Тида

Тида
Жанузак Турсынбаев

Книга рассказывает про жизнь и дружбу простого врача. Случившаяся с ним трагедия, а именно потеря сына, заставляет его по-другому взглянуть на себя. Превозмогая боль утраты, он решает переосмыслить свое место в мире и найти столь нужные ему в жизни опоры. В этом ему будут помогать супруга и близкий друг.В процессе своей работы, он сталкивается с мальчиком-аутистом. Рассказ мальчика о своем придуманном мире Тида, сумеет сильно потрясти его. В желании понять глубже мальчика, он пробует провести некие параллели в своей жизни и даже найти в его пересказанном рассказе себя.

Жанузак Турсынбаев

Тида

Книга 1

И никогда я раньше не ощущал такого глубокого

чувства отчужденности от самого себя и полного

присутствия в мире.

Альбер Камю

Глава 1. Скользкие камни

В кромешной тьме, на вершине скалы, чуть цепляясь об камни, держалось белое облако. Могучий великан, распустив свои длинные седые волосы, смотрело сверху, вдаль. Легкий ветер, колыхая его волосы, обдувал морщинистое лицо. Густые и словно, как только что, выпавший белый снег, седые его брови, прятали красивые глаза. Глаза полные слез и неиссякаемой радости одновременно.

– Ну вот, вы и папу своего разбудили… Мухит, извини, детей было так и не остановить. Незнаю от чего, но вот возбудились и только… Сколько ведь ехали, и эта степь и пески кругом, а тут город на горизонте и эта синева моря… Ведь все на эмоциях же, дорогой – чуть оправдываясь, к нему обратилась его жена Мереке.

– Да, я понимаю все, Мереке. Все устали от дороги. Немного отдохнул, можно сказать. Даже и хорошо, что сумел чуток вздремнуть. Не хочу перед твоими родителями показаться изможденным. Надо всполоснуть водой лицо и я, считай, готов. Ну и сон я увидел! Надо же мне, какого то великана с распущенными волосами, пришлось во сне увидеть, Мереке. Ну что дети? Все готовы? Тогда поехали дальше – обратившись к своим детям и получив от них дружный ответ согласия, после чего улыбнувшись, он, бросил свои быстрый взгляд на жену. Она кивнула ей головой и мило заулыбалась.

В предчувствии скорой уже встречи со своими родителями, Мереке светилась от счастья. Она не хотела этого скрывать и, оглядываясь по сторонам, пробовала вспомнить некоторые мотивы песен. Мухит замечал все, что происходило с ней сейчас, и тоже радуясь этому внутренне, внимательно слушал ее приятные напевы.

– Мереке, так это же совсем старые песни. Я вспомнил их. Когда то, моя мама их пела. Удивительно, что ты их знаешь. Никогда вот не подумал бы, что ты знаешь именно эту песню. Песню, которую любила напевать когда-то моя мама… Ты словно и меня перекинула в то мое детство. Спасибо тебе, милая – обратился к ней Мухит и попробовал через зеркало в салоне машины, посмотреть на притихших, на заднем сидении, детей. Они же, уже вымотавшиеся от долгой дороги, повесив свои головы, сладко спали.

