Зима, любовь, экстрим и хаски

– Это хозяин почивать изволит, а у нас рекламный тур на носу!

– Зоя, он же болеет! – напоминает Аленка. – И вообще…

– Что вообще? – усмехаюсь я. – Это моя база, да. Хочу болею, хочу сплю! Какие-то вопросы?

– Неделю назад это была моя база, Царевич, – огрызается Зоя. – Но папа решил, что деньги нам сейчас важнее.

И здесь папочка постарался! Мне даже стало немного жаль девчонку. Совсем чуть-чуть!

– Неделю назад я думал, что проведу эту зиму на побережье, в своих новеньких апартаментах с видом на морской вокзал, – сообщаю я.

– И что же произошло?

– Твой отец продал моему эту рухлядь, – отвечаю я и пожимаю плечами.

– Ах рухлядь, – шипит Воронцова.

Надо же, даже фамилию ее вспомнил!

Под ее яростным взглядом я вдруг понимаю, что легко не будет. Что это только с виду благоразумная девица способна изрядно попортить мне жизнь. Просто так. Из любви к прекрасному. Не зря же ее собаки слушаются.

– А скажешь нет? Тогда почему он ее продал?

Зоя не отвечает. Упрямо дергает подбородком и отворачивается к окну. Я успеваю заметить, как предательски дрожат ее губы, как она стискивает кулаки, стараясь не разреветься, а потом обнимает себя руками. Такая беззащитная. И такая сильная…

Аленка делает страшные глаза. Кажется, таким способом она выражает любые эмоции. Я пожимаю плечами, а потом с громким стоном откидываюсь на подушки. Болею я! А вы тут с истериками! Сильвер тут же начинает поскуливать.

Сил действительно нет. Холодный пот проступает на висках и затылке, дыхание снова сбивается. Артемий, что-то недовольно бурча себе под нос про обиженных глупых детей, бесцеремонно целится в мой лоб бесконтактным термометром. Раздается характерный писк.

– Да, брат, а ты по ходу не просто так сбледнул у меня, – говорит друг. – Тридцать семь и восемь.

– Опять? – обреченно вздыхает Алена. – Жаропонижающее даем? Или давай Костю позовем. Он снова укол сделает.

От того, что бугай Костя уже делал мне укол, а я даже и не помню, становится как-то грустно.

– Успеем еще с уколом, – отмахивается Воронцова. Она уже пришла в себя и выглядит обманчиво добродушной. – Таблетку пусть выпьет. Ты есть хочешь, Царевич?

– Ну… – тяну я, не зная, что ответить. С одной стороны хочу, и в животе бурчит от голода. А с другой – меня все еще немного тошнит, видимо от усталости. И мне хочется только одного, чтобы все оставили меня в покое.

– Не надо Костю, – говорю я. – А от обещанного бульона я не откажусь, не надейтесь.

– Не надо Костю, значит – не надо, – соглашается Алена и наливает бульон из термоса.

Я сажусь, чувствуя, как меня шатает, и беру протянутую кружку. Делаю несмелый глоток, ожидая жуткой пресной гадости. Но бульон оказывается наваристым и вкусным. Но еще буквально пара глотков, и тело снова бросает в жар. Я действительно очень устал. Алена торопливо забирает из моих рук кружку, и я падаю на постель и закрываю глаза.

– Эй, Даниил! Жаропонижающее! – напоминает Зоя.

– Ага, сейчас… – отвечаю я.

Ужасно хочется спать. Ледяные пальцы касаются моего рта, умело проталкивая внутрь таблетку. Именно так я пару раз давал лекарство Сильверу. Следом у моих губ оказывается чашка с водой. Я делаю пару глотков. Холодная рука ложится на мой лоб, принося невероятное облегчение.

– Да он весь горит! – восклицает Зоя.

– Сейчас таблетка подействует, – успокаивает ее Алена.

Зоя молчит, но руку не убирает. И мне становится так хорошо. И спокойно.

В следующий раз я просыпаюсь, когда за окном уже стоит непроглядная темнота, а в изголовье кровати горит ночник. В доме никого нет. Я понимаю это сразу. Как и то, что мне стало явно лучше. Голова уже не кажется чугунной, и явно вернулся аппетит. Я осторожно поднимаюсь, вспоминая утреннюю слабость. Но лихорадка ушла, оставив за собой только легкую усталость. На кухне нахожу заботливо прикрытый тканевой салфеткой ужин – бифштекс и картофельное пюре, салат из капусты и термос с травяным чаем. Капусту я с детства терпеть не могу, зато все остальное съедаю моментально, хотя можно было бы и в микроволновке погреть. Наливаю себе чай и подхожу к окну, из которого отлично просматривается большой дом. Сейчас там за ужином собралась вся компания, и Темка вместе с ними. От острого одиночества становится не по себе. Я пальцами сжимаю переносицу, пытаясь справиться с накатившими чувствами. Тоска по родному Сочи, по морю и горам разъедает меня изнутри. Как и предательство Ники. Странно, отца в произошедшем я почему-то совершенно не виню. Даже в “Медвежьем углу” я оказался по собственной глупости. Никто – ни Ника, ни мама, ни отец – не думали, что я вот так возьму и соглашусь. Но кажется впервые в жизни я совершил самостоятельный поступок, а потому и разгребать придется мне.

– Царевич, ты как? – раздается за спиной голос Воронцовой.

То ли она ходит тихо, то ли я излишне задумался – не ясно, но я с трудом успеваю взять себя в руки и не подпрыгнуть от неожиданности.

– Как видишь, живой! – отвечаю я и улыбаюсь.

– И очень голодный, – замечает Зоя и кивает в сторону тарелки.

– Угу!

– А я уже хотела Сильвера во всем обвинить, потом вспомнила, что он был со мной. Его Тема обещал привести. Кстати, мы отлично погуляли, Царевич. Лаки с Сильвой подружились.

– Меня зовут Даниил, – напоминаю я.

– Прости, что? – переспрашивает девчонка.

– Меня Даня зовут, – терпеливо объясняю я. – А Царевич – фамилия, вообще-то.

– Я знаю, – огрызается Зоя, но тут же краснеет.

Некоторое время мы молчим. Неуютно так. Словно нашкодившие дети, отлично знающие, за что им может прилететь.

А потом Воронцова подходит ближе и кладет ладонь мне на лоб. Она совсем мелкая, и чтобы дотянуться, ей приходится встать на цыпочки. В этот раз ее рука кажется огненной. Я рефлекторно подаюсь вперед, девчонка ойкает и спотыкается, я подхватываю ее за талию, помогая удержаться на ногах, но Зоя все равно летит вперед и упирается носом мне в грудь. Сдавленно охает, и я вижу, как ее уши становятся пунцовыми. Я прижимаю ее к себе всего на мгновение, вдыхая аромат ее волос, и отпускаю. Она пахнет зимней свежестью и лесом. А еще Зоя немного растеряна. Я вижу это по ее огромным перепуганным глазам.

– Доброй ночи, Зоя, – вежливо произношу я. – Думаю, завтра я уже смогу пройтись с экскурсией по базе.

– Хорошо, – соглашается она и отступает. Осторожно так, как будто я огромный и опасный зверь.

Уже у двери она бросает:

– Спокойной ночи!

– И тебе, – бормочу я себе под нос.

Что это вообще было?

Глава шестая

Зоя