Малыш

– Что с тобой, Малыш? – с тревогой спросила Китти.

– Не надо плакать, – прибавила бабушка, – тебя здесь все будут любить.

– А я наделаю тебе игрушек, – сказал Сим.

– Я не плачу… – ответил ребенок, – разве это слезы!

Да, он говорил правду, эти слезы были от полноты испытываемого им чувства.

– Ну, довольно, – сказал Мартен, но вовсе не сердито, – здесь, мальчуган, плакать запрещено!

– Я больше не буду плакать, сударь, – ответил он, бросившись в объятия бабушки.

Мартен и Мартина нуждались в отдыхе. Впрочем, все на ферме ложились рано спать, так как имели обыкновение вставать с восходом солнца.

– Куда мы его положим, этого мальчугана? – спросил фермер.

– Ко мне в комнату, – ответил Сим. – Я буду спать с ним на одной постели, как будто он мой маленький брат!

– Нет, детки, – ласково ответила бабушка. – Пусть он спит у меня. Он меня не стеснит, напротив, это доставит мне удовольствие.

Каждое желание бабушки исполнялось всегда беспрекословно. Поэтому в ее комнату принесли кроватку для Малыша, в которую его и уложили.

Чистые простынки, хорошее одеяло, все, что он уже испытал в свое кратковременное пребывание в лимерикском «Royal George Hotel» у мисс Анны Уестон. Но ласки актрисы не могли сравниться с ласками этой почтенной семьи. Он, вероятно, почувствовал разницу, особенно когда бабушка, укрывая его, крепко поцеловала.

– О! благодарю… благодарю!.. – прошептал он. Этим и ограничилась его вечерняя молитва, так как другой он и не знал.

Начиналось холодное время. Жатва была окончена. Вне дома почти уже нечего было делать. В этом суровом климате не сеют на зиму пшеницу, овес и ячмень – они не могут вынести продолжительных и сильных холодов. Мак-Карти, зная это по опыту, сеял их в марте и даже в апреле.

Но это вовсе не значило, что все оставались без дела. Надо было молотить ячмень и овес. И вообще в длинные зимние месяцы работа не переводилась. Малыш мог убедиться в этом на другой же день. Встав на заре, он отправился к хлеву, словно предчувствуя, что для него там найдется дело. Ведь ему, черт возьми, будет скоро шесть лет, а в шесть лет можно пасти уток, коров и даже овец, если, конечно, имеешь в помощь собаку!

Он заявил об этом на другое же утро, сидя за чашкой теплого молока.

– Хорошо, мальчик, – ответил Мартен, – ты хочешь работать, и это похвально. Надо уметь жить своими трудами.

– И я буду трудиться, господин Мартен.

– Но он так молод! – покачала головой бабушка.

– Это ничего, сударыня…

– Зови меня бабушкой…

– Так вот, бабушка, это ничего не значит! Я был бы так счастлив, если бы мог работать.

– Ты будешь работать, – уважительно произнес Мюрдок, удивленный стойкостью и уверенностью, слышавшимися в ответах ребенка.

– Спасибо, сударь!

– Я научу тебя ходить за лошадьми, продолжал Мюрдок. – И ездить верхом, если только ты не боишься.

– О, с удовольствием, – ответил Малыш.

– А я выучу тебя ухаживать за коровами, предложила Мартина, – и доить их, если ты не боишься их рогов.

– С удовольствием! – обрадовался Малыш.

– А я, – вскричал Сим, – пасти овец в поле!

– Пожалуйста, – сказал Малыш.

– Умеешь ты, малютка, читать?.. – спросил фермер.

– Немного и писать печатными буквами…

– А считать?..

– О да… до ста!

– Хорошо! – улыбнулась Китти. – Я выучу тебя считать до тысячи и писать прописью.

– Буду очень благодарен вам, сударыня.

Он соглашался на все, что бы ему ни предложили. Он, видимо, желал отблагодарить чем-нибудь добрых людей. Его самолюбие довольствовалось пока тем, чтобы быть маленьким слугой на ферме. Но в этих ответах фермеру понравилась вся серьезность его ума.

– Да ты у нас будешь просто сокровищем, Малыш… Лошади, коровы, овцы… Да если все это будет на твоем попечении, то нам и делать будет нечего… А сколько же ты запросишь у меня жалованья?..

– Жалованья?..

– Ну да!.. Ведь не даром же ты хочешь работать?..

– О нет, господин Мартен!

– Как, – вскричала удивленная Мартина, – он, не довольствуясь пищей, помещением и одеждой, хочет еще, чтобы ему платили?

– Да, сударыня.

Все смотрели на ребенка с таким удивлением, точно он сказал нечто несообразное.

Мюрдок, наблюдавший за ним, сказал только:

– Дайте ему объясниться!

– Да, – прибавила бабушка, – скажи нам, что ты хочешь зарабатывать?., деньги?

Малыш утвердительно кивнул.

– Сколько же… крону в день?.. – сказала Китти.