Юбилейное

Юбилейное
Жорж Дмитриев

Издание посвящается моим близким, друзьям и коллегам, с кем автору посчастливилось подойти к своему 70-летию с чувством глубокой благодарности за сердечность и внимание к своим творческим начинаниям.

Юбилейное

Жорж Дмитриев

© Жорж Дмитриев, 2018

ISBN 978-5-4493-2627-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящение

Самым любимым и дорогим мне людям,
Кто душу мою цветущей любовью выжег,
И суетных дней взметённый карнавал
Пусть растреплет страницы моих книжек…

Слов моих сухие листья ли
Заставят вас остановиться,
Жадно дыша?

Я последней нежностью выстелю
Ваш уходящий шаг.

    От В. Маяковского, «ЛИЛИЧКА»

Познание рая

Дрожит рука и голос,
и не найти покоя сердцу,
когда лицо твое так нежно озаряет
улыбка персиковых губ
и щеки тонко покрывает девичий стыд.

Дыханье спазмы прерывают,
волнение стесняет грудь
и силы в бездну отступают,
когда меня ты просишь отвернуться,
чтоб вновь меня затем сразить

безумной красотой нагого тела.
Цветущей лилии подобна ты в сей миг
и упоение для глаз:
найти призывное начало
в немом движении твоем к познанью рая.

Венецианские голуби

Площадь гомоном полна
и оркестр не замечает,
что манера поведения сотен пестрых голубей

не зависит от звучания обертонов верхних скрипки,
ни от значимости взглядов
в тонких щелках карнавальных масок.

Голубь точно понимает щедрость города и гостя,
и пока вода в граните,
птице вольно наблюдать,

как на площади у Марка
ты почувствовать смогла
– как невольница захвата —

чудодейственных крыла,
томной музыки соблазна куртизанкой Короля
и гондолы колыхания в отражении вод канала, и…

Под маской, в ярком бархате горя,
два зрачка хотят увлечь по глади волн Даму Пик
до прекрасного Мурано,

где, сняв маску с Короля,
ты б судьбу свою связала
с гондольером навсегда!

Я представил тебя саду

Вот сорока куст смороды обойдя,
на тебя вдруг засмотрелась,
улыбнулась, отошла, звонко клювом стрекоча.

Ей неведома досада, что печалит сердца ритм
и тревожит утро болью юной девы в платье ситцевом
с оборкой ниже пухленьких грудей.

Вот и шмель, расправив крылья,
устремился к розе белой; одурманен красотой,
он не знал её коварства, напоролся на шипы,

рассердился, развернулся
и помчался напрямки к черной розе
в синей вазе на террасе, у открытого окна.

Там нашел он упоение от красивых лепестков,