– Да, ты прав, милый. Это старая народная песня. Еще с соседскими девочками, мы пробовали ее петь. Соседи, субботними вечерами, часто любили собираться у моих родителей дома. Это я точно помню. Так вот, мужчины что-то свое отдельно обсуждали меж собой. А женщины пели разные песни. А мы же слушали их и даже пробовали присоединяться к ним… А голоса какие у них были? И как тут, не вспомнить нашу любимую соседку, тетю Талшын? Помню, как она своим приятным голосом, брала самые сложные ноты. Своим пением, она могла очаровать всех слушателей. И это нисколько никого не удивляло тогда. Сейчас же, мне кажется, что это было у нее от природы… Именно ее, эту песню, она и любила петь, кстати. Даже и незнаю, почему я эту песню и вспомнила… И знаешь, что еще я хотела бы тебе сказать. Так это, напевая, сейчас, свои эти мотивы, я представляю ее. Как бы это странно не звучало и в это невозможно сейчас поверить, но это так. Вот такое, мы в детстве видели, дорогой. Наверное, я с тех пор, вот и заучила эту песню. Тебе тоже нравится эта песня? Какое хорошее время было, что с поводом или даже без, люди пробовали общаться друг с другом, дарить друг другу приятные эмоции. Есть они сейчас и живы ли они? Я бы хотела бы, если мы будем дома, навестить их всех. Они бы, уверена, сразу вспомнили бы меня. Их любимицу Мереке, всегда танцевавшую перед ними… Вот незнаю, но почему то я всегда любила перед ними танцевать. Может, хотела, чтобы они оценили мою способность к танцам. Сейчас разве это все важно? Столько времени прошло, но для меня все, до сих пор это перед глазами… Наверное и у тебя есть что вспомнить, милый? Тогда я была грациозной, как наша дочь сейчас, и пробовала выделывать разные движения. Для меня же, все эти танцевальные движения, они были словно глоток воздуха. Незнаю почему, но мне хотелось, чтобы меня хвалили. И что странное, они хлопали и поддерживали меня… Как бы то не было, тогда, я совсем не смущалась их. Наверняка мама моя, еще помнит эти мои выходки, и, думаю, с удовольствием расскажет тебе, какой я была в детстве – ответила ему Мереке и, в желании удостовериться, почему же дети неожиданно замолкли, повернулась на них.

– Дорогой, как они красиво спят. Если бы мы знали, что им Судьба приготовила. Как сложились бы их судьбы? В последнее время, я часто задаюсь эти вопросом, милый. Даже и незнаю почему. Я пробую отгонять плохие мысли. Мухит, иногда я, сама того не зная причины, плачу. Я не хотела тебе говорить об этом, чтобы ты не заволновался. В последнее время, я вот такая, слезливая. Незнаю от чего, но меня не покидает какая то тревога. У тебя не так, милый? Извини, что приходится задавать тебе этот вопрос. Ответь мне, дорогой. Мне важно это… – продолжила она и, посмотрев на него, внезапно замолкла. Ее красивые глаза были полны слез, и она их еле сдерживала.

– Мереке, ты чрезмерно все близко воспринимаешь. Сейчас, мы отдыхаем, и ничто не должно омрачить наше тут пребывание. В целом ты устала в эти последние дни, и я это, конечно, замечал. Я, знаешь, уверен лишь в одном. Это то, что мы проведем тут незабываемый отпуск. Сбросим весь свой негатив внутри, наберемся приятных впечатлений и, ну а далее, вернемся домой. А как насчет танцев? Мы успеем, дорогая, потанцевать и тут. Касательно твоих переживаний, скажу лишь одно. Мереке, надо пробовать смотреть на все и видеть в них хорошее. Я не говорю то, что жизнь, какой бы она не была, она может готовить нам сюрпризы. Да, она такая, какая и есть, но мы рядом друг с другом и этого уже достаточно, чтобы преодолеть все невзгоды. Ты женщина, что может, поэтому ты и тревожишься. Но у нас все будет хорошо. И даже более. Все будет замечательно, дорогая. Знай это и отбрось все свои волнения. Также ведь, милая? – ответил ей Мухит и, протянув ей свою руку, погладил по ее плечу. Мереке лишь кивнув головой ему, продолжила и далее молчать. Вынув свой платочек, она быстро и незаметно для мужа, вытерла подступившие свои слезы. В желании отвлечься от своих навязчивых мыслей, она стала всматриваться в показавшийся на горизонте город.

Вскоре, город Актау встречал их своим великолепием. Высокие жилые дома, пробовали заслонять заходящее за горизонт, в усталости, Солнце. Стояла замечательная погода. Солнечные лучи, стараясь под конец дня ласково заигрываться с морем, бросало множество бликов на прибрежные скалы. Хмурые они, вынужденно терпя их на себе, пробовали подальше отбрасывать от себя, налетавшие легкие волны. Лишь скучные чайки, молча сидевшие на скалах, временами оборачиваясь на них, лениво потягивали свои крылья и подсматривали себе под ноги.

