Писательские экскурсии

А я бы мог подсказать. Я много всяких секретов знаю. Хорошо изучил человеческую сущность.

С Михайловым у нас сразу хорошие отношения сложились. С актёром, который Василия играл. Главная роль, между прочим, у него.

А сцены, где я крупным планом, видали? А? Какая стать! Осанка, позы! Гениально! Меньшов так и говорил:

– Ты просто рождён для кинематографа.

Ну да ладно. Фильм всё равно получился хорошим, сыскал мировую славу. Я после него не одну голубушку приводил напоказ. Спрячемся под самой крышей, она смотрит, какой я красавчик на экране и сияет, как медная статуэтка. Все на этот момент велись. Хоть любую бери… Чего скрывать, я и пользовался. По молодости. Простительно.

Жаль, не вписали меня в титры. Сколько не искал – нету. Хотя, что уж там греха таить, главная роль в фильме моя. Моя! И никак иначе. Помните эту сцену, где мы с Василием разговариваем, фокусы показываем? То-то! Как мастерски я сыграл! Любой актёр позавидует. Такая буря эмоций, такие чувства! А какие речи я ему говорил! Шедеврально! А финальная сцена? Я себя показал во всей красе – затмил даже роль Василия.

Помню, меня сразу выбрали на главную роль. А я ещё мялся. Думал – идти или нет. Всё-таки сценарий мне показался простоватым. А правки мои режиссёр ни в какую не желал вносить. Ну я уже рассказывал.

А вообще, я вам скажу – больше в съёмках участвовать не буду. Сразу после фильма решил уйти. Зачем время терять, жизнь и так коротка. Пока снимали фильм, столько насмотрелся. Как же люди бестолково, бесцельно тратят свои жизни, своё свободное время, как разменивают на пустяки. А ведь у них жизнь длиннее раза в четыре-пять. Подумать только – пять моих жизней! И возможностей куда как больше!

Я б на их месте!

Эх. Да ладно. Я всего лишь голубь. Пусть и талантливый, уникальные, единственный в своём роде…

Светлые воспоминания

Айса Унгарлинова (ник в инстаграм @aysa_story)

За маленьким покосившимся столом на кухне сидели двое. На полу повсюду валялись пустые бутылки. Выцветшая дырявая клеёнка свисала с одного края и грозила вот-вот соскочить на заляпанный липкими пятнами линолеум.

– Ты мне вот что скажи, дядь Миш, – медленно заговорил молодой мужчина, на лице которого пролегли ранние морщинки. – Почему я такой невезучий? Ничего не складывается в жизни.

Рядом сидящий старик покачал седой головой, закурил и потонул в сизых облаках сигаретного дыма.

– Я же певцом хотел стать – не поступил. На актёра тоже не взяли, – заплетающимся языком говорил молодой, – мне всего тридцать. Или уже тридцать. А я никто. Все говорят, что я не довожу дела до конца. Поступил в колледж – бросил. Устроился на работу – не справился, уволили. А всё почему? Да потому что я слабовольный, бесхарактерный.

Старик непоколебимо молчал.

– Сколько я слышу «Славка, ты неудачник». Оно и, правда, наверное. Сплошной облом по жизни. Ничего хорошего не могу вспомнить, – молодой отчаянно нахмурил брови. – Хотя нет, есть одно светлое воспоминание. Помнишь, я в кино снимался? Конечно, «снимался» – это громко сказано, но всё же. Я тогда совсем салага был. В школьном хоре пел. Помню, как-то музычка говорит – учим песню «Гудбай, Америка». Классное время тогда было. Не надо ни за что отвечать. Учи уроки и всё. Так вот собрали нас в актовом зале и говорят «пойте». Мы и запели. А в зале люди бегали, суетились, снимали, прикинь? Засветился я в культовом фильме «Брат 2». Пару секунд всего лишь, но зато, какие воспоминания.

Водка вызвала в Славке прилив откровенности и желание излить угнетающие либо доставляющие тихую радость мысли. В окно глядело голубое небо с разорванными облаками. Голодные мухи стучали крылышками о стекло, наполняя тишину надоедливым жужжанием.

