С Земли на Луну прямым путем за 97 часов 20 минут

– Итак, – непринужденно продолжал Мишель Ардан, – вы со мной согласились, что на Луне есть некоторая атмосфера. А если так, то должно быть хоть «некоторое» количество воды. Это обстоятельство лично меня весьма радует. Кроме того, любезный мой оппонент, позвольте вам сообщить еще одно соображение. Ведь мы знаем одну только сторону лунного шара, которая обращена к Земле, – и если на этой стороне очень мало воздуха, то, быть может, на другой его вполне достаточно.

– Это почему?

– А потому что Луна под влиянием земного притяжения приняла форму яйца, которое обращено к нам своим более острым концом. С этим предположением согласуются и вычисления Гагзена, доказывающие, что центр тяжести Луны лежит в ее заднем полушарии. А отсюда, в свою очередь, следует, что главная масса лунного воздуха и воды должна была устремиться на противоположную сторону земного спутника еще в первые дни творения.

– Чистейшая фантазия! – воскликнул незнакомец.

– Напротив! Чистейшая теория, опирающаяся на основные законы механики, и я не вижу возможности ее опровергнуть. А потому обращаюсь ко всем слушателям и прошу поставить на голосование вопрос: возможна ли на Луне жизнь, подобная той, которая существует на Земле?

Долго не смолкавшие рукоплескания трехсот тысяч слушателей встретили это предложение. Противник Мишеля Ардана хотел еще говорить, но его никто не слушал. Градом посыпались на него крики и угрозы.

– Довольно! Довольно! – кричали одни.

– Гоните его в шею! – вопили другие.

– Вон! Вон! – ревела разъяренная толпа.

Но незнакомец стоял неподвижно – только схватился за перила эстрады – и с вызывающим видом ждал, пока буря утихнет. Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы Мишель Ардан жестом не успокоил расходившиеся страсти.

Он был слишком великодушен, чтобы оставить своего соперника беззащитным перед толпой.

– Быть может, вы желаете сказать еще несколько слов? – обратился он к незнакомцу самым любезным тоном.

– Да! Сто, тысячу слов! – ответил незнакомец запальчиво. – Или нет, только одно! Упорствовать в таком намерении может только человек…

– Неосторожный? Неужели вы считаете меня неосмотрительным, ведь я потребовал от моего друга Варбикена заменить круглую бомбу цилиндро-коническим снарядом, чтобы в пути не вертеться, как белка в колесе?

– Но вы забываете, несчастный, что толчок при вылете ядра разнесет вас в клочья!

– Дорогой мой оппонент, вот теперь вы попали в цель: это самая настоящая и даже единственная опасность. Однако я верю в изобретательный гений американцев и убежден, что они что-нибудь да придумают.

– Ну а жар, который разовьется при страшной скорости снаряда от сопротивления атмосферы?

– О, стенки снаряда достаточно толсты! К тому же я мигом перелечу через атмосферу!

– Ну а съестные припасы? Вода?

– Я рассчитал, что могу захватить припасов на целый год, а в пути я буду находиться лишь четверо суток.

– А чем дышать в пути?

– Можно химически очищать воздух!

– А удар при падении на Луну, если только ядро до нее долетит?

– О, этот удар будет в шесть раз менее силен, чем при падении на Землю, потому что лунное притяжение в шесть раз слабее земного.

– Но и этого удара хватит, чтобы разбить вас вдребезги, как стекло!

– А что мне помешает ослабить силу падения при помощи ракет, которые я буду пускать в нужное время?

– Но, наконец, допустим даже, что вы преодолеете все опасности и все сложится так невероятно удачно, что вы долетите до Луны здоровым и невредимым, – каким образом вы оттуда вернетесь на Землю?

– А я совсем не вернусь!

При этом ответе, простота которого еще резче подчеркивала героизм Мишеля Ардана, все собрание точно онемело. Это молчание было красноречивее всяких криков восторга. Незнакомец воспользовался тишиной, чтобы высказать последний протест.

– Но вы неизбежно убьете себя, – выкрикнул он во весь голос, – и ваша смерть будет смертью безумца! Она даже ничего не даст науке!

– Продолжайте, великодушный незнакомец. Признаться, у вас довольно приятная манера предсказывать.

– О, это уже слишком! – воскликнул противник Мишеля Ардана. – Не знаю, зачем я продолжаю такой несерьезный спор. Летите себе куда хотите! Вы просто невменяемы…

– Продолжайте. Не стесняйтесь.

– Нет! Не на вас падет ответственность за это безумное дело!

– На кого же? Говорите! – Голос Ардана стал сразу повелительным.

– На того невежду, который выдумал эту дикую, нелепую затею!

Было ясно, в кого метил незнакомец. Барбикен уже давно делал страшные усилия, – «пережигая свой дым», как говорят машинисты, – чтобы сдержать себя, однако, получив такое оскорбление, вскочил и устремился было на незнакомца, который бросал ему вызов в лицо, как вдруг между ними встала преграда.

Толпа ринулась к эстраде. Сотни дюжих рук сорвали ее, подняли на плечи и торжественно понесли Барбикена и Мишеля Ардана. Подмостки были очень тяжелы, но носильщики непрерывно сменялись. Всякий спорил, толкался, боролся за честь подставить свои плечи под эту новую триумфальную колесницу.

Незнакомец не пожелал воспользоваться происшедшим беспорядком, чтобы скрыться. Да и удалось ли бы ему пробиться через такую густую толпу? Конечно, нет. Во всяком случае, он по-прежнему стоял в первом ряду, скрестив руки, пожирая глазами председателя Барбикена.

Барбикен также не терял его из виду. Взгляды этих двух людей скрещивались, как сверкающие клинки противников в смертельном поединке.

Восторженные крики толпы не смолкали в продолжение этого триумфального шествия. Мишель Ардан предоставил себя воле толпы с очевидным удовольствием. Его лицо так и сияло от радости. По временам эстрада покачивалась то взад и вперед, то с боку на бок – как корабль на морских волнах. Но герои митинга не боялись морской качки: они твердо держались на ногах, и их судно добралось без аварий до гавани Тампа.

Тут Мишелю Ардану удалось выскользнуть из могучих объятий своих страстных поклонников; добежав до гостиницы, он заперся у себя в номере и тотчас же лег в постель, а многотысячная толпа долго еще гудела под его окнами.

В то же самое время краткий, но серьезный и решительный разговор произошел между таинственным незнакомцем и председателем «Пушечного клуба».

Как только Барбикен освободился, он прямо направился к своему противнику.

– Идите за мной! – отрывисто сказал он.

Незнакомец последовал за ним по направлению к набережной. Скоро они очутились одни на пристани, перед верфью, на улице Джонс Фолла.

Тут враги взглянули друг другу в глаза.

– Кто вы такой? – спросил Барбикен.

– Капитан Николь.

– Я так и знал. До сих пор случай еще не ставил вас на моем пути.