– Папа, а как называется тот город, куда мы должны были приехать? Папа, а почему чайки тут молчат? Ведь вы же говорили, что они должны кричать… А там будут дети? Мне же скучно же будет все время возле вас …– возмутился Канат.

– Сынок, а ведь мы уже приехали, и этот город называется Актау. Это город, где родилась и выросла ваша мама. А вы все знаете, что папа ваш с города Аральска. Мы проезжали его ночью и вы, конечно, тогда спали. Там тоже есть море. Пусть даже оно сейчас не такое как прежде, что жаль, конечно, но оно тоже прекрасное. Там мы побываем в следующем году. То есть в следующий наш летний отпуск. Договорились дети? Так как же без них, без детей?! Ну, а если насчет чаек, молчат они наверное просто оттого, что они самые важные и им просто, как и тебе, скучно… Еще успеете крикливых чаек увидеть. Они непременно будут. Мереке, пожалуйста, вытери их лица, они же обмазанные. Мереке, что они кушали? Не дети, а прям, какие то обезьянки…– улыбнувшись, он ответил это своему сыну и еще раз посмотрел на свою жену.

– Да, конечно, милый. Дети, сидите смирно и смотрите на море. Видите, какое оно красивое? И не отвлекайте вашего папу. Он ведь за рулем же машины. Наверное, ваши дедушка с бабушкой ждут не дождутся нас. Дети, вы соскучились по ним? Или уже расхотелось? – она спросила детей и звонко засмеялась. На что дети, не зная как ответить, переглянулись друг на друга и замахали своими головами.

– Бабушка, наверняка, нам что то испекла… А ведь бабушкины пироги, они особенные же… Наверное, она все выходит во двор и посматривает на дорогу. Милый, будь осторожней…– продолжила она и вытерев уже лица детей, заметив яму на дороге, обратилась к мужу.

– Да, конечно, я все вижу – коротко ответил он было ей, и, стал более внимательно, всматриваться на дорогу.

Жара к вечеру, при приближении к городу, стала спадать и, уже была, не настолько невыносимой. Но и море, и легкий ее бриз, давали ощущение, пусть небольшой, но приятной и желанной, прохлады.

С момента выезда с города Кызылорды в сторону города Актау, солнце, в эти летние июльские дни, грело всю окрестность по-другому. Можно было сказать, по-особенному сильно. Кругом, пока ехали по дороге, вся растительность за окном машины, будто была выжжена. Лишь редкие, местами низкие кустарники, измученные жарой табуны местных лошадей, да фигуры далеких верблюдов на горизонте, лишь могли радовать взор любого, кто сейчас находился бы тут. И только, как внезапно появившееся, но так долгожданное море, давшее отраду глазам пассажиров в машине, пусть даже и с далека, обволакивало сознание каждого, своей, якобы прохладой.

Нашего героя будут звать Мухит. Родился и вырос он в городе Аральске. Он и его жена Мереке, оба они работали в детской больнице города Кызылорды. Работал он врачом-невропатологом. Мухиту нравилась его работа, хотя это отнимало у него много сил. Мереке же работала там медсестрой. У них было двое детей. Старшую ее дочь звали Карлыгаш, она закончила пятый класс, а младшему Канат было всего четыре года. Все они, воспользовавшись летними отпусками, ехали в гости к родителям Мереке.

Для Мухит, все происходящее, выглядело, словно неким приключением. Целый год он готовился к этой своей поездке, и сейчас не было никого вокруг, кто даже мог не заметить его счастливые и радостные глаза.

У сына его Канат, был диагноз ДЦП[1 - ДЦП – детский церебральный паралич(мед. диагноз)]. Выявленная еще в детстве патология, она проявлялась у него в нарушении двигательных функций различной степени тяжести от легких затруднений до полной неподвижности. Обнаруженный, еще в раннем возрасте у его сына, этот диагноз, его как врача это тогда ужаснуло. Ужаснуло даже не то, что сей факт, случился с его сыном, а главное, что он был поставлен врачами, как он считал, слишком поздно. Позже, по мере его роста, у Каната стали обнаруживаться речевые нарушения и некоторые задержки умственного развития.

