НЮ – комментарий к фотографии. СТИХИ. КНИГА №2

С портрета смотрит на неё
герой французского похода,
чей черный ус трепала Парижанка…
Она невольно пальчик поднесла
и переносицу движением влево-вправо,
наметившиеся там усы,
с улыбкой ощутила…

Ню-55

Серебряная нежность

Ты возникла из света и моря
в позднем августе вспышкой яркой,
и хотя в твою гавань уже корабли заходили,
чтобы бросить в ней якорь.
Я таких не встречал молодых
и рискованных женщин:
тех, в ком плещется, дышит так море,
море светлой, но грешной
души и ранимой, и непокорной.

Эта встреча – на голову снег…
В ней моя поседевшая нежность,
оживает сквозь времени бег…
Неизбежно быть пленником мне
и тонуть раз за разом в тебе,
задыхаясь от этого счастья…
Твоя нежность в тактильной волшбе
рвётся пульсом в моих запястьях…

Но опять закружила пурга твоих встреч,
где за грязные деньги ты выносишь себя,
уцененную, на распродажу…
Сыну месяц восьмой, нареченный Андреем,
он пока что не мой и об этом я уже сожалею.
Похоть скоро убьёт
в твоем сердце святое
и гулящей пойдешь за копейку наматывать слёзы…

Ню-56

Слезинка малая

Слезинка малая
по щёчке катится;
ему сказала я,
что очень хочется.

А он обиделся;
сказал,«Шалава я!»,
что «Непотребная», мол,
«Как дитя я малое».

Ню-57

Желтый цыпленок

Как люблю я жёлтый цвет —
одуванчиков разбег и лимонов сладко-кислых.
Согревает он меня телом с солнечным загаром
и слезою прошибает,
как ругает мать птенца жёлтого, пушистого.
Цвет измены – он не мой.
А букет нарциссов жёлтых
и тюльпанов тот же цвет —
это к спелым грушам,
к персикам с отливом.
Жёлтый знак он для детей,
в школу следующих на автомобиле.
Справедливости то цвет, жёлтой нации привет
и палящим в полдень солнце…,
и 10-ки на спине на футболке у Пеле…

Жёлтый цвет он для меня самый, самый близкий…

Ню-58

Я не буду больше вором
Воровать грешно…
Ты с другим,
я это знаю.
С НЕЛЮБИМЫМ, но родным…

Я – ни с кем!
Переживаю? Есть чуть-чуть.
Переживу. Только чувства раздевают
мою душу догола от одной лишь только мысли,
что со мною ты была…

Ню-59

Так хорошо

Как хорошо, что я один,
как будто под стеклом
в витрине Эрмитажа, где
у экспоната каждого своя судьба…

Проходят дни, как посетители музея,