Тысяча слов

– Глеб, как она оказалась на стоянке?

– А этого никто не знает, Таис, – ответил егерь и пожал плечами.

Таис. Я оказалась права. Эту осанку, этот взгляд нельзя спутать ни с чем. Этому можно научиться только в Магистрате.

– Ты немая? – она посмотрела на меня с интересом.

Кивнула. Но вмешался Глеб:

– Не совсем. Она назвала мне свое имя. И голос пропал.

Таис расхохоталась.

– Ты напугал бедную девочку до такой степени, что она онемела? Глеб, тебе не кажется, что это уже слишком?

Мой проводник нахмурился и произнес:

– Ее зовут Кира, Таис.

Женщина резко замолчала. Подошла ко мне впритык. Вблизи стало заметно, что она едва достает мне до плеча. Пронзительные синие глаза видели меня насквозь.

– И она из башни Риммус, Глеб, – тихо произнесла Таис и нежно мне улыбнулась. – Я права, девочка?

Пульс набатом стучал у меня в голове. Кажется, я покачнулась, потому что вскочивший на ноги Глеб ухватил меня за локоть, не позволяя упасть.

Нашла в себе силы кивнуть и склонила голову, ожидая ее решения.

– Ее зовут Кира, Таис, – упрямо повторил Глеб, – и если она действительно ритор Риммус, Лерой скоро начнет ее искать.

Я вздрогнула, услышав знакомое имя. Охранитель Лерой. Тот, кто отправил Ксандра на стену.

Таис задумчиво уставилась в окно. На некоторое время в комнате воцарилась тишина, а потом женщина тряхнула головой, словно сбрасывая оцепенение, и произнесла:

– Глеб, Клим должен исчезнуть. Больше медлить нельзя.

– Дай мне сутки, Тай. Всего лишь сутки. И я вернусь за ним в общину. – Глеб поднялся с дивана.

– Кира, ты останешься у меня, – обратившись ко мне, проговорила Таис. – Меньше будет разговоров.

– Карина. Я сказал Лидуну, что ее зовут Карина, – напомнил егерь.

– Я знаю, – ответила Таис и добавила тише: – Глеб, обещай, что вернёшь мне Клима.

Он поймал ее руку и поднес тыльной стороной к губам.

– Обещаю, Тай. Я приведу мальчишку. Чего бы мне это не стоило, – произнес он, и кривая усмешка исказила его лицо. Добавил серьезно: – А ты позаботься о Кире. Прошу, Тай.

Она ничего не ответила. Только отвернулась к окну, намекая, что разговор окончен.

Когда мы вышли из дома, Лида ждала нас на крыльце.

– Папа, а где ты нашёл Карину? – нетерпеливо спросила девчонка, убедившись, однако, что Таис с нами нет.

– В лесу, дочь, – Глеб улыбнулся, – она из общины и скоро вернётся домой.

– А как ты узнал? Она же немая! – удивилась Лида.

– А я умный, забыла? – рассмеялся Глеб и потрепал дочь по волосам. – Нам нужно идти, ребёнок. Беги. И передай матери, что я зайду вечером вас проведать.

От этих слов что-то сжалось внутри. Я вновь ощутила вкус его губ на своих губах. Горький дым сигарет. Стало обидно. И больно. Но Глеб не счел нужным объяснить мне что-либо. Или просто рассказать. Он просто схватил меня за руку и потащил за частокол.

Сразу за воротами начиналась широкая дорога, которая вела к озеру. По обе стороны от нее виднелись крыши домов, спрятанные в густой тени деревьев. Некоторые срубы располагались прямо на берегу, другие жались к скалам, окружавшим долину со всех сторон.

Я потянула Глеба за рукав, и когда он обернулся, провела рукой вокруг нас. Он усмехнулся, но ответил:

– Хочешь узнать, где мы? Это долина, Кира. Долина, затерянная среди гор.

Рассерженно топнула ногой. И Глеб рассмеялся и сгрёб меня в охапку.

– Сдаюсь. Я расскажу, все что знаю, только не бей меня!

Вырвалась и посмотрела на него, негодуя.

– Что? Я пообещал, что все расскажу! Кира, ну что происходит? – воскликнул мужчина.

Я рассерженно запыхтела.

– Не сопи! – он засмеялся.

Я ускорила шаг, но мужчина быстро догнал меня, поймал за руку и пошел рядом, бормоча под нос что-то о взбалмошных женщинах. Спорить и вырываться почему-то расхотелось.

Нужный нам дом располагался почти на самой окраине поселения. Дальше начинались неприступные скалы. Крепкий сруб стоял на сваях, и на просторное открытое крыльцо, или веранду, вела широкая лестница без перил. Глеб легко поднялся по ней и толкнул рукой низкую дверь. Но внутрь не вошел. Стоял и смотрел, как я осторожно следую за ним. В небольшой темной прихожей – Глеб назвал ее сенями – стояла широкая лавка и пара деревянных крепко сбитых сундуков. Под потолком были развешаны пучки неизвестных мне высушенных трав и цветов. Из прихожей мы попали в просторную светлую комнату в четыре окна, закрытых деревянными ставнями. Большая, украшенная изразцами печь делила ее на две половины. Широкий обеденный стол, накрытый светлой вышитой скатертью, тяжелые стулья с высокими спинками, сервант с горкой. Вся мебель здесь была основательной. Словно сделанной на века. За печкой притаился шкаф с посудой, на стенах висели полки, уставленные глиняными кувшинами и горшками. Неприметная узкая дверь, скрытая занавеской, вела в небольшое темное помещение, в котором стояла огромная деревянная купель. Высокий умывальник тоже из дерева и медный таз на нем.

– В доме две спальни, – произнес Глеб, до этого наблюдавший за мной с нескрываемым интересом. – Выбирай любую. Таис предпочитает жить в форпосте. Отдыхай, Кира. Я приду позже. Заодно попрошу кого-нибудь принести нам ужин.

Мужчина направился к выходу, но я схватила его за рукав. Глеб тяжело вздохнул, но ответил на мой невысказанный вопрос:

– Я помню про свое обещание, детка. Но это будет длинный разговор. А нам обоим нужно отдохнуть.

Он вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь.

А я еще долго слушала тишину.

Глава шестая

Одна из спален показалась мне более жилой. Хотя никаких личных вещей, кроме лоскутного одеяла ручной работы, в ней не было. И я, не задумываясь, выбрала вторую. Кровать здесь была укрыта темным шерстяным одеялом, а в изголовье лежало несколько подушек с расшитыми яркими незнакомыми узорами наволочками. На высоком комоде стояло небольшое зеркало, а у самого входа я увидела небольшой деревянный сундук, который вполне мог заменить стул или лавку. Вещей у меня не было. Решив, что в ближайшее время гостей ждать не стоит, я сняла фуфайку и штаны, аккуратно положила их на сундук и отправилась в умывальную. Чистое полотенце нашлось там же. Тихий хруст жёсткой ткани напомнил мне детство в приюте. Каменные, вечно сырые умывальни, в которых никогда не было горячей воды. Холодный кафельный пол под ногами. И стайка девочек в одних тоненьких сорочках… Из воспоминаний меня вырвал стук в дверь. Одновременно раздался звонкий голос:

– Карина! Ты где?