Оставаясь на работе, он мог подолгу стараться изучать проблему и пробовать искать пути ее решения. Даже и друг его, Павел, который тоже, как и он работал в детской больнице Кызылорды, замечал его поздние задержки и часто тоже подключался к нему. Пробуя разбирать его диагноз и симптоматику, он своим советом пробовал направить его по верному пути. Долгими вечерами, оставаясь на работе, они спорили в поиске искомого пути, желанию найти Мухитом правильный вектор лечения своего сына. Путь, по которому он мог провести своего сына даже пусть и не к полному выздоровлению, скорее, хотя бы частичному улучшению его самочувствия. Стараясь более углубленно подойти к данной проблеме и принимая существующую реальность, они оба спорили и доказывали свои подходы лечения. Да, он осознавал все происходящее вокруг и особенно то, что происходило с его сыном. В глубине души он не хотел, чтобы Мереке знала про его увлеченность специальной литературой. И он всячески это от нее скрывал. Поэтому он не приносил эти книги домой и даже не пробовал обсуждать с ней перспективу лечения сына. Он был уверен, что узнав про это все, Мереке, обязательно могла расстроиться. Расстроиться из-за ожидающей их безнадежности и опустить свои руки. Этого он никак не хотел допустить.

– Мама, а родственников у нас в Актау много? Нам с ними всеми надо здороваться? Ведь мы же их не знаем и еще не видели их…– недоумевая, Карлыгаш, начала интересоваться у мамы.

– Карлыгаш, милая моя, пусть вы не знаете их. Зато все они знают о вас. Знают даже и о Канат… Канатик, ты же хотел же быть важным гостем? Теперь, ты точно таким и будешь. Будете там у бабушки и дедушки ходить важными и особенными гостями… – засмеявшись, она посмотрела на своих детей и погладила руку своего мужа.

Уже было и не выдержав, Мухит, ответив жене улыбкой, начал подключаться к разговору:

– Я, раз ваш папа, то он, что должен делать, дети?– не выдержав, но как всегда любивший задавать им этот свой вопрос, задал, сидящим на заднем сидении их машины своим детям. Зная, какой будет от них ответ, он радовался и сиял. Даже и заметившая все это, его жена, уже с небывалым интересом, теперь смотрела на них и лишь временами успевала поглядывать на свои наручные часы. С головы не уходили мысли о предстоящей встрече с родителями.

Те же уже было, как бы заскучавшие, вмиг услышав знакомый вопрос от папы, дружно ответили ему хором: «Он должен смотреть и наблюдать за нами!».

И все, в этот момент, дружно засмеялись. Каждый из них был по-своему счастлив. Сейчас они, даже и не чувствуя усталость от дороги, хотели, в попытке разве что сократить дорогу, только лишь разговаривать. Разговаривать о разном. Пусть даже о мелочах, но главное это быть, сейчас, вместе с детьми. Радоваться вместе с ними.

Эту поездку на море, они планировали давно. Не выдержав настойчивых просьб Мереке, тогда еще, Мухит дал свое обещание, что в предстоящий отпуск, он, непременно, отвезет всех их к родителям жены. Так, обрадовавшая этому его ответу, Мереке на эмоциях, расцеловала его. Теперь же, он, выполнял свое, данное своей жене, обещание. Он ехал и думал о своем. Лишь, порой подключаясь к разговору, он пробовал взбодриться, что, конечно, ему удавалось. Его усталость уже замечала Мереке и пробовала даже настаивать на остановках, чтобы он мог размяться и чуть отдохнуть. Но сейчас, он не желал остановки. Он хотел, как можно быстро доехать и там уже, окончательно уже дома, лечь на постель и выспаться.

Появившиеся перед его глазами, внезапно, множество людей на улице, словно в праздничном шествии, направлялись в одну сторону. Это не могло удивить Мухит и, он, не выдержав, первым спросил об этом у жены:

– Мереке, неужели сегодня какой-то праздник здесь? Странно даже и не то, что их так много, а то, что они идут в одном направлении… Ах, да… Так это же море. Как я забыл то про это – улыбнувшись, Мухит спросил ее.

