Два года каникул

По возвращении в грот принялись пилить поленья, колоть их, складывать, и это продолжалось до вечера.

Шесть дней они возили дрова и сделали запас на несколько недель. Кладовая дров не могла вместить всего Запаса, и часть его сложили на открытом воздухе у горы.

Пятнадцатого июля по календарю был день святого Суизена. В Англии святой Суизен пользуется такой же известностью, как святой Медар во Франции.

– Итак, – заметил Бриан, – если сегодня будет дождь, то он будет идти сорок дней.

– Это не важно, – ответил Сервис, – теперь плохое время года. Если бы было лето!

Действительно, жители южного полушария не должны бояться влияния святого Медара или святого Супзена.

В первых числах августа температура упала до 27° ниже нуля. Без боли нельзя было дотронуться рукой ни до одного металлического предмета. В гроте старались поддерживать сносную температуру.

Две недели пришлось прожить в тяжелых условиях. Все страдали от недостатка движения. Бриан с беспокойством видел, как побледнели лица маленьких, однако благодаря согревающим напиткам, в которых не было недостатка, все прошло благополучно и ограничилось только насморком и бронхитом.

К 16 августа состояние атмосферы смягчилось, а ветер стал дуть с запада. Термометр поднялся до 12° ниже точки замерзания, и эту температуру можно было переносить.

Донифан, Бриан, Сервис, Уилкокс и Бакстер придумали совершить экскурсию к бухте. Если выйти рано утром, то можно вернуться в тот же вечер.

Надо было узнать, нет ли на берегу тюленей, которых они видели во время остановки, а также заменить флаг, от которого, вероятно, после зимних бурь остались одни клочки.

И еще, по совету Бриана, решили прибить дощечку на сигнальной мачте, обозначающую положение грота в случае, если какие-нибудь моряки увидят флаг и сойдут на берег.

Гордон дал свое согласие, но советовал вернуться до наступления ночи. 19 августа рано утром маленькая компания отправилась в путь. Небо было чистое, и луна слабо светила. Пройти шесть миль для них не представляло трудности.

Они шли скоро. Трясина замерзла, ее не надо было обходить, что сократило путь. К девяти часам утра вышли на берег.

– Вот стая птиц! – воскликнул Уилкокс.

И он показал на несколько тысяч птиц, сидевших на подводных скалах, похожих на больших уток, с удлиненным клювом и с таким же неприятным, пронзительным криком.

– Точно солдаты перед парадом, – сказал Сервис.

– Это пингвины, – ответил Бакстер, – и их не стоит стрелять. Эти глупые птицы, которые держались вертикально благодаря слишком откинутым назад ногам, не собирались улететь, и их можно было перебить палкой.

Было много тюленей, жир которых пригодился бы для освещения на будущую зиму.

Они играли, лежали на льду. Чтобы убить их, нужно было перерезать им путь. Как только Бриан и его товарищи приблизились к ним, они бросились в воду и исчезли. Впоследствии надо было организовать особую охоту на них.

После умеренного завтрака из взятой провизии мальчики отправились осматривать бухту.

Тянулась необыкновенно белая скатерть снега. От устья Зеландской реки до мыса Ложного Моря, исключая пингвинов и морских птиц – буревестников, чаек и рыболовов, – не было заметно других птиц. Снег покрыл берег на два или три фута, и остатки яхты исчезли под этим густым покровом.

По оставшимся на берегу водорослям можно было судить, что не было большого прилива. Море было такое же пустынное, как и три месяца тому назад, когда его видел Бриан. А там дальше, за сотни миль, находилась Новая Зеландия, которую он надеялся когда-нибудь увидеть.

Бакстер вывесил на мачте новый флаг и приколотил дощечку, на которой была обозначена дорога к гроту. В половине второго они отправились домой по левому берегу.

Дорогой Донифан убил пигалиц, летавших над рекой, и в четыре часа, когда начало темнеть, он со своими товарищами вернулся в грот. Гордону сообщили обо всем происшедшем, и решили охотиться на тюленей, как только погода это позволит…

Зима подходила к концу. Последнюю неделю в августе и первую в сентябре ветер дул больше с моря. Температура быстро повышалась. Снег растаял, и лед ломался на озере с оглушительным треском.

Те льдины, которые не таяли на месте, плыли по течению реки, громоздясь друг на друга, так что скопилась масса льда, окончательно растаявшая только к 10 сентября.

