Шаг за грань

– Готова, – с неожиданно возникшей улыбкой отозвалась Ди, становясь боком, чтобы защитить раненое плечо. Она не планировала сдаваться без боя.

Бойцы одновременно рванули с места. Дилэйла попыталась поднырнуть под мускулистой рукой Скалы, но он заранее разгадал маневр и, не доводя удар до конца, отступил буквально на ширину ладони. За долю секунды осознав, что все кончено, девушка полоснула клинком наотмашь, и тут же ее кисть оказалась зажатой в кулак Мэвика. Игольчатая накладка замерла у горла Ди.

– Право победителя – пощадить или убить, – одобрительно кивнул Наставник. – Вы сегодня впечатлили меня во всех смыслах.

Без лишних слов оставшийся кадет занял место Ди, которая выглядела вымотанной, но вполне довольной. Предстоящий бой не обещал быть зрелищным или непредсказуемым – все всё и так понимали. Туман прекрасно владел любым видом оружия, но совершенно не умел бороться, чем и воспользовался Скала. Сделал он это уже не в первый раз. Угрожающе зарычав и тем самым напугав противника, Мэвик ринулся на парня и подмял под себя, отделавшись незначительной царапиной на руке. Удушающий прием вынудил Тумана бесславно сдаться.

– На сегодня достаточно, – дождавшись последнюю пару бойцов, объявил Наставник. – О своих выводах я вам сообщу на следующем занятии. Вы тоже хорошо все обдумайте и не забудьте постирать форму. И еще: я попрошу Первого о том, чтобы обучение первой помощи началось у вас раньше запланированного. А то вы даже кровь из носа не знаете как остановить.

Через некоторое время на полигоне остались трое: Блэк неспешно курил и размышлял об увиденных боях, Скала никак не мог выбраться из тесной безрукавки, Ди внимательно рассматривала рану.

– Вот ты мне скажи, – пробасил Мэвик, когда наконец покинул тканевый плен, – почему ты не выбрала меня сразу? Сама же советовала Сиро поступить именно так. Уловка?

– У нее был шанс сделать тебя, а у меня – нет. Даже со здоровой рукой, – честно призналась девушка. – Ее я хорошо знаю, поэтому и была уверена, что смогу победить. И это не уловка, а холодный расчет. С Одэлау другое дело – пришлось рискнуть, но оно того стоило. По итогам же я третье место заняла, – ее радость была искренней, и, казалось, будто она совершенно забыла об инциденте с Лисом. Или решила, что он больше не стоит внимания.

– Так если ты понимала, что уступишь мне, зачем выбрала меня, а не Тумана?

Блэку, ставшему невольным слушателем, резанула по уху сердитость, с которой говорил Мэвик.

– Потому что знала, что ты не причинишь мне вреда и в то же время не унизишь поддавшись.

– Не причиню вреда? – от изумления голос Скалы слегка сорвался. – Щекотунчиков тебе на голову, я же мог случайно что-нибудь сделать!

– Но не сделал же. – Ди тепло улыбнулась и тем самым окончательно выбила из колеи собеседника.

– Кстати! – по мнению Блэка, их диалог подошел к концу, поэтому он взял слово. – Кто такие или что такое эти ваши щекотунчики? – после словесной дружеской перепалки с Ди и поединков, которые раскрыли суть некоторых личностей в полной мере, чужаку не было стеснительно спрашивать о подобном.

– Это легенда, байка о древней расе, живущей в кронах деревьев. – Скала опустился на скамейку и с видимым удовольствием продолжил: – Щекотунчики – маленькие, покрытые мягкой шерстью существа. Они очень скрытные и запасливые, поэтому часто по ночам пробираются в дома в поисках ценных для них вещей. А самые смелые могут и к хозяевам подойти.

– И защекотать до смерти, судя по твоим угрозам, – беззлобно фыркнул Блэк.

– На самом деле тут многие расходятся во мнении, но есть и такой вариант. – Мэвик пожал плечами и смущенно отвел взгляд. – Кажется, в детстве я видел одного.

Вел он себя так, словно ожидал насмешек. Но вместо этого Ди, сидевшая на земле, восторженно закивала:

– Я тоже видела! Правда, мне никто не поверил. Ну и ладно. А еще, я слышала, что они очень любят ягоды. Поэтому, когда была маленькой, устраивала ягодные засады, надеясь приручить щекотунчика.

– Ого! – присвистнул Мэвик и обратился к Блэку, который всеми силами сдерживал смех: – Книжка есть, там много о разных расах. И чего ты развеселился?

– Да просто не могу поверить, что совсем недавно мы пытались друг друга покромсать, а теперь обсуждаем комки шерсти на лапках, – не выдержав, он рассмеялся в голос.

Находясь в этом Мире, Блэк слишком часто испытывал страх, и что-то внутри него постепенно вырабатывало иммунитет к мерзкому чувству. Поэтому в тот миг он не побоялся и на секунду позволил себе стать чуточку счастливее.

