Чёрная во всех смыслах полоса

Чёрная во всех смыслах полоса
Женя Ео

У Ани исчез брат. Не впервые, но впервые им заинтересовалась полиция. Так что Аня не может понять, начинать ли беспоиться за него или нет. Вдруг вообще пора спасать собственную жизнь?

Женя Ео

Чёрная во всех смыслах полоса

Гудяще-мерцающая лампа над зеркалом нервировала и сегодня светила слабее обычного, Аня мельком бросила взгляд на своё отражение и стащила через голову худи, чтобы принять душ, пока вода тёплая. Её остановил более громкий, но не менее мерзкий звук: зуммер входной двери.

На полминуты Аня застыла: вдруг незваный гость ошибся. Но звонок повторился. Она вновь натянула худи и пошла смотреть, кому приспичило прийти в такую рань.

Сканер замка автоматически считал удостоверение: мужчина в форме оказался старшим лейтенантом полиции по фамилии Воронцов. Придётся отрыть.

– Анна Игоревна, доброе утро! – поприветствовал Аню довольно молодой полицейский.

– Доброе утро, – она инстинктивно относилась к стражам правопорядка с опаской, хотя не совершала в жизни ничего более предосудительного, чем систематические опоздания на работу.

– Скажите, пожалуйста, когда вы в последний раз общались с вашим братом? – Воронцов окинул взглядом комнату за Аниной спиной и выдал оценку едва уловимым изгибом брови.

– С Артуром что-то случилось? – Бедлам в жилище вмиг перестал волновать.

– Ответьте, пожалуйста, на вопрос, – лейтенант тоном напоминал терминал самообслуживания, но совершенно точно был человеком: настолько реалистичных автономных моделей ещё не создали.

– Месяца два назад, – подняв глаза к закопчённому потолку, попыталась вспомнить Аня: Воронцов вновь повёл бровью, показывая, что не удовлетворён ответом. – Ну… это лично. А так списывались на той неделе.

– Когда?

– Во вторник, – ответила Ана и предприняла новую попытку пролить свет на ситуацию: – Артур что-то сделал?

– Работодатель написал заявление о его исчезновении, Анна Игоревна, – наконец расщедрился на подробности Воронцов.

– Когда он пропал? – Аня обняла себя руками: с улицы несло промозглостью.

– Позавчера, – ответил полицейский. – У вас есть доступ в его квартиру?

– Да, а что? – нахмурилась Аня.

– Не могли бы вы проехать со мной туда, Анна Игоревна? – вежливому голосу не удавалось замаскировать нарастающее раздражение.

– Вы можете провести обыск, – Аня пожала плечами, – а мне на работу надо.

– Речь пока не идёт об обыске, – Воронцов сделал глубокий вдох. – Я дам вам справку.

– Ладно, – спорить было не о чем. – Только мне надо собраться.

С этими словами она резко задвинула дверь перед носом полицейского. Принимать душ уже было некогда, Аня просто умылась и расчесалась – постоянно думала об Артуре. И не могла решить, начинать ей тревожиться или нет. С одной стороны, маловероятно, что брат мог ввязаться в по-настоящему опасную историю, с другой – знала о его авантюризме. Проявлявшемся в гомеопатических дозах, но всё же.

Мама всегда говорила, что Артур пойдёт далеко, только вот куда его сейчас занесло, непонятно. В прошлый раз брат на месяц «терялся» на каком-то объекте у нового работодателя. Но тогда заявление об исчезновении никто не писал…

Если отбросить всё остальное, поездка на квартиру брата отменяла половину рабочего дня в закусочной, так что Аня не расстроилась. Артур неплохо зарабатывал и снимал апартаменты практически в самом центре, а пропуск дал Ане вместе с новым коммуникатором как раз два месяца назад, когда пригласил в гости: после этого они больше не встречались. И это было странно. Аня даже убедилась, что брат действительно не появлялся в сети с вечера понедельника, и написала ему дежурное «привет».

– Я готова! – Аня выскользнула из двери в коридор: Воронцов покорно ждал её у стены – разглядывал сколы обшарпанных панелей.

– Поехали, – тот первым направился к лестнице, лифт в доме не работал уже несколько лет.

С балкончика лестничной клетки Аня заприметила полицейский трак: металлическая коробка с непропорционально огромными колёсами смотрелась необычно. Точнее, необычнее всего смотрелась его небывалая чистота. Поездка на таком дорогого стоила – жители города в основном передвигались на монорельсе, одним из немногих видов общественного транспорта, не упразднённых из-за экономии энергии.

Забираться в салон трака пришлось, считай, с разбега, но отличный обзор в тонированные стёкла компенсировал любой дискомфорт. Город в этой части всё ещё оставался городом, но его язва на теле лесостепи отмирала, и природа забирала себе бесхозные участки – покосившиеся строения врастали в землю, из трещин разбитой дороги виднелись веера папоротников.

На удивление, трак шёл по усеянному ухабами шоссе ровно, Воронцов отдал управление автопилоту и что-то изучал на планшете, изредка поднимая взгляд на лобовое стекло.

Острые пальцы труб испускали сизый дым, словно были в ответе за нависшую над равниной мглу. Тяжёлое серое небо из-за голубоватого оттенка стёкол казалось более зловещим – облака клубились, готовясь обрушить на высотные здания в центральной части города свой гнев. Мосты порядком обветшали, но ещё использовались немногочисленными автовладельцами, а вот ветку монорельса на тот берег закрыли из-за малого потока пассажиров. Те, кому не по карману такси, зимой могли преодолеть реку пешком по льду, летом ходили относительно недорогие паромы, пересекавшие смолянисто-тёмную, как гудрон, гладь полноводной равнинной реки.

