Как карта ляжет. Пики

– Но… как же они будут без меня? – глаза Линоры наполнились слезами.

– Не переживай, Система сделает соответствующие корректировки, которые позволят им справиться с твоим отсутствием без ущерба для уровня счастья.

Он приблизился к Линоре, ласково взял ее за руку, и она успела почувствовать лёгкий укол, после чего сознание её отключилось.

Очнулась она в комнате без окон и дверей, залитой приглушённым успокаивающим светом. Линора отчаянно закричала и застучала кулаками по стенам. Но в этом месте все звуки растворялись и исчезали без следа…

Николь и Анита

Николь жила одна, хотя ей было уже почти тридцать. Она всё надеялась получить брачное предписание, но пока тщетно. Может, её идеальный спутник ещё слишком молод, и надо дождаться его совершеннолетия. Или она достигнет совпадения с другим человеком лишь тогда, когда пройдет через период перемен. Так или иначе, она верила в мудрость Системы и терпеливо ждала.

Николь была поэтессой, создавала словами образы живой природы. Она наполняла свои стихи светом, запахами и свежестью, воспевала гармонию мира.

У неё были соседи – молодая семья: Тим, Линора и их дочка Алиса. Иногда они по-приятельски приглашали ее к себе на чай или на пикник в саду. Николь нравилась эта дружба, пока она не начала замечать за собой некоторую странность.

Её раздражала Линора. Постоянная улыбка, наивное выражение полудетского лица, слишком высокий голос. Больше всего выводило из себя, как та ворковала со своим мужем, называла его «Милый» и «Лапуля», то и дело упоминала, какой он у нее прекрасный.

Впрочем, в том, что Тим замечательный, Николь была с Линорой полностью согласна. Огромное удовольствие – наблюдать за движениями его спортивного тела, слушать хрипловатый и такой теплый голос, смотреть, как его крупные сильные руки просто лежат на столе. Но каждый раз, когда эти руки обнимали Линору, противное сосущее чувство возникало у Николь внутри.

В один из дней Николь сидела после обеда в саду и сочиняла стихотворение. Перед ней маячил образ Тима. Когда она стала вполголоса читать только что сложенные строки, то услышала в них надлом и тревогу. Она прислушалась к себе и почувствовала боль, как бывает, когда ударишься с размаху локтем о дверной косяк и нервные окончания потом ещё ноют некоторое время. Только ныло внутри, в районе солнечного сплетения.

Николь вспомнились стихи досистемных поэтов. Те часто писали о любви. Николь нравилось, когда воспевали красоту возлюбленной или восторг быть рядом с избранником. Она мечтала: когда у нее появится партнёр, она тоже будет писать о любовной гармонии. Но встречались и другие стихи, которые ее пугали. В них Николь ощущала муки ревности, терзания от невозможности быть вместе. Эти чувства воспринимались как тёмные и больные. Николь ужасала жизнь до Системы, если она допускала существование таких эмоций.

Сейчас, когда поэтесса увидела в своих стихах такую же древнюю тьму, она по-настоящему испугалась. Непонятно, как это возможно. Ведь Система никогда не ошибается, Тим не предназначен для неё. Да и нет тут никакого сбоя. Стоит только поглядеть на Тима и Линору – нет сомнений, они созданы друг для друга. Неужели это она, Николь – ошибка природы? Ведь она терзается из-за мужчины, который ей не подходит. Он счастлив с другой, они составляют идеальную пару.

И как же ей теперь жить? Может быть, Система обнаружит в ней этот дефект и сможет его исправить? Впрочем, мысль об утрате тех чувств, которые она сейчас переживала по отношению к Тиму, была неприятной и вызывала у Николь странное сожаление.

***

Анита – одиночка. Это следовало из ее ментальной карты и полностью соответствовало действительности. Типичный интроверт, она жила по установленным ею самой правилам. В ее доме царил идеальный порядок, у каждой вещи было строго отведённое место.

Каждое утро Анита просыпалась не позже шести, делала гимнастику, ела сбалансированный завтрак. Потом прибиралась в доме. Иногда при этом у неё возникало недоумение, почему предметы вдруг оказываются не на своих местах. Это озадачивало. Но любимая работа увлекала мысли Аниты в сторону, и она быстро забывала о загадке заблудившихся вещей.

Анита была изобретателем и проектировала устройства, которые делали жизнь человека легче и приятнее.

В последнее время она работала в основном над личным проектом. Давно хотелось сделать себе электронного помощника с таким набором функций, который требовался именно ей.

– Ну вот, готово, – с удовлетворением пробормотала Анита, завершив сборку и разглядывая своё новое изобретение. Оно было сделано в виде стрекозы, только раза в три больше обычной.

