Путешествие стипендиатов

– Да, опасное дело мы затеяли… – шепнул Джон Карпентер Маркелу.

– Мы преодолели множество опасностей, а сколько еще нас ждет впереди, Джон!

– И мы ведь всегда выкручивались, Гарри! А дважды нас все равно не повесят… С нас и одного раза хватит!

Тем временем лодка приближалась, держась поближе к песчаной отмели, чтобы можно было обогнуть мыс, закрывавший Фармарскую бухту. До судна оставалось каких-то двести метров, так что уже ясно можно было различить пассажиров.

Все должно было решиться в несколько мгновений. Если все пойдет как рассчитывал Гарри Маркел и исчезновение капитана Пакстона не будет замечено, то в дальнейшем следует действовать, сообразуясь с обстоятельствами. После того как стипендиаты миссис Сеймур окажутся на борту, их следует принять так, как это сделал бы капитан Пакстон, заняться их устройством на судне, чтобы у них и мысли не возникло покинуть «Стремительный».

Действительно, сообразив, что из-за отсутствия ветра парусник пока не может сняться с якоря, мистер Паттерсон и его подопечные вполне могли попросить отвезти их в Куинстаун. Ведь они не успели осмотреть ни город, ни порт, а поскольку у них появилось свободное время, то вполне возможно, что они так и поступят.

Пока что здесь и таилась главная опасность, ведь, доставив пассажиров на борт, лодка вернется в Куинстаун, так что, если юноши захотят попасть в город, им придется воспользоваться одной из шлюпок «Стремительного», а в ней кроме пассажиров непременно окажутся два-три матроса из банды Гарри Маркела!

А что, если констебли, что тщетно прочесывали таверны квартала, перенесут поиски беглецов на улицы и набережные города?.. Ведь если опознают хотя бы одного, все будет кончено… Тут же к «Стремительному» пошлют паровой катер с целым отрядом полиции, стражи порядка завладеют судном, и вся шайка окажется у них в руках.

Поэтому, как только пассажиры окажутся на борту, их ни в коем случае нельзя будет отпустить обратно в порт, даже если отплытие и задержится на несколько дней… И кто знает, не захочет ли вдруг Гарри Маркел освободиться от нежеланных гостей так же, как он убрал капитана Пакстона и его матросов?..

Тем временем Гарри Маркел давал последние указания. Его сообщники должны запомнить: они уже не команда «Галифакса» и не беглецы из куинстаунской тюрьмы… С этой минуты они – члены экипажа «Стремительного», по крайней мере на этот день. Они должны следить за собой, чтобы, не дай Бог, не обронить неосторожного слова, им надлежит выглядеть честными моряками, «держать марку», как выразился Джон Карпентер, и всячески восхвалять великодушие миссис Кетлин Сеймур!.. Все вроде бы усвоили роли, что им предстояло сыграть.

Пока же, вплоть до отплытия лодки, доставившей пассажиров, бандитам был дан приказ показываться на палубе как можно реже… Всем сидеть в кубрике… С выгрузкой багажа и размещением пассажиров управятся боцман и Корти…

Что касается завтрака, то он будет подан в кают-компании – прекрасный завтрак из всего, что найдется на камбузе «Стремительного». Это уж забота Раньи Чога, который собирался поразить всех своими кулинарными талантами.

И вот настал момент, когда следовало действовать и вести себя так, как это сделал бы капитан Пакстон и его команда. Лодка была уже метрах в десяти от судна, а так как не встретить пассажиров было просто недопустимо, то Гарри Маркел подошел к трапу правого борта.

Конечно, он был в форме несчастного капитана, а его сообщники – в куртках и беретах убитых матросов.

С лодки окликнули «Стремительный», и Корти бросил швартов[57 - Швартов – трос или канат, с помощью которого пристающее к берегу судно крепится к причалу.], матросы поймали его на крюк, после чего Корти вернулся на нос.

Тони Рено и Магнус Андерс, первыми взобравшиеся по шторм-трапу, спрыгнули на палубу. За ними последовали и их товарищи. Наконец наступила очередь Горация Паттерсона, которому Джон Карпентер предупредительно помог перешагнуть через борт.

Затем все занялись выгрузкой и переноской багажа, небольших и достаточно легких чемоданов, что заняло несколько минут.

Гребцы на борт так и не поднялись; получив от мистера Паттерсона щедрые чаевые, они отчалили от судна и взяли курс на порт.

В этот момент наставник, неизменно корректный, поклонился и спросил:

– Капитан Пакстон?..

– Это я, сударь, – ответил Гарри Маркел.

Мистер Паттерсон отвесил второй поклон, отличавшийся изысканной вежливостью, и продолжал:

В этот момент наставник, неизменно корректный, поклонился

– Капитан Пакстон, имею честь представить вам стипендиатов Антильской школы и прошу принять уверения в моем глубочайшем почтении и неизменном уважении…

– Подписано: Гораций Паттерсон, – прошептал на ухо Луи Клодьону известный балагур и насмешник Тони Рено, приветствовавший вместе со всеми капитана «Стремительного».

Глава VIII

На судне

Путешествие мистера Паттерсона и стипендиатов Антильской школы проходило прекрасно. Они живо интересовались всем окружающим и напоминали выпущенных из клетки птиц, правда, хорошо прирученных и неизменно возвращающихся в клетку. И это было только начало!

