Артефакт «Время»

Я вздрогнула, увидев на горизонте восходящее солнце. Его тёплые с малиновым отливом лучи приятно согревали лицо. Мы переместились на Неферу. Местное время отличалось от хаторского на четыре часа вперёд, поэтому здесь уже наступило раннее утро.

Опустив ветровое стекло, я откинулась на сиденье. В кабину ворвался прохладный ветерок, принося с собой сладковатый аромат Лотоса, главного символа этого мира.

Жизнь Земли Неферу всецело подчиняется совершенному цветку, существующему сразу в трёх сферах бытия – в воде, на земле и в воздухе. Культ Лотоса на Неферу чем-то напоминает египетские традиции почитания этого растения и, скорее всего, был заимствован оттуда. Также как и в древнем Египте Голубой Лотос символизирует рассвет и зарождение жизни, поскольку цветёт днём, а к вечеру закрывается. В погребальных обрядах его кладут умершему в могилу, чтобы он смог пробудиться в загробном мире. Белый Лотос, распускающийся ночью, напротив, считается эмблемой сна.

Нет на этой Земле области, куда бы ни проник дух «чистого» цветка, зарождающегося в иле, но всегда выходящего из него безукоризненно-белым. Его почитают, употребляют в пищу и даже делают из его гибких стеблей одежду, которая в других мирах стоит невероятных денег.

Я прикрыла глаза, чувствуя, что проваливаюсь в сон. На ум внезапно пришёл отрывок из «Одиссеи» Гомера, где говорилось о лотофагах – поедателях лотоса. У них цветок отнимал память и дарил кратковременные удовольствия.

«Кирданн – ты мой сладкий лотос. Однажды я уже поборола это наваждение, получиться и сейчас…», – вяло текли в полудрёме мысли, и через мгновение я уже крепко спала.

Подскочив от звука хлопающей двери, я огляделась. Машина стояла перед главным входом в особняк Кирданна, водитель отсутствовал.

Окинув взглядом дом, я нехотя почувствовала к нему прежнюю симпатию. Расположенное полукругом невысокое двухэтажное здание отличалось строгостью и лаконичностью форм. От цоколя под крышу стремились тонкие дорические колонны, а окна представляли собой огромные застеклённые пространства. Приятный песочный цвет стен выигрышно оттеняла богатая зеленью флора, высаженная по периметру. Благодаря большому количеству хвойных пород мне всегда здесь легко дышалось.

Я сощурилась, разглядывая барельеф с изображением распускающегося лотоса. Из-за угла вынырнул Кирданн:

– Был на кухне у Сохрет. Она приготовит завтрак. Заходи, – бросил он мне ключи.

Улучив момент, я направилась в ванную. Собравшись с духом, подняла глаза в зеркало и выдохнула: вид потрёпанный, но не катастрофический. Наскоро почистив зубы, используя в качестве щётки собственный палец, я осторожно умылась, пытаясь не размазать по лицу остатки косметики. Прочесав пятернёй волосы, заплела косу, откуда шкодливо выбились шоколадные локоны, обрамляя миловидное лицо с серо-зелёными глазами.

У меня была хорошо сложенная фигура, достоинства которой подчёркивала одежда: узкие чёрные брюки, заправленные в сапоги чуть ниже колена, бежевая блуза с широким ремнём, а поверх – сливовый трикотажный пиджак с косой застёжкой на молнии, так называемая «косуха».

Калисто

В гостиную меня выманил восхитительный запах свежеиспеченного хлеба. Помимо этого на столе оказался румяный картофельный пирог, сырное ассорти, паштет из гусиной печени, повидло, апельсиновый сок и две чашки горячего крепкого чая.

Желудок радостно заурчал, предвкушая сытную трапезу. Хозяин дома по-прежнему отсутствовал, что радовало. Не хотелось проявлять при нём свои слабости, даже естественные, такие как голод.

Кирданн объявился, когда я допивала чай. Он переоделся и стал выглядеть бодрее. Теперь на нём красовались свободная белая водолазка и светлые льняные брюки с большими накладными карманами. Я бросила завистливый взгляд на лёгкие туфли. Ужасно хотелось снять сапоги и забраться с ногами в кресло.

– Наелась? – в глазах Ангела загорелись лукавые огоньки. Возникло подозрение, что он за мной наблюдал.

– Да. Передай Сохрет спасибо и долгих лет жизни. Еда как всегда великолепна. А теперь, – решила не затягивать я с разговором, – объясни, наконец, зачем ты решил закопать меня в песок на Карнауффе?

Вместо ответа он взял кусок хлеба и стал намазывать на него паштет:

– Не возражаешь, если я сначала поем?

От досады я схватила со стола сок и подскочила с места. Кирданн невозмутимо жевал бутерброд, и мне с трудом удалось подавить желание запустить стаканом ему в голову.

Отвернувшись, я упёрлась взглядом в знакомую картину Клода Моне, изображавшую живописный уголок водяного сада в местечке под названием Живерни. Через пруд, обильно усеянный венчиками кувшинок, был перекинут изящный японский мостик. Густая листва Ив и Тополей, перемежаясь с экзотической зеленью японской Вишни, китайского Гинко и Бамбука, укрывала от глаз прозрачное синее небо. Лишь небольшой его кусочек был виден там, где ветви растений неохотно расступались.

Залюбовавшись игрой солнечного света на тихой воде, я вдруг почувствовала на плечах руки Кирданна.

– Я соскучился, – прошептал он, уткнувшись мне в волосы.

Я застыла, боясь пошевелиться. Казалось, тело плавится будто свечка, начиная с тех мест, где меня касаются его пальцы. Внутри шла ожесточённая борьба желаний и разума. Желание требовало одного – Кирданна. Немедленно и прямо сейчас! Разум противостоял напору чувств, настойчиво напоминая о причине его внезапного возвращения в мою жизнь.

Я зажмурилась и резко распахнула глаза. Волна желания отступила.

– Если ты решил убить меня этим заявлением, то будешь разочарован. У меня на тебя иммунитет.

– Другого я не ждал, – хмыкнул он. – Ты никогда не рассматривала возможности примирения?

– Примирения?! Я с тобой не ссорилась. Или забыл, что это ты меня бросил? Чего ты хочешь, Кирданн? Чтобы я ползала у тебя в ногах и просила вернуться? Теперь это в твоём духе.

– С чего ты взяла?

– Ты изменился.

– Ты тоже. Стала … менее сговорчивой.

– Менее сговорчивой? – Я не понимала что происходит. – Только не говори, что затеял эту историю, чтобы притащить меня к себе и выяснять отношения, которых давно нет?!

Он пожал плечами:

– Это с какой стороны посмотреть.

– Ты или издеваешься или сошел с ума! Склоняюсь ко второму варианту.

– По ощущениям я вполне дееспособен.

– С меня хватит. Я ухожу.

Смеясь, Кирданн преградил мне путь:

– Постой. Вариант номер один, я просто пошутил.

Я толкнула его в грудь:

– Ненавижу тебя!

– От ненависти до любви один шаг.

– Ты опять?!

– Всё, всё, – поднял он руки в знак капитуляции и опустился в кресло, жестом указывая мне сделать то же самое.

Душу обуревали противоречивые чувства. Облегчение от того, что вижу пред собой прежнего Кирданна и разочарование, что его предложение о перемирии оказалось всего лишь шуткой.

– Итак, – Ангел стянул со стола кусочек сыра, – ты давно виделась с Эбби?

Вопрос меня озадачил.

– Точно не знаю. Может с полгода назад. Она пыталась меня утопить.

– Похоже на неё, – усмехнулся Кирданн.