Стрекоза получилась трогательно милой. Анита назвала своего нового помощника Страйки и решила, что «он» мужского пола. Всю первую половину дня она с удовольствием изучала возможности устройства. Страйки мог слушать и запоминать, поддерживать беседу, задавать умные наводящие вопросы. Он собирал и обрабатывал информацию, раскладывал по полочкам и выдавал новые идеи. Это было то, что нужно – идеальный собеседник для обсуждения рабочих задач, но без вторжения в её личное пространство, как это свойственно людям.

Изобретательница особенно гордилась уникальным летательным аппаратом устройства, как у живой стрекозы с её скоростью и маневренностью. Это позволяло давать ему особые поручения, требующие виртуозного умения перемещаться по воздуху. «Можно попросить его пролететь в узком пространстве над шкафами и оценить, пора ли вытирать пыль наверху, или, например, сказать ему разогнать комаров в саду», – фантазировала Анита.

Внезапно её посетила идея дать стрекозе полезное задание:

– Страйки, понаблюдай за вещами в доме. Они всё время оказываются где попало. Вот, сегодня нашла на веранде грязную кружку с остатками кофе. А я его пью только на кухне. Как она там могла оказаться? Следи за всем. Завтра, если увижу что-то не на своём месте, расскажешь мне, как это получилось.

На следующее утро она обнаружила в мусорке обёртки от шоколадных конфет, которые никогда не ела. Анита призвала Страйки к ответу.

– Конфеты ела Николь, – чирикнул Страйки.

– Кто такая Николь? – опешила Анита.

– Николь – это ты.

– Как это – я?! – Анита рассердилась и расстроилась. Похоже, она напортачила со своим изобретением, Страйки явно глючил.

– Другая ты, – Страйки был невозмутим, как и положено электронной стрекозе. – Я могу показать.

– Показывай!

– Смотри вчерашний день после трёх часов дня, – пропищало шестилапое существо.

Она подключила Страйки к своему микромону и стала просматривать события на ускоренной перемотке.

Вот она сняла верхнюю одежду и прилегла отдохнуть после обеда в спальне. Некоторое время ничего не происходит. Но буквально через десять минут экранная Анита открывает глаза, встаёт и одевается. Что она напяливает? Свободная блузка, длинная цветастая юбка.

– Откуда это у меня? Это же не моя одежда! – не удержалась Анита от восклицания.

– Рекомендую продолжить просмотр, – раздался в ухе невозмутимый голосок Страйки.

На микромоне Анита идёт на кухню, наливает себе кофе. «Кофе в середине дня?!» – внутренне возмутилась Анита-зритель. Потом она пронаблюдала, как её экранный двойник выходит в сад и ложится на шезлонг. «Как странно я двигаюсь, и лицо у меня тоже какое-то… чужое. Как будто другой человек, но очень похожий на меня». Взгляд девушки, за которой наблюдала Анита, устремлён куда-то вдаль, а губы шевелятся.

Похоже, Страйки подлетел поближе к объекту наблюдения, теперь Анита видела своё лицо крупным планом.

– Сделай погромче, – раздался в ушах у Аниты голос Страйки.

Она прибавила звук и услышала странное ритмичное бормотание.

– Что это? – удивилась Анита.

– Это стихи, – ответил Страйки, – такой вид литературы. Поиск в сети данного текста ничего не дал. Я сделал вывод, что ты, то есть она, придумывает их сама.

Анита почувствовала себя обескураженной. Она видела свой дом и девушку, которая была её копией, пусть и странно одетой. Да ещё и стихи эти… Анита попыталась восстановить в памяти вчерашние события. Вот она легла вздремнуть днём после обеда, как обычно, а потом… Что потом? В голове невнятная муть. Наверное, посмотрела вечером какой-то сериал, съела ужин и легла спать. Но уверенности не было, всё расплывалось.

– Что всё это значит? – с ужасом спросила Анита и заметила, как визгливо звучит её голос. Внутри было такое ощущение, словно она слишком много кружилась на карусели и теперь её тошнит.

– Для точного ответа мне нужны дополнительные наблюдения и анализ, – ответил Страйки, сел на плечо Аниты и ободряюще похлопал её крылышком по щеке. – Похоже на раздвоение личности. Редкое явление, но в досистемной медицинской литературе можно найти описания. Это мое предварительное заключение.

Страйки помолчал, давая Аните время переварить услышанное. Потом деликатно прошелестел прямо в ухо:

– Похоже, есть ещё одна проблема. Смотри и слушай внимательно с 17:45.

Анита снова включила запись.

– Николь, привет! Как дела? – позвал девушку на экране парень. Анита знала его в лицо, он жил в соседнем доме, но имени не помнила. Парень был простоват на её вкус, спортсмен, кажется. Да и внешне – ничего особенного. «Что у меня может быть с ним общего?» – размышляла Анита.

– Тим, привет! – девушка, которая отзывалась на имя Николь, вскочила с шезлонга, сияя неподдельной радостью.