Мой киллер 9.0

Исходящее мучительной жаждой по ласкам еще молодое тело требовало горячих мужских рук, но Митрохину казалось, что это все глупости, и секс, происходящий у них раз в неделю, это более чем достаточно. Чтобы куда-то деть свою энергию, изливающуюся из неё фонтаном, Римма специально задерживалась на работе, ходила в спортклуб на класс по кикбоксингу, после которого плавала целый час без остановки в бассейне. По началу расходится с Митрохиным она не хотела. Все таки найти семейного и порядочного мужчину не легко. Она уговаривала себя смириться с тем, что не у всех людей одинаковый темперамент и, в конце концов, все его качества перевешивают этот небольшой минус.

Попытки соблазнить Митрохина в новом нижнем белье не приносили успеха. Она не видела в его глазах желания обладать ею. Не чувствовала физического притяжения между ними.

Каждую ночь, когда он засыпал, она на цыпочках шла в ванную и там, лежа на мягком белоснежном коврике, доводила сама себя снова и снова до состояния блаженства. Римма совсем не выглядела на свои тридцать пять. Она посещала салоны красоты и всегда следила за своей фигурой. Мужчины часто обращали на нее внимание, подходили знакомиться в спортзале, на улице, в ресторане. Но ни с одним из них ее глаза так не горели, как наедине с Ермаковым. Валентин, в отличие от Митрохина, был младше ее на семь лет, но этот факт нисколько не влиял на то удовольствие, которое она получала, находясь с ним в постели. Их роман случился после того, как Римма окончательно ушла от Митрохина. Но предпосылки к нему начались раньше: два года назад, осенью, на корпоративе.

Римма вышла на улицу из ресторана, чтобы покурить на углу. Ермаков вышел следом за ней. Он рассказывал ей что-то про свое новое дело, а потом, прижав к себе, крепко впился в ее рот своими губами. Ее сердце бешено заколотилось, по телу прошла сильная волна возбуждения, и она ответила на его страстный поцелуй.

И только мысль о том, что она сейчас поступает неправильно, и Митрохин ждет ее дома у телевизора, вдруг отрезвила ее.

Она влепила Ермакову пощечину:

–– Никогда больше не смей этого делать. Понял?! – Сердито сказала она. Он перехватил ее руку и поцеловал пальцы:

–– Тебе не понравилось?

–– Ермаков, я не свободна. Иди найди себе на вечер какую-нибудь другую даму, – Римма поправила платье и направилась к дверям ресторана.

–– Я уже нашёл, – не отставая, следовал он за ней.

–– Вот и чудесно. Забудем об этом инциденте. Ничего не было.

–– Я тебя нашел. И я тебя добьюсь. – Он остановился и облокотился на перила, нагло улыбнувшись. – Можешь ничего не отвечать. Я знаю, что тебе понравилось. – Указал он на ее грудь.

Римма мельком посмотрела вниз:

«Черт, надо было все-таки надеть лифчик». Вернувшись за столик, она взяла свою сумку и, попрощавшись с коллегами, отправилась домой. Митрохин в тот вечер был в хорошем настроении и очень обрадовался, когда вернулась Римма.

–– Я тут пельменей наварил, решил сделать ужин холостяка. Присоединишься? – Помог он ей снять туфли на высокой шпильке.

–– Серега, я тебя прошу, трахни меня? – Принялась она снимать с себя платье прямо в коридоре.

–– Римм, ты чего вдруг? – Обалдев, таращился он на нее.

Она взяла его ладони и положила себе на грудь.

–– Возьми меня. Прямо здесь. Грубо, жестко…– Поцеловала она его в губы, представляя себе на его месте напористого и не спрашивающего разрешения молодого Ермакова.

–– А как же пельмени? Остынут ведь… – Пролепетал Митрохин и посмотрел в сторону кухни: тарелка все еще стояла, призывающе в центре стола. Римма вдруг взвыла нечеловеческим голосом и быстрым шагом пошла в ванну.

Закрывшись, она открыла воду в кране и громко разрыдалась. Секс у них с Митрохиным в эту ночь все-таки состоялся. Не такой страстный, не такой горячий… Такой тихий и домашний. В общем, по-Митрохински. Только Римме уже было все равно.