День Силы

Блэк стоял в шеренге кадетов и, на первый взгляд, ничем не выделялся. Семеро присягнувших Семье, все как один в черной форме без каких-либо отличительных знаков, потому что не было среди них ни лучших, ни худших. По словам Первого, они являлись лишь заготовкой под стражников личной гвардии. Ученики, подмастерья, кадеты – как ни назови, пока что они были никем. Прямые, как натянутые струны, крепкие, как камни, сонные, как и любой, кто на протяжении полугода видел кровать всего несколько коротких часов в сутки.

За эти месяцы Блэк привык к четкой иерархии, которую так любил и чтил в своем Мире, и многое узнал. Касалось это не только учебы и боевых искусств, но и слухов. Любители интриг без устали твердили, что буквально накануне появления Блэка в замке бесследно исчез один из учеников Сивар, и именно из-за имевшегося вакантного места чужака приняли в кадеты без каких-либо вступительных испытаний, сославшись на врожденные исключительные таланты. По официальной версии, пропавший юноша был отчислен за весомый проступок. По неофициальной – он сбежал, так как не собирался посвящать жизнь служению данной Семье. А некоторые поговаривали, будто спустя несколько дней его труп выловили в реке рыбаки.

Еще одним открытием стало то, что принадлежность к той или иной Семье не являлась препятствием к службе чужим Господам. Поэтому Ди, покинувшую родные земли, взяли в ученики без всяких сомнений и раздумий, без подозрений в шпионаже. Но с единственным условием: она не имела права контактировать с прежней Семьей и уж тем более посещать без приказа Небесные Земли. Выяснилось все это совершенно случайно, когда на одном из самых скучных занятий по истории, преподаватель на примере девушки решил объяснить возникновение полукровок. Тогда же Дилэйлу в наказание отправили подметать главную площадь замка за то, что она в крайне грубой форме высказала недовольство по поводу предвзятого отношения учителя. Через минуту Блэк был послан следом за фразу: «А я удивляюсь, что они меня не любят. Сородичей готовы сожрать за иное мнение и смелость его высказать».

Чужак считал, что вообще весь учебный процесс выстроен весьма нелепо: пренебрежительный подход к кадетам, восхваление одного предмета и несдержанность в высказываниях в адрес других, преподносимая информация и навязываемое отношение к ней, да и многое другое – все зависело от характера и личностных проблем преподавателя.

Доходило до абсурда. Один из учителей ненавидел всех, у кого имя начиналось с земляной буквы, и как бы ни старались бедолаги, высший бал им было не получить. Призраку постоянно приходилось задерживаться на полигоне после занятий по атакующей магии и отрабатывать и без того идеально получающийся удар направленным потоком воздуха. А все из-за того, что Наставник, любивший надрывать глотку по любому поводу, считал, будто такое прозвище не подходит девушке. Это при условии того, что зачастую оно не выбиралось кадетом, а прилипало само. Так Мэвика звали Скалой, потому что он был с непробиваемым телом и с непоколебимым духом. К чужаку чаще всего обращались, как все думали, по его настоящему имени, то есть Блэк. Реже называли Мраком, за характер и присущее настроение. Парень не препятствовал ни тому, ни другому.

Из-за предвзятости учителей, которые не спешили отвечать на вопросы подкидыша, часто приходилось искать информацию самому. Не без труда Блэк выяснил, что Мир Энхар от начала времен был поделен на три части. В первой правил Свет, во второй – Тьма, а третья являлась отражением вечного противостояния дня и ночи.

«Никто не может сказать точно, из каких земель берет начало раса дэнхар. Известно лишь то, что, когда из другого Мира явились завоеватели, в бой отправилось двенадцать Семей, живших в сумеречной части. Но силы оказались неравны, ибо иномиряне принесли с собой страшное оружие, сотворенное лишь с единственной целью – убийство. В миг отчаяния на поле брани появилась тринадцатая Семья. Кожа их воинов была белее, глаза их были напитаны тьмой, а длинные волосы лучились ночным светилом. Но не только внешне отличались они от других семей – в их жилах текла кровь, вобравшая в себя могущество Тьмы и Света. Они были прирожденными носителями чистой магии.

Бой закончился невообразимо быстро, будто молния ударила в твердь планеты. С той лишь разницей, что Семьи оказались милосерднее природной стихии: они оставили в живых тех, кто успел сложить оружие. Тогда был созван первый Совет. Тогда было решено занять земли, не нарушая замысла Мироздания. Земли Света – Эн – были провозглашены священными и отводились под храмы. Сумеречные Земли – Хэ – остались в распоряжении исконных жителей. Двенадцать Семей выбрали двенадцать Глав, которые со временем должны были построить двенадцать замков там, где впервые открыли глаза прародители. Тринадцатая Семья за заслуги и мудрость в бою была назначена Старшей. Ночные Земли – Ар – стали закрытой частью планеты, куда были сосланы пленные, а позже и все неугодные Семьям. Со временем там образовали научный и торговый города, но не за тем, чтобы гневить природу и превращать планету в проходной двор, а для изучения других рас и их технологий с целью предотвращения новых вторжений.