Таким образом прошла зима. Благодаря принятым предосторожностям маленькая колония не очень пострадала от холодов. Все были здоровы, и уроки шли прекрасно, так что Гордону совсем не приходилось строго наказывать шалунов.

Раз ему пришлось наказать Доля, поведение которого того заслуживало.

Несколько раз упрямец отказывался учить уроки, и Гордон сделал ему выговор, на который Доль не обратил внимания. В англосаксонских школах не принято сажать на хлеб и воду. Доль был приговорен к наказанию розгами.

Молодые англичане, как известно, не чувствуют того отвращения к розге, как французы. Однако в данном случае Бриан протестовал бы против такого наказания, если бы не долг подчиняться постановлениям Гордона. Француз стыдился бы быть наказанным, а англичанин стыдится бояться телесного наказания.

Доля высекли. Уилкокс выполнил эту обязанность, и это произвело такое впечатление, что больше не приходилось прибегать к этому наказанию.

Десятого сентября исполнилось шесть месяцев, как «Sloughi» натолкнулась на подводные скалы острова Черман.

Глава четырнадцатая

С началом весны молодые поселенцы смогли привести в исполнение некоторые свои планы, составленные в длинные зимние вечера.

По карте Франсуа Бодуэна было видно, что на севере, юге и востоке не было земли и этот остров не принадлежал ни к архипелагу, ни к группе островов Тихого океана. Все-таки земля около острова могла быть, только Бодуэн не заметил это потому, что у него не было подзорной трубы, а с холма Окленда можно было видеть только на несколько миль. Мальчики, имея лучшие пособия для исследования, может быть, найдут то, чего не нашел Бодуэн.

Остров Черман имел в центральной своей части двенадцать миль. На противоположной стороне берег был нарезан бухтами, и надо было исследовать его.

Но прежде чем осматривать разные части острова, надо было исследовать пространство между холмом Окленда, Семейным озером и лесами. Надо было узнать, какими богатствами он обладал, много ли было полезных деревьев и кустарников. Для этого была назначена экскурсия на первые дни в ноябре.

По календарю весна уже началась на острове Черман, но этого еще не было заметно. В сентябре и половине октября погода стояла очень плохая.

Во время равноденствия бури свирепствовали с такой силой, как в то время, когда «Sloughi» унесло в Тихий океан.

Волны яростно ударялись о берег, южный шквал, проносясь над болотами, не представлявшими никакого препятствия, приносил суровый холод, и было очень трудно защитить от него вход в грот. Несколько раз он вышибал дверь, ведущую в склад, и проникал в коридор до зала. От ветра приходилось больше терпеть, чем во время сильных холодов, когда температура падала до 30° по Цельсию. Нужно было бороться не только со шквалом, но и с дождем и градом.

К тому же дичь совсем исчезла, как будто улетела в защищенную от ветра часть острова, рыба тоже ушла в глубину. Но у обитателей острова время не проходило праздно.

Столом нельзя было пользоваться для перевозки дров, потому что снег растаял, поэтому Бакстер попробовал устроить тележку.

Для этого он воспользовался двумя одинаковыми колесами от брашпиля с яхты. Сведущий человек легко бы справился с этой задачей, а Бакстеру пришлось действовать наугад. Соединив оба колеса железной полосой, приделали к этой оси доску; таким образом, вышла первобытная тележка, но она оказала большие услуги. Так как не было ни лошади, ни мула, ни осла, то самые сильные мальчики впрягались в эту тележку.

Если бы им удалось поймать и приручить какое-нибудь животное, они сохранили бы и время, и силы. На острове Черман больше всего было птиц, но местами замечали следы и плотоядных животных. Кроме того, судя по страусу Сервиса, нельзя было надеяться, что страусы будут пригодны для домашнего обихода.

Страус продолжал оставаться таким же диким. Он не позволял к себе подойти, защищаясь клювом и лапами, старался оборвать веревку, за которую был привязан, и если бы ему это удалось, он бы убежал в лес. Сервис, однако, не терял надежды приручить его. Он, конечно, по примеру робинзона Жака, дал страусу имя Браузевинд. Но, несмотря на все старания, упрямое животное не становилось ручным.

– Однако Жаку удалось ездить на своем страусе, – сказал однажды Сервис.

– Верно, – ответил ему Гордон. – Но между твоим героем и тобой, Сервис, так же как и между вашими страусами, большая разница.

– Какая, Гордон?

– Очень простая: ты и твой страус существуете в действительности, а Жак выдуман.