Таинственный остров

Моряку не нужно было пояснять свою идею. Инженер все понял с первого слова и, схватив Пенкрофа за руку, повел его к себе. Там Пенкроф подробно изложил свой план, в сущности, оказавшийся очень простым. В случае неудачи они рисковали только своей жизнью. Ураган свирепствовал, это правда, но такой ловкий и смелый инженер, как Сайрес Смит, сумеет, наверное, справиться с аэростатом. Если бы Пенкроф умел управлять воздушным шаром, он, не задумываясь, отправился бы на нем и не один, а с Гербертом, конечно. Он и не такое видел на своем веку, и неужели ему надо бояться урагана?

Сайрес Смит слушал моряка не перебивая, но глаза его лихорадочно блестели. Удобный случай, которого он так долго ждал, наконец представился, а Сайрес Смит был не такой человек, чтобы им не воспользоваться. Проект Пенкрофа, правда, очень опасен, но в том, что он предлагает, нет ничего невозможного. Ночью, несмотря на бдительность охраны, им, вероятно, удастся незаметно пробраться к аэростату, забраться в корзину и перерезать канаты… Конечно, они рискуют быть убитыми, но, с другой стороны, им может и посчастливиться, и если бы не эта буря… Но если бы не эта буря, аэростат давно бы улетел, и так давно ожидаемая возможность не представилась бы.

– Я не один!.. – сказал Сайрес Смит.

– Сколько же человек хотите вы взять с собой? – спросил Пенкроф.

– Двоих: моего друга Гедеона Спилета и слугу Наба.

– Значит, вас трое, – сказал Пенкроф, – а с Гербертом и со мной будет пятеро… Ну, а так как на шаре должны были подняться шестеро…

– Довольно. Мы летим! – воскликнул Сайрес Смит.

Под словом «мы» следовало подразумевать и журналиста, но Гедеон Спилет был не из тех людей, которые из-за возможной опасности отказываются от своих намерений, и, когда ему рассказали о плане Пенкрофа, он одобрил его безоговорочно. При этом он только выразил удивление, как такая простая мысль до сих пор не пришла в голову ему самому. Что касается Наба, то его и спрашивать было незачем: он торжественно объявил, что готов следовать за своим господином куда угодно и на чем угодно.

– Итак, сегодня вечером, – сказал Пенкроф, – мы все впятером будем разгуливать вокруг шара в качестве любопытных!..

– Сегодня вечером, в десять часов, – ответил Сайрес Смит. – Только бы буря не утихла до тех пор!..

Пенкроф простился с инженером и отправился домой, где оставался молодой Герберт Браун. Смелый мальчик, конечно, знал о намерениях моряка и не без некоторой тревоги ожидал результатов его переговоров с инженером. Да, эти пять человек, собиравшиеся подняться на аэростате в такую страшную бурю, и в самом деле были людьми, не знающими страха…

Желание пленников исполнилось, ураган не прекращался, и Джонатан Форстер со своими компаньонами не мог даже подумать подняться в воздух в тростниковой корзине под воздушным шаром. Погода в этот день была ужасной. Сайрес Смит боялся только, чтобы аэростат, привязанный канатами и метавшийся из стороны в сторону, то поднимаясь кверху, то пригибаясь к земле, не разорвался на тысячу кусков. Несколько часов бродил он по почти пустой площади, наблюдая за шаром. Пенкроф, засунув руки в карманы и часто зевая, как человек, который не знает, как убить время, разгуливал по противоположной стороне площади и также внимательно следил за шаром, боясь, что он лопнет или сорвется с привязи и исчезнет в облаках.

Наконец наступил вечер, а следом за ним и ночь, темная и сырая. Густые клубы тумана, окутывающие весь Ричмонд, словно облака, висели над самой землей. Шел дождь со снегом, и было довольно холодно. Казалось, буря вынудила осаждающих и осажденных заключить перемирие, и пушки решили умолкнуть, внимая завываниям урагана. На улицах не было ни души. И в самом деле, едва ли была необходимость в такую ужасную погоду охранять площадь, посередине которой отчаянно бился шар.

Все благоприятствовало бегству пленников, но каким будет путешествие в такую бурю?!

– Вот так погодка! – ворчал Пенкроф, покрепче нахлобучивая шляпу, которую срывало ветром. – Но это ничего не значит, мы справимся…

В половине десятого Сайрес Смит и его спутники с разных сторон пробирались на площадь, погруженную в глубокую темноту, так как газовые фонари задуло сильным ветром. С трудом можно было рассмотреть огромный аэростат, который ветром совсем пригнуло к земле. Кроме тяжелых мешков с балластом, привязанных веревками к сетке, корзина удерживалась еще толстым канатом, прикрепленным к железному кольцу на тротуаре.

Пятеро пленников подошли к шару. Их никто не заметил, впрочем, было так темно, что они и сами едва видели друг друга.

Не говоря ни слова, Сайрес Смит, Гедеон Спилет, Наб и Герберт заняли места в корзине, а Пенкроф по приказанию инженера начал поочередно отвязывать мешки с балластом. Он быстро закончил свою работу и присоединился к своим товарищам. Теперь аэростат держался всего на одном канате, и Сайресу Смиту оставалось только отдать приказ к отлету.

Вдруг какая-то собака одним прыжком вскочила в корзину. Это был Топ, любимец инженера, сорвавшись с цепи, он прибежал по следам своего хозяина. Сайрес Смит, нарочно оставивший собаку дома, чтобы не перегружать шар, хотел выбросить бедное животное за борт.

– Ба! Одним больше! – проговорил Пенкроф, выбрасывая из корзины два мешка с песком.