Тринадцать Семей – тринадцать граней переплетения Света и Тьмы», – гласила историческая книга, изложенная витиеватым и не всегда понятным стилем.

Но что красивая легенда значила на практике? С этим вопросом Блэк обратился к Наследникам и узнал, что в реальности большая часть написанного имеет место быть. Мир действительно изначально делился на зоны, названия которых говорили сами за себя. Так в Землях Света треть года был день, в Землях Тьмы – ночь. Сумеречные Земли попали в зону пепельного света, поэтому здесь смена суток происходила чаще, но порой граница между днем и ночью стиралась. Связано это было с космическими телами, окружающими планету.

– Хоть об этом не сказано, но Эн так же является закрытой зоной, как и Ар, – добавил Раньяр в конце долгого разговора. – Вот только сам понимаешь: все эти запреты – условность, которую кто-нибудь да нарушит.

По неизвестной причине та беседа раз за разом повторялась в мыслях чужака. Он словно бы искал недостающую деталь идеальной картины. Деталь, способную переписать историю.

«Мне бы в своей истории разобраться, – с досадой нахмурился Блэк, прогоняя назойливые образы. – Но все позже, не в столь ранний час».

Он сонно щурился из-за слепящих лучей восходящего светила, дышал свежим утренним воздухом, наслаждался пением птиц и злился по причине того, что рядом, плечом к плечу, находился Лис. Но сильнее всего раздражал басовитый голос Двенадцатого. Наставник отчитывал кадетов за проступки на прошлой неделе, хвалил особо отличившихся и подбирался к наименее любимой чужаком части представления – к выдаче специальных заданий на выходные. Как будто им всем и так нечем было заняться помимо тренировок, обучения и постоянных пробежек по периметру «левады». Еще с недавних пор два дня в неделю они ходили по магазинам с Господами, охраняя их; присутствовали на важных переговорах в качестве безмолвных столбов, которые добавляли авторитетности хозяевам замка.

«Занимаемся всякой ерундой!» – гневался Блэк.

– … а наш Мрачный сегодня приставлен к Госпоже Инэе, – прогремел Двенадцатый, вырывая кадета из потока мыслей.

– Да, Наставник, – без какого-либо энтузиазма процедил стандартный ответ Блэк и задумался над тем, повезло ли ему с заданием или пора проклинать слепой жребий за очередной неудачный расклад.

Теперь он редко бывал в компании двух баловней судьбы и порой скучал по ним, но старался не признаваться в этом даже себе. В последний раз, когда Блэк под предлогом ночной пробежки улизнул из общежития кадетов и ночевал с друзьями у Раньяра в комнате, Инэя принесла с собой весьма интересную и необычную книгу «Сказки млечного пути». В ней было множество историй и легенд о странных существах с другой планеты, об их традициях, поверьях и страхах. В ту ночь ребята зачитывали вслух особо захватывающие отрывки и даже пробовали примерить на себя роли главных героев. Правда, в конце Инэя пояснила другу, что все описанное в книге – выдумка расы, которая находится на другом конце Вселенной.

«Далекий и очень одинокий Мир. Соседние планеты пусты, ментальных связей нет, лишь сила мысли и фантазии позволяет жителям на мгновение прикоснуться к истине. Но легче им не становится… – Блэк повторил слова Инэи и растерянно взъерошил волосы. – Вспомнить бы еще, почему им не становится легче. Ну, или спросить у всезнайки».

Стоило чужаку лишь подумать об Инэе и Раньяре, как губ коснулась легкая улыбка. Безотчетная, но искренняя. Вот только подходил кадет к месту встречи с самым мрачным видом, который мог на себя напустить. Чтобы никто не догадался о том, что на самом деле творилось у него на душе.

– Рад видеть тебя, Блэк, – не скрывая эмоций, поприветствовал Раньяр. – И еще сильнее я радуюсь тому, что ныне наша встреча не на тренировочной площадке.

– Благодарю за оказанную честь и похвалу, Принц Раньяр. – Кадет остановился на почтительном расстоянии, прижал кулак левой руки к груди и поклонился, как того требовали обычаи. – Но должен заметить, вы с каждым днем становитесь все более опасным противником в спарринге.

Принц лишь недоверчиво скривил губы и направился вверх по ступеням, ведущим в закрытый от посторонних глаз и ушей сад. Он ответил на приветствие латных стражников скупым кивком; чеканя шаг, прошел сквозь массивные двери, которые спешно распахнули двое мужчин, закованных в начищенную до ослепительного блеска сталь. Раньяр двигался стремительно, не оглядываясь и не придавая никакого значения спутнику, следовавшему за ним, словно тень. Великолепно сыгранный спектакль, отработанный до автоматизма сценарий, который даже Блэк выучил наизусть – вот что это было. На самом же деле Принц с щекочущим волнением в груди ждал момента, когда они скроются от любопытных и вездесущих наблюдателей. Тогда Раньяр наконец-то сможет вести себя естественно: крепко обнимет друга, пожалуется на глупые и давно потерявшие актуальность предписания к поведению наследников престола. И непременно сопроводит все действия шквалом вопросов о прошедших тренировках.