Иногда Аня мечтала, что когда-нибудь увидит солнце, но мечта пока оставалась несбыточной, а весь мир вполне нормально существовал и без яркого света. Причём природа адаптировалась быстрее – растительность приспосабливалась, но не сдавалась, в отличие от людей: бесконечные поля солнечных электростанций пришли в запустение, как только стало ясно, что они в новых условиях бесполезны.

Официальная точка зрения гласила, что человечеству просто не повезло – чёрная во всех смыслах полоса началась с извержений вулканов в Азии, пепел заволок небосвод в той части полушария, а следом, чтобы уже совсем добить, в Карелии упал крупный метеорит, поднявший в воздух тысячи кубометров пыли. За этим последовали все катаклизмы из возможных: землетрясения, цунами, наводнения, лесные пожары. Аня была слишком мала, чтобы помнить в деталях, в памяти остались лишь неискоренимый запах гари и постоянная тревога.

Сегежский метеорит не Чикшулуб, конечно, да и люди не динозавры, чтобы вымереть, но почти побеждённое глобальное потепление сменилось ледниковым периодом, очень напоминавшим ядерную зиму – солнечный свет из-за сажи и пыли на поверхность Земли едва попадал. Пришедшие благодаря солнечной энергетике к экологичному укладу жизни люди были вынуждены возвращаться к использованию невозобновляемых источников энергии, чтобы даже не выжить, а обеспечить себе прежний уровень комфорта. Правда, очень скоро поняли, что умерить аппетиты всё равно придётся – выбросы от сжигания ископаемых ресурсов усугубляли ситуацию.

В целом юг Западной Сибири не так сильно пострадал, как та же Карелия, превратившаяся в выжженную пустыню, но людям по всему земному шару было непросто адаптироваться к новым условиям.

Артур работал в энергетической компании – ещё в школе выиграл грант на обучение в университете и продолжал свой путь по восходящей, если верить его словам о должностях и доходах. Поиск инноваций требовал поощрения: настало время для самых смелых идей спасения цивилизации, которые нужны не просто срочно, а уже вчера, то есть пятнадцать лет назад. По прогнозам учёных, пепел из атмосферы осядет лишь к середине столетия. Ждать столько никто не намеревался.

Может, Артур опять поехал на Дальний восток, чтобы принять участие в тестировании новой технологии? Или даже на Северный полюс – он и там побывал. Но тогда бы с работы не стали бы его искать. Так? Так.

Аня поёрзала на гладком сиденье: при подъезде к круговому перекрёстку трак резко снизил скорость и, кажется, стал ниже перед тем, как встроиться в редкий поток гражданских машин. В центре дорога была лучше, а здания, похоже, не тронул тлен – но только с расстояния, в прошлый визит Аня успела рассмотреть, что всё не так благополучно, как кажется. Копоть оседала на поверхностях, от повышенной влажности появлялись тёмные потёки, некоторые дома пошли трещинами после землетрясений, но никто не спешил их ремонтировать. В крайнем случае расползающиеся туловища зданий обнимали металлические скобы.

Автопилот привёл к дому, где Артур снимал квартиру: лифты здесь тоже не работали, потому трак сначала кружил по спирали, спускаясь на парковку, а потом Аня с Воронцовым кружили вверх по лестнице, поднимаясь на двадцать второй этаж. Аня жила на двенадцатом и работала на восьмом – физическая форма позволяла идти довольно бодро, чего не скажешь о полицейском, плачевное положение которого усугубляло увесистое обмундирование.

– Пришли, – Аня преодолела последнюю ступеньку, по памяти нашла нужную дверь и прислонила к замку коммуникатор, чтобы зайти первой.

Зачем она стремилась опередить Воронцова, пока было непонятно, но просторная квартира встретила её идеальным порядком, чем немало удивила: Артур фанатом уборки не слыл.

– Турик?.. – на всякий случай позвала Аня, сделав несколько шагов по гостиной. Естественно, ей никто не ответил.

– О, ничего особенного, – покрасневший и запыхавшийся полицейский показался в дверном проёме.

– Да, всё нормально, – Аня подошла к окну: через стекло в разводах грязи виднелась оживлённая улица. Уходя, Артур забыл плотно закрыть окно, что вылилось в устрашающе толстый слой пыли на узком подоконнике.

– Анна Игоревна, у меня пока больше вопросов нет, – Воронцов держался за дверной косяк. – Обязательно сообщите мне, если ваш брат выйдет на связь.

– Конечно, – пообещала Аня, её взгляд задержался на неоновой вывеске здания напротив: помаргивала, но светила, привлекая внимание прохожих в этом тусклом мире.

– Хорошего дня, Анна Игоревна! – отсалютовал полицейский и прикрыл дверь.

– Вам тоже, – эхом ответила Аня.

Через пару минут стены содрогнулись и загудели, а стёкла задребезжали – в доме находилась станция монорельса, и грохот от проезда каждого поезда был платой за доступность перемещений. Неоновый завиток затрепыхался голубянкой и наконец потух: наверное, опять упало напряжение. Маглев-линии сейчас сохранялись только для межгорода, а электропоезда требовали больше энергии.