Вслед за этим моряк отвязал канат, и аэростат рванулся вверх, зацепив корзиной и разрушив две трубы.

В это время ураган достиг, казалось, максимума своей ярости. В течение всей ночи инженер даже и не думал о том, чтобы открыть клапан и спуститься, а когда наконец рассвело, земля была уже закрыта туманом. И лишь спустя почти пять суток, когда ураган начал понемногу утихать и небо прояснилось, они увидели безбрежное море под аэростатом, который ветер увлекал за собой с ужасающей скоростью.

Но из пяти человек, отправившихся на аэростате вечером 20 марта, всего четверо были выброшены 24 марта на пустынное побережье более чем в шести тысячах миль от Ричмонда[6 - Ричмонд 5 апреля сдался генералу Гранту, и сепаратистским устремлениям южан нанесен был страшный удар; Ли отодвинулся со своими войсками к западу, и хотя война еще продолжалась, в ее исходе уже никто не сомневался: Север победил Юг.].

Пятый аэронавт, который исчез так неожиданно и на помощь к которому спешили четверо его товарищей, оставшиеся в живых, был не кто иной, как знаменитый инженер Сайрес Смит.

Глава третья

Вероятно, сетка разорвалась как раз в том месте, где за нее держался инженер, и поэтому он упал в море. Его собака тоже исчезла. Верный Топ в ту же минуту бросился на помощь к своему хозяину.

– Вперед! – крикнул журналист.

И все четверо – Спилет, Герберт, Пенкроф и Наб, – несмотря на страшную усталость и полное истощение сил, отправились на поиски.

Бедный Наб плакал, как ребенок, при мысли, что он потерял самого дорогого человека на свете.

С момента исчезновения Сайреса Смита до высадки путешественников на землю, не прошло и двух минут. Это давало надежду, что они успеют вовремя прийти ему на помощь.

– Ищите, ищите! – кричал Наб.

– Да, Наб, будем искать, – ответил Гедеон Спилет, – и мы его найдем!

– Живым?

– Живым!

– А он умеет плавать? – спросил Пенкроф.

– Да, – ответил Наб. – И кроме того, с ним Топ!..

Моряк, слыша рев бушующего океана, только покачал головой.

Инженер исчез у северной стороны берега, приблизительно в полумиле от того места, где высадились на землю его спутники. Если ему удалось достичь ближайшей суши, то искать его следовало не дальше полумили от места высадки.

Было около шести часов. Поднялся туман, и ночь от этого казалась еще темнее. Аэронавты направились к северу вдоль западного берега этой неизвестной им земли, на которую их забросила судьба. Они шли по песку, усеянному мелкими камнями и изрытому ямками, из которых при приближении людей выскакивали большие неуклюжие птицы, с громкими криками разлетавшиеся в стороны от опасного соседства. Ближе к берегу ютились гнезда других, более проворных птиц, которые вспархивали стайками и с пронзительными криками носились взад и вперед над головами людей. Пенкроф сказал, что это поморники и чайки, которые любят устраивать гнезда как можно ближе к воде.

Время от времени Спилет и его спутники останавливались и кричали, надеясь, что услышат ответ на свои призывные крики. Они рассчитывали, что если инженер недалеко и не в состоянии отозваться, то за него должен ответить громким лаем Топ, который наверняка находится рядом со своим хозяином. Но ни крика, ни лая в ответ, слышались только пронзительные крики встревоженных птиц, шум волн и неумолчный рокот прибоя. И они снова шли вперед, тщательно осматривая побережье.

Минут через двадцать им вдруг пришлось остановиться – перед ними бушевал океан. Они очутились на конце острого мыса, о который яростно разбивались огромные волны.

– Это мыс, – сказал Пенкроф. – Нам придется вернуться назад, держась правой стороны, и таким образом мы снова выберемся на материк.

– А вдруг он там! – возразил Наб, показывая рукой на океан, белеющий во мраке гребешками волн.

– Ну, так давайте кричать!

И все четверо в один голос принялись громко кричать, но на крики никто не отозвался. Они немного помолчали и затем закричали снова. Опять никакого ответа.

Они решили вернуться и пошли по правой стороне мыса по такой же песчаной почве, усеянной камнями. Пенкроф, впрочем, заметил, что берег становится круче, и на этом основании решил, что они идут к высокому косогору, который, по его словам, смутно обрисовывался в темноте. Птиц на этой части берега было гораздо меньше. Море тоже, казалось, здесь волновалось гораздо меньше, не так бурлило, и даже высота волн была значительно ниже. Шум прибоя был чуть слышен. Вероятно, эта сторона мыса образовывала полукруглую бухту, которую выдававшийся в море мыс защищал от ярости волн.

Но следовать в этом направлении означало идти к югу, то есть в сторону, противоположную той части берега, к которой мог приплыть Сайрес Смит. Пройдя приблизительно еще полторы мили, путники заметили, что берег все еще уклоняется влево, поэтому они и не могут повернуть к северу. Но рано или поздно, а все-таки они дойдут до того места, где этот мыс связывается с материком, и четверо потерпевших крушение, несмотря на сильную усталость, все еще храбро шли вперед в надежде, что длинная полоска земли наконец повернет на север.

Каково же было их разочарование, когда, пройдя еще около двух миль, они оказались на довольно высокой скале и снова увидели впереди море.

– Мы на островке, – заявил Пенкроф, – и уже успели обойти его кругом!

Замечание моряка было верно. Воздухоплаватели были выброшены не на континент и даже не на остров, а на маленький островок длиной не больше двух миль и очень незначительный шириной.