Небесные тени

Я подавил стон: под воздействием целительной силы девушки сломанные кости начали срастаться…

Потом вдруг я понял, что все это уже слишком.

Слишком болезненно.

Слишком унизительно.

Слишком приятно и невыносимо одновременно.

Я дернул головой, пытаясь отстраниться от рук Сефизы, и яростно выпалил:

– Прекрати! – Слова сорвались с губ прежде, чем я успел их удержать. – Не прикасайся ко мне! Никогда больше меня не трогай!

От прикосновений Сефизы я совершенно терял разум.

Сейчас я напрочь забыл о своих цепях и ее обмане; я мог думать лишь о чувственном изгибе губ Сефизы, о нашем поцелуе, его свежести и нежности; я думал о том, что готов пожертвовать достоинством и свободой, от всего отказаться – только бы эта девушка снова меня поцеловала…

Я больше не желаю быть дураком, которым так легко манипулировать, не хочу тонуть в человеческих чувствах и переживаниях, владевших мною какое-то время. Отныне я больше ничего не хочу от Сефизы.

Сефиза нахмурилась. Однако она не позволила мне высвободиться и решительно ухватила меня за волосы, крепко, но не грубо, не давая мне отвернуться. Затем она прижала ладонь к моей скуле, вероятно, вознамерившись залечить все раны, которые нанес мне ее приятель.

– Пожалуйста, Верлен, – прошептала она мне на ухо, так что ее слышал только я. – Прошу тебя…

Внезапно я ощутил давление в затылке, а в следующий миг провалился в другой мир, вопреки своей воле увлекаемый туда Сефизой. Сопротивляться я не мог, потому что пребывал в полном душевном раздрае. Однако недоверие не позволило мне появиться перед девушкой на обычном месте, на моем берегу реки. Вместо этого я оказался среди полуразрушенных колонн, вдали от потока и Сефизы.

– Верлен! – позвала она меня издалека. Кажется, она, как обычно, была на своем берегу. – Верлен, где ты? Я знаю, что ты здесь! Проклятие, покажись!

Некоторое время я хотел и не решался выходить к ней, хотя сгорал от желания выслушать то, что она хочет мне сказать. В конце концов я сдался и сел у подножия одной из высоких беломраморных колонн, составлявших бескрайний лабиринт.

Одна только мысль о том, что я увижу здесь Сефизу, снова заговорю с ней, была для меня невыносима. Я устал чувствовать, как мое сердце бьется в агонии и останавливается, а потом вновь и вновь возрождается, каждый раз реагируя на двусмысленное слово, обманчивое движение…

Сломленный, ввергнутый в глубочайшее уныние, я сидел неподвижно, терпеливо ожидая, пока Сефиза отчается и вернет нас обоих в реальность.

Прежде чем у меня наконец открылись глаза, я совершил столько ошибок, причинил столько вреда, что никак не мог винить девушку за то, что она подстроила мне эту проклятую ловушку. Следует смиренно принять эту кару, раз уж Сефиза хочет отомстить мне именно так.

Пусть это будет не смерть, а тюрьма. Не избавление, а жизнь во мраке и цепях…

Да будет так, если это желание Сефизы.

С другой стороны, больше не будет путешествий в другой мир и двусмысленных слов. Я был слишком сильно ранен, у меня уже не осталось сил терпеть. Я понимал, что не смогу держаться, если опять поддамся бессмысленным сомнениям.

Я снова ощутил давление в затылке. В мгновение ока мы вновь оказались в узкой, лишенной окон комнате, рядом с женщиной с наполовину металлическим лицом и Хальфданом, настоящим возлюбленным Сефизы.

Девушка разочарованно вздохнула и отстранилась, пытаясь перехватить мой взгляд, в то время как я упорно отводил глаза.

– Мне нужно поговорить с существом наедине, – объявила она повелительным тоном, явно отказываясь сдаваться.

– Об этом не может быть и речи! – возмутился Хальфдан, глядя то на меня, то на Сефизу. – Тебе не кажется, что ты уже достаточно потратила времени на этого урода? Тебе больше не нужно терпеть его присутствие. Теперь он здесь. Благодаря тебе у нас в руках один из сыновей Ориона. Ты сделала достаточно, поверь.

