–– Лер, если ты не хочешь, ты имеешь полное право хранить молчание.
–– Римма Георгиевна, дело в том, что до того, как Вадим женился на моей сестре, у нас с ним были любовные отношения. Мы вместе работали в компании моего отца. Через какое-то время его отношение ко мне изменилось, и мы расстались. Это было достаточно болезненное расставание для меня. О том, что у них завязался роман с моей сестрой за моей спиной, я узнала почти перед их свадьбой.
–– Почему вы расстались с Крыловым?
–– Потому что я не устраивала его, – смутилась Лера. – Ему больше подходила моя сестра. У нее был более гибкий характер… И она была менее эмоциональна.
–– Как ваши родители отреагировали на их отношения с Вероникой?
–– Мама поддерживала заключение этого брака, так как Веронике по определенным причинам было бы сложно найти мужчину. А папа всегда поддерживал маму. Поэтому эти отношения были ими одобрены. Есть одно «Но»… Я не родная дочь Войкова. Он меня удочерил. Когда Вадим узнал об этом, тогда и начались перемены в его поведении. Возможно, он решил, что, женившись на родной дочери, он в итоге получит больше, – Лера поделилась мучающей ее уже давно догадкой о причине их расставания. – Он ошибся. Папа любил нас обоих безумно. И никогда бы не поделил ничего между нами не справедливо.
–– Валерия Юрьевна, вы сейчас состоите в отношениях?
–– Какое это имеет значение?
–– Думаю, это очень неприятно, когда мужчина уходит к сестре, ещё и женится на ней. Так как у вас на данный момент с личной жизнью? Можно в двух словах, – и тут Римма уставилась на нее своим коронным тяжелым взглядом умного и интеллигентного следователя.
–– Вы что думаете, это я убила Вадима и Веронику? – Такая тактика Войковой не понравилась, и она с выражением посмотрела в ответ на Кравченко, что сидела напротив нее с абсолютно безэмоциональным железным лицом.
–– Я прорабатываю все возможные версии. Это моя работа. Я обязана спросить. Валерия Юрьевна, ничего личного, – отчеканила она.
–– Во-первых, я любила свою сестру. И никогда не сделала ничего подобного из-за какого-то мужика, тем более, такого как гнилого Вадим. Во-вторых, я была в Швейцарии во время убийства.
–– Что вы делали в Швейцарии?
–– Хотела привести свои нервы в порядок. После смерти родителей я себя очень плохо чувствовала. Вы кажется, не понимаете, у меня трагедия произошла! Мне вообще не до Вероники и ее мужа было!
–– Понимаю. За деньги убийство сестры можно было просто заказать. А самой отсидеться в Швейцарии.
–– Да как вы смеете?! – Подскочила со стула Валерия. – Саша, – обратилась она к адвокату Нежданову, – все, я больше не хочу здесь находится. Я пришла хоть чем-то помочь, а в итоге из меня сейчас здесь сделают подозреваемую. Мы уходим.
––Валерия Юрьевна, пожалуйста, присядьте, мы почти закончили.
–– Лера, все в порядке. Следователь просто пытается разобраться, – кивнул головой Нежданов.
–– Странно, что вы не были обижены на Крылова, – продолжила Римма.
–– У вас еще есть ко мне более профессиональные вопросы? – Сложила руки на груди Лера.
Ей было отчего-то жутко стыдно перед Неждановым за весь разговор со следователем о ее личной жизни.
–– По вашему мнению, Крылов мог быть причастен к убийству ваших родителей? Войкова немного задумалась.
Нежданов молчал, анализируя ситуацию.
Ермаков по-прежнему не сводил с нее глаз.
–– Я не знаю, – наконец-то ответила Лера. – Вадим не был порядочным человеком, и отец ему не доверял. Он знал, что Крылов меркантильный и расчетливый.
После того, как Войкова с адвокатом покинули кабинет, Римма присела на подоконник и с облегчением закурила сигарету.
–– Что думаешь? – Принялся ходить по кабинету кругами Ермаков.
–– На первый взгляд, она здесь абсолютно ни причем. С другой стороны, у нее есть деньги. Она могла нанять людей убрать сначала родителей, потом Крылова и сестру, та-да! – хлопнула Римма в ладоши. – Все наследство достается ей.