Мысли о прошлом, словно заколдованные, не выпускали из объятий Славку. Старик изредка кидал на него мрачные взгляды, но по-прежнему молчал.

Из открытой форточки донёсся хриплый лай собак. Славка вздрогнул, возвращаясь в реальность. Затёкшая нога дёрнулась, зацепив стоящую под столом бутылку. Со звонким грохотом она упала и покатилась к коридору.

– Ну что ж по последней и пойдём? – внезапно заговорил старик, уставившись на собеседника тусклым равнодушным взглядом.

– Куда? – удивился Славка, разливая остаток водки по грязным стаканам.

– Как куда? Со мной. Я так понял, своей жизнью ты недоволен, – дядя Миша схватил стопку и мгновенно осушил её. – Ну что? Идём?

– Погоди, – Славка почувствовал, что реальность ускользает от него, и уронил голову на стол.

Когда он очнулся, дядя Миша исчез. Из коридора кричала соседка. Не дождавшись ответа, она прошла на кухню.

– Что же ты, Славка, опять за своё, – вздохнула пожилая женщина, поправляя волосы, выбившиеся из-под косынки. – Я обещала твоей покойной матушке приглядывать за тобой. А ты, поганец, совсем совесть потерял. Разве можно так на свою жизнь наплевать?

– Так я это, – поспешил оправдаться Славка, – дядь Миша приходил. Вот мы с ним за встречу и пригубили немного.

– Какой дядь Миша?

– Как какой? Мамин брат.

– Да что ж твориться-то? Совсем крыша съехала что ль? Он же помер в прошлом году, – тучная соседка присела на стул и заглянула в мутные глаза Славки. – Не пей, родимый. К тебе уж покойники приходят. Нехорошо это.

Глаза хозяина дома лихорадочно загорелись, ввалившиеся щёки побледнели. Лоб разрезала складка, выдающая его внутреннюю борьбу. Казалось, противоречивые мысли терзают Славку, заставляя иначе смотреть на мир.

– Слав, что с тобой? – испугалась соседка.

– Всё нормально. Ты иди, тёть Кать. Я справлюсь.

– Зови, если что. Не молчи. И призраков прочь от себя гони, – крикнула соседка, захлопывая дверь.

Славка смотрел в окно, вспоминая случившееся. Сверху сквозь деревья лился ослепительный солнечный свет.

– Ну что, решился? – голос дяди Миши заставил обернуться к столу.

Лицо Славки исказилось судорогой. Казалось, язык раздулся и мешал говорить. Бледный и помятый он смотрел на видение и чувствовал, как по телу разливается дрожь. Трясущиеся руки отплясывали чечётку по столу.

Дядя Миша встал и протянул сморщенную руку.

– Ты иди. А мне ещё рано, – наконец Славка вышел из оцепенения. – У меня дела есть… Может, снова позовут в кино сниматься.

– Кино – это хорошо, – сказал дядя Миша и растворился в воздухе.

Славка вытер пот со лба и вылил остаток водки в раковину.

Драгоценная находка

Айса Унгарлинова (ник в инстаграм @aysa_story)

Борька отодвинул прогнившую доску, и в заборе образовалась щель. Он быстро проскочил во двор и впустил деда. Иван Сергеевич скорчился от боли в пояснице, но ступил на разросшийся бурьяном травяной ковёр.

– Сюда, дед, сюда.

Борька подбежал к заброшенному дому с облупившейся штукатуркой и оттянул от заколоченного окна лист фанеры.

Внук помог Ивану Сергеевичу пролезть в не застеклённый проём и следом забрался сам. Фонарик вспыхнул и осветил старческое лицо с нависшими седыми бровями и резкими морщинами.

– Это здесь, дед. То, о чём я тебе говорил, – Борька взглянул в бесстрастные, подслеповатые глаза старика. – Вчера вечером военные привезли сюда вещи, коробки всякие. Я думаю, чего это они складывают в заброшенном доме. Подождал, пока они разгрузятся и уедут, и пробрался сюда. Я тут кое-что нашёл. Тебе понравится.

– Эт что ж они даже охрану не оставили? – дед уставился в темноту, где под лучом фонарика вырастали предметы.