– Так, милый, куда им всем идти то, если не на море и на пляж?! Неужели и мы тоже не ради этого?– засмеявши, ответила она ему.

– Папа, мама, мы тоже хотим на море. А можно вначале на море, а потом к бабушке и дедушке?– первым, не выдержав и заикаясь, задал свой вопрос Канат.

– Мама, я кушать хочу. Не надо мне моря…– неожиданно, вглядываясь на прохожих, сказала Карлыгаш. После чего она замолчала, что даже ее родители удивленно переглянулись друг с другом.

– Дети, все, хватит. Карлыгаш, скоро мы будем дома. Потерпите чуток. Никакого сегодня моря. Сейчас мы едем к тем, кто нас ждет. И, между прочим, там вас ждет много вкусного. Завтра мы попробуем организовать совместную прогулку к морю. Договорились? Скоро, через пару улиц, уже будем дома – утвердительно сказала Мереке, на что дети затихли, и стали лишь суетливо посматривать в свои окна на машине.

Через некоторое время, машина добралась до нужного места. У ворот, где они остановились, поджидая их, сидели на скамье, родители Мереке. Первыми повыскакивали дети и стали обнимать их. Вследом вышедшая их дочь, Мереке, поочередно обняла их и расцеловала. Все, уже поприветствовав старших, зная, что сзади их всех уже последним будет подходить их папа, начали отходить в сторону. Мухит, выйдя уже с машины, выпрямившись во весь свой рост, неторопливо уже подойдя к родителям Мереке, поочередно их обнял.

– Саламатсызба?! Кал-жагдайыныз, денсаулыгыныз калай апа?[2 - Саламатсызба?! Кал-жагдайыныз, денсаулыгыныз калай апа? – частое приветствие, означающее: -Здравствуйте. Как ваши дела и здоровье] Меня то вы тоже расцелуете, наверное – смеясь, обратился к своей теще Мухит.

– Мой любимый сынок. Как ты мой, дорогой? – обняв, она поцеловала его в обе щеки.

– Ассалаумагалейкум, – Мухит, посмотрев теперь на папу Мереке, крепко обменявшись рукопожатиями с ним, обнял и его.

– Уагалейкум ассалям сынок. Как ты, дорогой, мой? Как доехали то? Наверное устали сильно… – отпустив его протянутую ладонь, он тоже в ответ, обнял Мухит.

Родители Мереке, по-особенному и как то тепло к нему относилась. В начале, это как-то Мухит смущало, но позже и он стал относиться к ним более тепло и сердечно. Часто, когда они так встречались, Мухит, пробовал вспоминать своих безвременно ушедших из жизни, родителей. Вспоминая по памяти, некоторые моменты из своей жизни, он невольно старался проводить некоторые параллели жизни. Сравнивать ее родителей со своими родителями, если бы, конечно, они были бы живы. Случившая трагедия на дороге, так трагично оборвавшая жизни его родителей, он надолго запомнит в своей жизни. Запомнит так, что, потом, совсем перестанет обсуждать произошедшее с кем бы то либо. Даже и его жена Мереке, попробовавшая однажды переспросить подробности той трагедии, убедится в тщетности этого. Позже она совсем перестанет делать эти свои попытки. Он сразу же будет усыновлен тогда своим дядей. Ему тогда будет немного за шестнадцать лет. Но юношеская боль потери своих родителей; боль, когда хочется сказать многое близким людям слова, а их уже нет, он затаит в глубине своей души. Затаит их, как можно глубже, чтобы начать жить в новых реалиях. Чтобы оторвавшись от тяжелых воспоминаний, теперь же, будучи сам же родителем, дать своим детям то, чего, к сожалению, у него не было.

Семейная жизнь Мухит и Мереке не всегда была такой гладкой, как сейчас. До рожденья детей, у них, редко, но бывали ссоры. Бывало так, что несколько раз, Мереке, уезжала к своим родителям, сюда, в Актау. Это не нравилось ему, но он не мог ничего с этим поделать. Так, уезжая после ссор, домой, она всегда, хотела развестись с ним и начать новую жизнь.