Тут вмешалась предводительница. Не обращая внимания на слова молодого человека, она обратилась к Сефизе:

– Если я окажу тебе эту услугу, ты дашь мне слово, что впредь будешь неукоснительно выполнять мои указания? Обещаешь ли ты сосредоточиться только на нашей общей цели и больше никогда не уклоняться от нее?

Глава 10

Верлен

Сефиза склонила голову, ее опущенные руки сжались в кулаки. Потом она проговорила спокойным голосом:

– Даю тебе слово, Элдрис. Я поняла. Я сумею довести до конца нашу миссию и отрешусь от всего остального.

– Хорошо, – одобрительно произнесла странная женщина. – В таком случае у тебя есть десять минут. Постарайся быть убедительной. Чем больше покорности проявит последний отпрыск тирана, тем меньше он пострадает. Все будет легко и просто, если каждый согласится внести свой вклад. Главное, помни: нельзя ничего получить, если ничем не пожертвовать…

Сефиза молча кивнула, сурово сжала губы и зажмурилась, но ее сподвижники стояли у нее за спиной и не видели этого.

– Неужели мы должны оставить ее наедине с этим монстром? – возмущенно воскликнул Хальфдан. Он нервным жестом вскинул руку и указал на меня пальцем. – В конце концов, это просто безумие! Сефизе и этому чудовищу больше не о чем говорить! Даже связанный Тень опасен, его способности не ограничиваются силой крови, я только что убедился в этом на собственной шкуре. Прямо перед вашим приходом он едва не сбил меня с ног!

– Не тревожься больше, – ответила предводительница. Она взяла молодого человека за руку и властно повлекла к двери. – Твоя подруга не глупа, она знает, что делает, и всегда это знала.

Хальфдан в последний раз умоляюще посмотрел на Сефизу, однако девушка, не обращая на него внимания, по-прежнему стояла, повернувшись к остальным спиной. Наконец Хальфдан сдался и с видимой неохотой последовал за женщиной – все-таки последнее слово здесь было за ней.

Дверь со зловещим скрипом закрылась. Я остался наедине с девушкой, и теперь мне придется ее выслушать, позволить ее словам еще сильнее меня ранить – ведь больше я не смогу от нее убежать.

На самом деле у меня накопилось множество вопросов…

Мне столько хотелось ей сказать, выплеснуть свою боль и досаду, все болезненные чувства. На языке так и вертелись горькие упреки, однако я не произнес ни слова. Я мог лишь стискивать зубы и крепче сжимать свои цепи.

Сефиза глубоко вздохнула, снова посмотрела на мои оковы, потом окинула взглядом огромные черные крылья, возвышающиеся за моей спиной. Затем она наклонилась, собрала пресыпанные пылью куски синтетической каши и сложила обратно в миску.

Мне показалось, прошла вечность, прежде чем девушка наконец произнесла:

– Я принесу тебе другую еду.

– Не утруждайся, – проскрипел я и привалился к стене, чтобы оказаться как можно дальше от Сефизы. – Даже если бы меня не сдерживали эти проклятые железки, я все равно не проглотил бы ни кусочка. Предпочитаю умереть от голода, чем помогать твоей хозяйке осуществлять ее безумные планы.

Сефиза тяжело сглотнула и пробормотала:

– Верлен, мне так жаль… Я не хотела, чтобы до такого дошло, клянусь.

Из-за слов Сефизы в моей душе всколыхнулись опасные сомнения, но я постарался подавить все эмоции, погасить их в зародыше, так что мне стало больно дышать.

Я даже попытался встать (как будто это мне помогло бы) и от усилий затрясся всем телом. В конце концов я все же смог подняться и, убедившись, что более-менее уверенно держусь на ногах, заявил:

– Я отказываюсь слушать твои объяснения. Сейчас я хочу лишь одного: чтобы ты ушла вон. Не знаю, что еще ты и твоя шайка мне уготовили, и, по правде говоря, мне на это наплевать. Я предложил тебе свою жизнь, но тебе этого оказалось мало, ты пожелала, чтобы я оказался здесь. Твое желание исполнилось. Ты все у меня забрала, Сефиза, абсолютно все. У меня совершенно ничего не осталось. Ты получила свою заветную месть, и я искренне надеюсь, что она поможет тебе двигаться дальше.

– Нет, нет, нет… Это… слишком жестоко. Я не могу допустить, чтобы ты так думал. Нет, это выше моих сил…

Сефиза упала на колени и закрыла лицо руками. Ее плечи задрожали от сдерживаемых рыданий.