1896) о частной английской школе первой половины ХIХ в.]; настоящий тиран, честное слово. Его регулярно выставляли за дверь – он третировал более слабых учеников. Несколько раз его отстраняли от занятий. Полагаю, хоть и не уверен – я сам тогда еще в школу не ходил, – так вот, имела место некрасивая история, когда Сандермир втянул в свои делишки одного мальчика из деревни. Разумеется, Сандермир-старший задействовал все связи, чтобы имя не запятнать. Все свалили на деревенского простачка, отправили беднягу в исправительную школу. Наверное, для колонии он был слишком мал.

Мейси прикусила губу:

– А в какой школе вы учились?

– В школе Святого Ансельма. Она небольшая, находится в Лондоне. Славится фундаментальной академической базой плюс так называемый упор на гуманитарные науки и гарантированное поступление в Оксфорд и Кембридж. – Секретарь помедлил. – Полагаю, вкупе эти характеристики призваны формировать характер.

– Почему же тогда в вашем голосе слышится оттенок сожаления?