Дом Теней

– Вступление в наследство, – неохотно пояснила она.

– Ого!

– Если честно, сама пока не знаю, ого или не ого. Как только что-то прояснится, обязательно тебе сообщу.

– Понятно… И все же было бы разумнее оставить мальчиков у твоей мамы. Или у бабушки. Зачем тащить их в такую даль всего на два дня?

– Абсолютно с тобой согласна, Джимми! Вот только мальчики считают иначе.

– Ну да, ну да… И в кого они у нас такие… своенравные? – Перед тем, как заделаться фермером, Джеймс норовил стать писателем и выучил много красивых слов.

– Понятия не имею, – искренне ответила София.

На том и распрощались.

Отправив парней спать, она еще долго возилась, пыталась навести в квартире хотя бы видимость порядка – всегда приятнее возвращаться в прибранный дом. Это только кажется, что маленькая жилплощадь требует меньше уборки. Приходится распихивать пожитки по антресолям, шкафам и полкам, чтобы не валялись на виду и не загромождали пространство, а потом переворачивать дом вверх дном, чтобы найти вдруг срочно понадобившийся предмет. Кочевой образ жизни не позволяет обрастать барахлом, и София старалась покупать лишь самое необходимое. Но когда в доме обитают два быстро растущих мужских организма плюс молодая женщина, которой необходимо чувствовать себя красивой, вещи накапливаются сами собой.

В просторном особняке Рихарда – самом благоустроенном жилище, какое она когда-либо видела – каждая мелочь имела свое место, и хотя полов, зеркал, подоконников и прочих поверхностей, подлежащих регулярному мытью и протиранию, там было, наверное, с полгектара, однако они почему-то не пачкались и не пылились так быстро, как жалкие съемные метры, в которых обитала София уже – ого! – половину жизни. Почти половину. Она убежала из дома в семнадцать, дистанционно окончила школу, вняв скорее мольбам матери, чем угрызениям собственной совести, полтора года моталась с Джимми по закоулкам Европы и стала его законной женой за неделю до рождения Филиппа. Год спустя появился еще и Денис. «Вместе им будет веселее расти», – объясняла София недоумевающим подругам и родственникам. Молодым родителям пришлось на пару лет умерить страсть к путешествиям. Но как только Ден научился передвигаться самостоятельно, семейство снова принялось колесить по миру, уже вчетвером… А теперь вот втроем.

Мальчики еще не спали: из спальни доносилось монотонное бормотание и приглушенный смех. Постучавшись, она чуть приоткрыла дверь и протолкнула в проем большую картонную коробку.

– Тут ваши ролики и кеды, засуньте под стол или под кровать, – сказала, не заходя в комнату: по себе помнила, как важна для подростков неприкосновенность личного пространства. – Прихожая уже битком набита.

– Лучше сразу сдать в сэконд, к следующему лету все равно будут малы, – резонно отозвался Филипп.

– Вот вернемся, и унесешь. Утром не успеем… – Контейнер для ненужных вещей стоял за супермаркетом в двух кварталах. – Спите уже, завтра рано вставать!

Сама же отправилась убирать из холодильника скоропортящиеся продукты и проверять, все ли собрано в дорогу. Было уже почти два, когда София наконец растянулась на диване, даже не разложив его – спать оставалось часа четыре. Однако сон не шел. Опять всплыл из глубин памяти давний-предавний вид из окна самолета – зеленое море тайги… Странно, что за тридцать лет она ни разу не вспомнила о той поездке. Хотя нет, ничего странного: это называется «защитная реакция психики». Какой ребенок захочет жить болью утраты? Вот мозг и затолкал тягостное воспоминание в дальний угол…

Все, хватит раздумий, завтра надо быть сильной и бодрой! София заставила себя закрыть глаза и выкинуть из головы все мысли. Однако сложный механизм глубинной памяти, раз неожиданно заработав, не желал снова отключаться. Один эпизод потянул за ниточку второй, третий… вдруг вспышка! – и ослепительно яркая картинка.

Она вспомнила тот дом.

Глава 2. «Принцесса была прекрасная…»

Что такое впечатление? Обыватель скажет, что это некий след, оставленный в сознании человека чем-то пережитым или воспринятым; в сознании, в душе, в чувственном мире – кому как больше нравится. Ученые предлагают куда более конкретное определение: впечатление – это воспоминание с повышенной эмоциональной окраской; к тому же делят процесс на две составляющие: непосредственно само запечатление, затем уже переживание, вызванное оным.

А еще говорят, что ребенок живет впечатлениями, поэтому искусство воспитания – это умение устраивать детям незабываемые спектакли, которые на уровне эмоциональной памяти преподнесут им нужные уроки. Взрослые тоже не прочь погоняться за новыми ощущениями, но это уже другое: тоска по ушедшей молодости и легкости бытия, попытка сбежать от повседневности. Если вспомнить, в детстве даже самые обычные вещи воспринимались иначе: цвета – ярче и чище, звуки четче, запахи – острее (София как-то по запаху обнаружила шоколадного зайца, спрятанного мамой в нижнем ящике письменного стола). К тому же детские впечатления сильнее, порой настолько, что определяют всю дальнейшую жизнь. Или наоборот, сидят в закоулках памяти невидно-неслышно, таятся годами, десятилетиями – и вдруг совершенно неожиданно выскакивают на свет!

