Русалочка с дипломом

Шелья когда-то читала о подобной материи: это был тонкий шёлк, который плели вуалехвосты. Этот шёлк хорошо защищал от холода и зноя, грязной воды и мелких паразитов, однако отлично пропускал чистые потоки и был способен запоминать хозяина.

– Твоя квартира на самой верхушке. На тридцатом этаже, – сказал Конёк. – Оттуда открывается отличный вид, но коралловая ветка немного обломана из-за сильного течения, которое порой достигает верхнего этажа. Поэтому квартира и дешевле других.

– Ничего. Я люблю потоки. Они приятно освежают, – улыбнулась Шелья.

– Жемчуг отдай владелице здания, которая сидит на первом этаже. А мне пора плыть за детишками, – попрощался Конёк.

– Постой секундочку! – воскликнула Шелья. – Ты же работаешь в бюро по трудоустройству?

– Да. В статистическом отделе, ответственном за учёт рабочих крабов.

– Не мог бы ты… Узнать, куда устроились работать мои подруги-русалочки? Малайла и Зарайра мне как родные сёстры! Мы – не разлей вода с самого детства. Прошу!

Конёк задумчиво поправил галстук:

– Вообще-то, разглашать подобную информацию запрещено… Но если это тебя хоть немного порадует, я разузнаю.

– Спасибо большое! – просияла Шелья.

– Сообщу тебе завтра. До встречи, – пообещал Конёк и уплыл прочь.

Шелья помахала ему вслед.

– Хоть что-то хорошее, – устало прошептала она.

Русалочка поплыла к основанию кораллового дерева. Прямо в стволе было вырезано окошко, по бокам которого трепыхались шторки из водорослей. А тряслись они по вине звучного храпа. Шелья заглянула вовнутрь: в мягком кресле дрыхла владелица здания – разумеется, морская ведьма.

Шелья не могла разглядеть низ её тела, но вместо волос у ведьмы на голове были длинные торчащие иглы, как у морского ежа, а вместо рёбер – жабры.

Русалочка постучала по стволу. Ведьма дёрнулась и чуть не свалилась с кресла.

– Да… что… кто? – выпучила она синие глаза и вытерла с подбородка слюни.

– Добрый вечер! Я новая жительница. Шелья.

– Якорь тебя дери! Зачем разбудила именно сейчас? Мне такой красавчик-принц снился! Мы почти слились в страстном поцелуе! – гнусавым голосом возмутилась ведьма.

Шелья поморщилась, представив эту мерзкую картину. Ей стало невыразимо жаль этого несуществующего принца. Хорошо, что мозг русалочки слишком утомился за день, чтобы воображать яркие сцены.

– Шелья, Шелья, Шелья, – ворчала ведьма, листая журнал постояльцев. – Нашла! Конёк договорился о твоём заселении. Добро пожаловать! Меня зовут мадам Игольница.

– Вот оплата, – Шелья вытряхнула из сумки весь наплаканный жемчуг и протянула ведьме.

Мадам Игольница жадно схватила жемчужины крючковатыми пальцами и дотошно пересчитала оплату.

– Идёт, – довольно усмехнулась она. – Кто ж тебя так довёл, что ты наплакала такой красивый жемчуг?

– Просто… накопилось, – лениво пожала плечами Шелья.

– Твоя квартира под номером 300, – сказала ведьма.

– Тысяча якорей! – ругнулась под нос Шелья. Её уже тошнило от этого числа.

Мадам Игольница протянула Шелье хрустальную лампочку.

– Что это? – спросила русалочка.

– Своего рода ключ от квартиры, – пояснила ведьма. – Как только вплывёшь под купол, сразу же вкрути лампочку в потолок! Иначе купол тебя выплюнет наружу.

– Ясно, – кивнула Шелья.

– Можешь воспользоваться лифтом. Удачи, – сказала мадам Игольница и тут же захрапела вновь.

Шелья растерянно осмотрелась по сторонам, выискивая взглядом лифт.

– Должно быть вот это, – сообразила она.

У подножия коралла висел огромный пустой черепаший панцирь. Точнее, его половина, подвешенная на толстой цепи. Шелья села в него, как в лодочку. По ободку панциря выстроился рядок кнопок. Шелья нажала «300». Цепь загремела и панцирь сразу понёсся вверх.

– А-а-а! – завопила Шелья, еле успев схватится за бортик. Вода хлестала по щекам, трепала волосы и булькала в ушах. Не прошло и минуты, как панцирь достиг тридцатого этажа и замер.

Покачиваясь, русалочка вылезла из лифта и села на коралловый отросток. Голова кружилась, а живот сжался, будто внутренности скрутились в тугой узел.

Опустевший лифт-панцирь понёсся обратно вниз. Шелья посидела еще пару минут и направилась в свою квартиру. Она скользнула сквозь шелковую ткань и молниеносно ввинтила лампочку в центр купола. Внутри шатра загорелся голубой огонёк.

– Фу-у-х, успела, – облегченно выдохнула русалочка. Быть выплюнутой вниз с тридцатого этажа – не особо радужная перспектива.

Шелья оглянулась. Обстановка в квартире была нехитрой. На коралловой развилке лежала губчатая подушка и теплое покрывало, а вверху, с обломанных веток свисали гирлянды из цветущих подводных лиан, на которых виднелись крючки для вещей.

Шелья повесила на крючок свою сумку и устало растянулась на изогнутой ветке-кровати, подложив подушку под затылок.

– Как хорошо! – сладко потянулась русалочка. Груз прошедшего дня навалился на неё, будто жирный кит. Только сейчас Шелья осознала, что спину и хвост ломило от усталости. Каждая частица её тела была разбитой и подавленной.

Шелья заложила руки за голову и уставилась на браслет. Счётчик светился ненавистным числом «300». Правда, жжение и боль притупились. То ли тело привыкло, то ли браслет смилостивился на ночь глядя.

Занавески шатра колыхнулись и Шелье открылся вид на Светловодье!

– Не может быть! – изумилась русалочка, крепко вцепившись в материю, чтобы пейзаж не исчез, как призрачный сон.

Высоко-высоко вдали сияли лазурные воды Светловодья. В них танцевали разноцветные лучи и поблескивали купола особняков из хрусталя и спиральных раковин. После трущоб Дна это великолепие слепило глаза.

Тяжелый ком разочарования сдавил горло Шельи. Её и Светловодье отделали метры, метры и метры тёмной толщи воды и паклей черных водорослей.

Какой наивной она была сегодня утром! Простодушно надеялась, что сможет запросто перебраться в эту великолепную жизнь… будет бороздить загадочные уголки Лунного Моря в поисках сокровищ, изведывать таинственные лабиринты и просачиваться в трюмы затонувших кораблей. Путешествия, романтика и новые открытия – такой Шелье рисовалась полнокровная жизнь. Но эти мечты утекли сквозь пальцы. Теперь они казались такими далёкими, будто прошло сто лет, а не один день. Юность, свежесть и дерзновение – всё разом скукожилось и отправилось на задворки души.

Сейчас Шелья лежала в дешевой квартирке: уставшая, изможденная и обиженная на весь свет. И самое ужасное, что в ближайшее время ничего не изменится. Все кошмары, которые она сегодня пережила, были абсолютно законными и подкрепленными официальными печатями.

Шелья заплакала бы, но решила придержать эти слёзы, чтобы выплакаться попозже хорошими, ценными слезами.