–– Не выглядит она настолько жадной, чтобы грохнуть всю семью. И вообще, я ее где-то уже раньше видел. А вот где, никак не могу вспомнить.
–– Все, Ермаков, чеши давай в свой кабинет и там вспоминай. Ходишь туда-сюда, мельтешишь перед глазами, надоел! – Римме вдруг захотелось остаться одной.
–– Ладно. Если что, зови. Я буду за стеной, – Валентин лучезарно улыбнулся и испарился.
После длинного рабочего дня Кравченко сидела в баре, расположенном на углу ее дома, и пила третий по счету мартини. Торопиться ей было некуда – завтра наступает ее заслуженный выходной.
Часы показывали два ночи. Бармен и официантка считали выручку. В заведении не осталось никого из посетителей, кроме нее. Решив, что на сегодня хватит, она протянула несколько денежных купюр бармену, и тот, поблагодарив за щедрые чаевые, пожелал ей спокойной ночи. Медленно поднявшись на свой этаж, Римма от неожиданности, увидев его около дверей своей квартиры, на несколько секунд застыла на месте.
Подойдя ближе, она расплылась в улыбке и открыла замок.
Медленно снимая с нее пиджак, он целовал ее в шею.
–– Как долго ты меня ждал? – Спросила Римма. – Мог бы и сказать, что ты здесь.
–– Тшшш… Не ломай кайф, – он закрыл ей рот ладонью, стягивая с нее юбку другой рукой. Он развернул ее лицом к стене и медленно опустился на колени. Раздвинув ее ноги, он принялся ласкать ее пальцами, и из ее губ вырвался тихий стон.
Ещё несколько секунд, и она почувствовала его горячий язык, двигающийся быстро и доводящий ее до пика. Она продолжала стонать, просила его остановиться, но он знал, что именно сейчас этого делать нельзя. Ее ноги напряглись, тело затряслось, и она, укусив себя за руку, чтобы не закричать, испытала яркий оргазм.
Держась за стену, она закрыла глаза и, тяжело дыша, хотела осесть на пол.
Но закончить эту ночь таким образом не было в его планах. Подхватив ее на руки, он понес ее в спальню:
–– Покажи мне, как ты хочешь меня, моя девочка, – попросил он, расстегивая свою рубашку. Римма, повернувшись к нему спиной, как он любил, принялась гладить себя по бедрам.
Он обошел ее с другой стороны и принялся целовать ее грудь, раздразнив и себя, и ее таким образом ещё больше.
–– Я хочу тебя, – сбивчивым голосом произнесла она.
–– Скажи громче. – Я хочу тебя. Он толкнул ее на кровать и, резким движением раздвинув ее ноги, вошел в нее.
Римма продолжала стонать. Ему, как всегда, было ее мало. За одним оргазмом следовал другой, еще более яркий.
В нем было столько страсти, столько желания, похоти, разврата, что Римма была готова стоять перед ним на коленях всю ночь.
Только к утру это все исчезало, и она возвращалась к привычной стервозной себе, чем сводила Ермакова с ума еще больше… Валентин крепко спал, обняв ее за талию, Кравченко же не смогла сомкнуть глаз. В голове бродили мысли о ее прошлой жизни с Митрохиным.
Она осторожно выскользнула из рук Ермакова и отправилась на кухню, чтобы покурить. Пять лет жизни с Митрохиным были самыми стабильными отношениями из всех, что у неё были.
Сергей был на пятнадцать лет старше ее, за плечами у него был один длительный брак, были дети. Он знал, как вести себя с женщиной, знал, что такое домашний очаг. Он проявлял заботу и внимание во всем. Никогда и ни в чем ей не отказывал. Он обожал тихие семейные вечера – ТИХИЕ, именно это и бесило Римму.
Со временем их семейная жизнь превратилась в совместный просмотр телевизора каждый вечер перед сном, а затем и сам сон. Телевизор и бесконечные дурацкие и сказочные сериалы про ментов ей очень быстро надоели. Спать по ночам, в прямом смысле этого слова, ей совершенно не хотелось.