Ермаков больше Римму не беспокоил. Вот уже пару месяцев на работе он вел себя тактично и дипломатично. Его общение с ней ничем не отличалось от общения с другими коллегами. Да и сама Кравченко почти перестала представлять его себе по ночам на своем коврике в ванной.

Хорошенько взвесив все «за» и «против», она решила, что жизнь с Митрохиным это то, что ей нужно.

«Как-то же живут другие женщины с одним мужем по тридцать лет, а то и больше. Нужно учиться подстраиваться», – уговаривала она себя каждый день.

И эта мантра работала… До очередного корпоратива на Новый год. В этот раз Ермаков действовал более решительно. Он снова подловил ее на улице, когда она вышла покурить.

Ее короткая черная шуба, сапоги-ботфорты, красное платье…– следователь Кравченко превзошла все его ожидания.

–– Не подходи ко мне, – предупредила она его и затушила сигарету.

–– Только не кричи, ладно? – Попросил он, затем подхватил ее на руки и закинул себе на плечо.

–– Ермаков, ты что, сдурел?! Пусти, блин! Поставь меня на пол. Сволочь! – Принялась она бить кулаками по его спине.

–– Да успокойся ты! – Шлепнул он ее по заднице. – Смотри не свались, уже почти пришли.

–– Ты идиот?! – Посмотрела она ему в глаза, поправляя платье и подтягивая съехавшие сапоги. – Всю прическу мне испортил. Два часа в салоне просидела!

–– Римма, ты такая красивая… – Посмотрел он на нее с диким желанием. – Не переживай. Он распахнул перед ней железную дверь: – Прошу.

–– И куда мы идём по этому бесконечно длинному темному коридору?

–– Это андеграунд лаунж – бар. О его существовании знают немногие. У него нет рекламы и социальных сетей. Такое небольшое закрытое заведение для людей, которые хотят выпить, поговорить и остаться не замеченными. Вон, тот диванчик видишь между шторками? Иди туда. Я принесу что-нибудь выпить.

–– Я не пью «что-нибудь». Мартини мне возьми.

–– Понял. Римма огляделась вокруг: центр помещения был пуст. Пара людей у бара. По кругу у стены располагались диванчики, разделённые высокими перегородками, через которые было невозможно увидеть сидящих в следующей секции людей. Занятые были закрыты специальными плотными серебряными шторками в виде дождя, напоминающего гирлянды. Римма подошла к секции, в которой ее попросил подождать Валентин.

Скинув шубу, она устроилась на диване, закинув ноги в сапогах на длинной шпильке на небольшой деревянный столик.

–– Как тебе здесь? – Протянул он ей мартини.

–– Ничего так. Откуда ты знаешь про это место?

–– Я веду ночную жизнь. Успел побывать во многих заведениях, – Валентин подмигнул ей.

–– При нашей работе тебе не следовало бы.

–– Римма, ну, а когда мне это делать? Когда мне стукнет шестьдесят, и я буду на пенсии? Нет, я считаю, что нужно развлекаться и наслаждаться жизнью сейчас. Согласна? Римма отпила мартини, и ей вдруг взгрустнулось. А ведь ей всего лишь немного за тридцать, а ощущение такое, словно она какая-то старая бабка, которую пытается развеселить молодой пацан.

–– Согласна, – ответила она. – Валь, что ты хочешь от меня? Что ты ко мне привязался?

–– Тебя хочу, – прикоснулся он нежно к ее щеке. – Тебя всю. Целиком и полностью.

–– Мне кажется, мы уже объяснялись с тобой по этому вопросу и закрыли эту тему.

–– Я ничего не закрывал, – покачал он головой. – И отставать я от тебя точно не собираюсь.

Он притянул ее к себе и поцеловал.

Римма сделала жалкую попытку вырваться, но ей не удалось… Или просто не хотелось. Он крепко держал ее, продолжая жадно целовать. Вся страсть, которую Римма долгое время сдерживала внутри себя, была готова вот-вот вырваться наружу. Его руки уже забрались ей под платье, медленно добираясь до трусиков. Тело ее трясло, ей было стыдно от того, что под ней начала образовываться лужа. Она вдруг резко оттолкнула его от себя и вскочила с диванчика.

–– Не уходи. Не надо. Останься. Тебе ведь хорошо со мной. Я это чувствую, – Валентин взял ее за руку.

Римма надела на себя шубу, затем подняла со столика бокал с мартини и выпила его залпом.