Конечно, юноши не впервые путешествовали по железной дороге или по морю. Ведь для того, чтобы добраться до Европы с Антильского архипелага, они пересекли Атлантический океан. Но это отнюдь не означало, что они познали все морские тайны! Вряд ли у них осталось в памяти хоть что-нибудь от первого путешествия, ведь самому старшему в ту пору было не больше двенадцати лет, поэтому плавание на «Стремительном» оказалось чем-то совершенно новым, неизведанным. Что касается наставника, то он вообще впервые в жизни решился на столь рискованное предприятие, которое, впрочем, доставляло ему немалое удовольствие.

«Hoc erat in cotis!»[58 - «Вот о чем я мечтал!» (лат.) Гораций. Сатиры. II, 6, 1–5.] – повторял он слова Горация, сказанные восемнадцать веков назад.

Сойдя с поезда в Бристоле, небольшая компания в пять часов села на пакетбот, чтобы преодолеть примерно двести миль, отделявшие Англию от Ирландии.

Эти рейсовые пакетботы – просто замечательные суда, прекрасно оборудованные и развивающие скорость до семнадцати миль в час. На море было спокойно, дул легкий бриз. За Милфорд-Хейвеном и оконечностью Уэльса[59 - Оконечность Уэльса – речь идет о мысе Сент-Анс-Хед.] открывается пролив Святого Георга, вход в который обычно весьма затруднен. Правда, это уже половина пути, но еще полдня пассажиров могли поджидать испытания качкой. Однако на сей раз путешественники вполне могли подумать, что плывут на яхте по спокойным водам озера Ломонд[60 - Лох-Ломонд – самое крупное озеро Шотландии; его площадь составляет 71 кв. км.] или Кэтрин в стране Роб Роя[61 - Роб Рой (1671–1734; правильнее – Роб Рой Мак-Грегор, а по официальным документам – Роб Рой Кэмбел или Роберт Кэмбел) – вожак шотландских горцев, долго и упорно боровшийся как против английских поработителей, так и против гнета местных, шотландских дворян, герой множества народных баллад и одноименного романа Вальтера Скотта, одного из любимейших писателей Жюля Верна.], прекрасной Шотландии.

В проливе Святого Георга Гораций Паттерсон совершенно не страдал от морской болезни, а потому надеялся, что и в дальнейшем все пойдет как по маслу. Послушать его, так здоровый, осторожный и энергичный человек может и вовсе не бояться этого бича божьего всех путешественников.

«Все зависит от воли, – повторял он, – и в этом все дело!»

Поэтому в Куинстаун стипендиаты и их наставник прибыли в прекрасном состоянии души и тела. Осматривать Куинстаун и Корк было уже некогда, да они к этому особенно и не стремились.

Естественно, что все страстно желали поскорее оказаться на борту «Стремительного», ступить на палубу судна, специально зафрахтованного для них, – ни дать ни взять настоящей прогулочной яхты, – получить в свое распоряжение каюту, прогуляться от полубака до длинного полуюта, познакомиться с капитаном Пакстоном и командой, сесть за стол в подлинной кают-компании, понаблюдать за процедурой снятия с якоря, а может быть, и поучаствовать в ней, коль скоро в том возникнет необходимость.

Поэтому ни о каком праздном фланировании по улицам Куинстауна не могло быть и речи, и если бы только «Стремительный» стоял на якоре прямо в порту, то мистер Паттерсон и его подопечные немедленно отправились бы прямо на судно. Но было уже поздно, почти девять вечера, так что в Фармарскую бухту решили прибыть на следующий день.

Юные стипендиаты были слегка огорчены, поскольку надеялись провести первую ночь на борту, свернувшись калачиком в своих многоярусных койках с твердой рамой, наподобие «ящиков комода», по выражению Тони Рено. И что за прелесть спать в таких «ящиках»!

Но отплытие пришлось отложить на завтра.

Правда, в тот же вечер Луи Клодьон и Джон Говард свели знакомство с одним матросом, который пообещал доставить их на лодке к месту стоянки «Стремительного». В ответ на их расспросы он рассказал, что Фармарская бухта находится примерно в двух милях от входа в залив. Он даже предложил переправить юношей туда немедленно, и самые нетерпеливые высказались в пользу сей невинной забавы. Прогулка ночью по глади залива, в теплую и тихую погоду, ну что может быть приятнее!

Однако мистер Паттерсон не счел нужным принять предложение матроса. Предстать перед капитаном Пакстоном можно было и завтра, тем более что отплытие назначено на 30 июня. Так что раньше пассажиров на судне и не ждали.

Между тем приближалась ночь. На башенных часах Куинстауна пробило десять. Конечно же капитан Пакстон и его команда уже спят… Зачем же их будить?..

Мистер Паттерсон не счел нужным принять предложение матроса

– Но, – воскликнул Тони Рено, – если бы мы были уже на борту, то «Стремительный» мог бы сняться с якоря этой же ночью?..

– И не мечтайте об этом, юный господин, – заявил моряк. – Сняться с якоря сейчас просто невозможно, и кто знает, сколько еще продлится штиль…

– Вы так полагаете, господин моряк?.. – осведомился мистер Паттерсон.

– Похоже на то…

– Ну что же, в таком случае, – объявил мистер Паттерсон, – не лучше ли нам устроиться пока в какой-нибудь гостинице Корка или Куинстауна и дождаться, пока попутный ветер наполнит наши паруса…

– О! Мистер Паттерсон… мистер Паттерсон!.. – в один голос закричали Магнус Андерс и другие нетерпеливые лауреаты, не желавшие допустить и минуты промедления.

– И тем не менее… дорогие ученики…