Похоже, с Софией произошел именно такой казус. Еще вчера она могла поклясться, что никогда не была в городе М, даже не слышала о нем ранее. Но хватило доли секунды, чтобы вспышка, озарившая память, вырвала из мутной бездны сияющий образ: великолепный светлый дом, даже не дом, а терем – да, терем, настоящий сказочный терем, какие иногда рисуют в хороших детских книжках. Со всеми полагающимися башенками, крылечками, наличниками, ставенками, радужными бликами в окошках, убранных в мелкий переплет, и прочей красотой. А еще дорожка, усыпанная хрустящими камешками, обрамленная яркими, безумно сладко пахнущими цветами, и маленькие ножки в красных сандаликах, совсем новых и от этого не очень удобных…

Теперь этот образ возвращался к ней постоянно, прошеный и непрошенный. Только закроет глаза – и вот он, сказочный терем, сияет в ослепительных лучах солнца, и красные сандалики топают к резному крылечку по мелкому блестящему гравию! В итоге ей не удалось толком поспать ни во время полета, ни в ожидании пересадки. Мальчишки же, наоборот, дрыхли почти всю дорогу. Но все равно отчаянно зевали, таща сумки к выходу из маленького провинциального аэропорта: на их биологических часах было всего полтретьего ночи. София, полупьяная от недосыпа и перевозбуждения – не самая приятная смесь состояний – катила следом свой чемодан, из последних сил стараясь казаться бодрой и уверенной в себе.

Зато едва ступив наружу, протрезвела мгновенно – от удара ледяного ветра в лицо. Понятное дело, Сибирь! Дрожа даже в зимней куртке, она виновато покосилась на сыновей и опешила: мальчишки, еще вчера плескавшиеся в Неаполитанском заливе, с веселой жадностью глотали обжигающе холодный воздух.

– Мам, он прямо… сладкий, – заметив ее недоуменный взгляд, сказал Денис. – Попробуй!

– А небо какое! – добавил Филипп, задрав голову.

София невольно подняла глаза: небо было пронзительно синим и невозможно высоким. Такой бездонный небосклон она видела лишь однажды, в египетской пустыне. Но это же Сибирь, на минуточку…

– Госпожа София?

Она растерянно оглянулась. Со стороны парковки к ним семенил коренастый мужичок в красной бейсболке; бородатое лицо расплывалось в щербатой улыбке, медведь на футболке щерил внушительные клыки.

«Во дает, в такой холод – и в одной футболке!» – машинально отметила она.

– Это вы – София? – выдохнул незнакомец, приблизившись. Оказалось, совсем еще молодой парень, лет двадцати с небольшим. Живые карие глаза на круглощеком лице глядели с неприкрытым любопытством.

– Я, – опасливо подтвердила София. Сыновья моментально заняли позиции по обе стороны от нее. – А вы… Михаил?

– Я-то? – парень хохотнул, выразительно закатив глаза. – Что вы! Я Дима. Михаил Маркович прислал меня вас встретить. Ну и доставить, так сказать, к новому месту жительства!

– Ах вот оно что…

– А еще просил передать извинения, что сам не приехал – у него там какое-то чепе на работе. Вы же понимаете, большой человек!

София кивнула, хотя по-прежнему ничего не понимала. Скупая визитка «Михаил, поверенный» давала весьма туманное представление о статусе вручителя.

– Михаил Маркович обязательно с вами встретится, как только освободится, – энергично продолжал Дима. – Сказал, будет молодая женщина с двумя сыновьями-подростками, я жду-жду, а вас все нет и нет, ну, думаю, упустил!.. – переведя взгляд с матери на сыновей, он дружелюбно подмигнул мальчишкам. – Двойняшки?

– Погодки, – привычно буркнул Денис и демонстративно перекинул сумку в другую руку. – Куда идти?

– Так вот же она, моя ласточка! – Дима указал на серебристый «ниссан» в углу парковки и, опомнившись, потянулся к чемодану Софии. – Позвольте вам помочь, сударыня…

Чопорно-услужливая фраза настолько не вязалась с обликом парня, что София не сдержала улыбки: кино, да и только! Что ж, пока вроде бы все идет неплохо. Даже весело.

И только сев в машину – Денис нырнул на переднее сиденье, а Филипп устроился на заднем рядом с ней – вдруг сообразила: сообщение Михаилу с датой и номером рейса она отправила, как только купила билеты; но как он узнал, что она прилетит с сыновьями?

Однако додумать эту мысль ей не дали. Едва автомобиль покинул территорию аэропорта и двинулся в сторону города, мальчишки принялись восторженно комментировать виды по обе стороны шоссе. На взгляд Софии, смотреть там было решительно не на что: сплошь скучные технические конструкции посреди серо-желтых, чуть подернутых инеем пустошей. Она зябла даже в машине, несмотря на теплую куртку – а водитель Дима прекрасно чувствовал себя в футболке с короткими рукавами. Видать, сибиряки – особая порода…

– Смотри, Фил, коровы! – завопил Ден, тыча пальцем в стекло.

– Ага, точно! Что они там делают? Травы же нет уже…

– Так коровы у нас до морозов пасутся, – охотно пояснил Дима. – А бычки и кони вообще всю зиму гуляют.

– По снегу?!

– А здесь снега почти не бывает. Степь ведь кругом, ветром сдувает.

– Степь? – изумился Денис. – А где же тайга?

– Есть и тайга, куда же без нее! Если по прямой, еще километров двести – и сплошной лес, считай, до самой Монголии, там только медведи да староверы обитают… Что, впервые в наших краях?

Парни дружно кивнули. А София промолчала. Что она могла сказать: вроде была здесь однажды, но не помнит, когда именно?

– А вообще в этом регионе зимы холодные? – деловито поинтересовался Филипп. – Снег когда выпадает? И какова толщина покрова?