Таинственный остров

– Весьма возможно, – ответил моряк, – но мы не будем особенно на это рассчитывать! Лучше иметь лук с двумя тетивами, чем совсем без тетивы!

– Только бы они привели с собой мистера Смита, – продолжал Герберт. – Только бы им удалось найти его, и тогда нам больше нечего было бы просить у Бога!

– Да! – сказал Пенкроф. – Это был настоящий человек!

– Был… – сказал Герберт. – Ты думаешь, что больше уже не увидишь его?

– Нет! Конечно, нет! – ответил моряк.

Вскоре все отделочные работы были окончены, Пенкроф даже сказал, что очень доволен результатами.

– Теперь, – сказал он, – наши друзья могут возвращаться. Они найдут здесь довольно сносное убежище.

Оставалось только устроить очаг и приготовить обед. Первое сделать было легко и просто. В глубине первого левого коридора, около отверстия, оставленного для выхода дыма, они устроили очаг из больших плоских камней. Того тепла, которое распространит вокруг себя этот очаг, будет, несомненно, достаточно для того, чтобы поддерживать внутри помещения комнатную температуру. Запас дров перенесли в одну из соседних комнат, и Пенкроф положил на камни очага несколько сухих щепок и небольшую вязанку хвороста.

В то время как он занимался этим, Герберт спросил, есть ли у него спички.

– Конечно, – ответил Пенкроф, – и надо добавить еще, что к счастью, потому что без спичек или без трута наши дела были бы очень плохи!

– Мы могли бы добывать огонь так, как это делают дикари, – сказал Герберт, – трением двух кусочков сухого дерева один о другой!

– Ну, этого я тебе не советую и пробовать! Сколько бы ты ни возился, а огня не добудешь и только сотрешь себе пальцы до крови или вывихнешь руки!

– А между тем этот способ очень простой и очень распространен на островах Тихого океана.

– Я не спорю, – ответил Пенкроф, – но, вероятно, дикари знают, как надо его применять, или они употребляют для этого какое-то особое дерево, потому что я сам не раз пробовал добывать огонь таким способом и никогда не мог добиться успеха. Поэтому я предпочитаю спички!.. Где же, однако, мои спички?..

Пенкроф стал искать в карманах своей куртки спички, которые всегда носил при себе, потому что был заядлым курильщиком. Но спичек там не было. Тогда он пошарил в карманах брюк, но, к величайшему его удивлению, драгоценного коробка нигде не было.

– Как это глупо, и даже больше чем глупо! – говорил он, глядя на Герберта. – Они, должно быть, выпали из моего кармана, и я их потерял! А у тебя, Герберт, неужели у тебя нет ничего – ни огнива, ни чего-нибудь такого, чем можно было бы высечь огонь?

– Нет, Пенкроф!

Моряк почесал затылок и, что-то бормоча про себя, вышел из пещеры. Герберт последовал за ним.

Они принялись искать потерянный коробок на песчаном берегу, тщательно осматривая все ямки. Но – увы! – его нигде не было, а между тем спичечница была медной и достаточно заметной.

– Пенкроф, – спросил Герберт, – а не выбросил ли ты свою спичечницу в то время, когда мы выбрасывали из корзины все, что было можно?

– Нет! – ответил моряк. – Но, когда начинает так подбрасывать, как подбрасывало нас, такая маленькая вещица могла легко выскочить из кармана. Даже трубки и той нет. Чертова спичечница! Куда она могла деться?

– Смотри, море отступает, – сказал Герберт. – Пойдем, поищем на том месте, где мы спустились на землю.

Едва ли можно было рассчитывать найти спичечницу, которую, вероятно, смыло волнами во время прилива, но попытаться следовало, и Герберт с Пенкрофом быстро направились к месту, где высадились накануне, находившемуся примерно в двухстах шагах от Гротов.

Там они опять обыскали самым тщательным образом каждую ямку, перевернули каждый камешек, но точно так же поиски их не увенчались успехом. Если даже спичечница и упала в этом месте, то ее, наверное, смыло волнами и унесло в океан. По мере того как море отступало, моряк обшаривал все расщелины между утесами, но своего коробка не находил. Это была очень серьезная потеря, а в тех условиях, в которых они находились, даже непоправимая.

Пенкроф не в силах был скрыть свое огорчение. Наморщив лоб, он угрюмо молчал. Герберт, желая его утешить, сказал, что спички все равно, вероятно, намокли в морской воде, и поэтому ими нельзя было бы пользоваться.

– Нет, нет, мой мальчик, – возразил Пенкроф. – Спички лежали в медной коробке, которая очень плотно закрывалась!.. Что же мы теперь будем делать?

– Мы, конечно, найдем какое-нибудь средство добыть огонь, – сказал Герберт. – Мистер Смит или мистер Спилет, наверное, выручат нас.

– Да, – ответил Пенкроф, – а пока мы будем сидеть без огня, и, когда наши товарищи вернутся, им нечем будет подкрепить свои силы.

– Но, – поспешил возразить Герберт, – не может быть, чтобы у них не было ни огнива, ни спичек.

– Сомневаюсь, – ответил Пенкроф, качая головой. – Во-первых, Наб и мистер Спилет не курят, а во-вторых, я предполагаю, что мистер Спилет больше заботился о своей записной книжке, чем о коробке со спичками.

Герберт ничего не ответил. Потеря спичек была слишком печальным фактом. Несмотря на это, молодой натуралист все-таки надеялся, что так или иначе огонь им удастся добыть. Зато Пенкроф, человек более опытный, думал об этом совсем иначе, хотя и не любил отступать перед трудностями. По его мнению, им оставалось только одно: дождаться возвращения Наба и журналиста. А теперь поневоле приходилось отказаться от приготовления вареных яиц, которыми он хотел их угостить, и довольствоваться сырыми литодомами, что не могло быть особенно приятно ни ему самому, ни всем остальным.

По дороге в Гроты Пенкроф с Гербертом на случай, если им все-таки не удастся развести огонь, пополнили запас литодомов и молча направились в свое жилище.

Пенкроф шел, отпустив глаза вниз, все еще надеясь найти свою пропавшую спичечницу. Он даже поднялся вверх по левому берегу реки, начиная от устья до того поворота, где был привязан к берегу плот. Затем он взобрался на верхнее плато, исходил его во всех направлениях и наконец стал искать в высокой траве на опушке леса, но все напрасно.

Около пяти часов вечера Герберт с Пенкрофом вернулись в Гроты. Нечего, конечно, и говорить, что каждый уголок пещеры был тщательно обыскан, но и там не оказалось злополучной спичечницы.

Часов около шести, когда солнце уже почти скрылось за горами на западе, Герберт, который ходил взад и вперед по плоскому песчаному берегу, закричал, что видит Наба и Гедеона Спилета.

Они возвращались одни!.. У Герберта болезненно сжалось сердце. Неужели Пенкроф не ошибся в своих предчувствиях?.. Неужели им так и не удалось найти Сайреса Смита!..

Журналист, подойдя к товарищам, сел на камень, не говоря ни слова. Измученный долгой ходьбой, голодом и усталостью, он был не в силах произнести хотя бы одно слово.

Что касается Наба, то его покрасневшие глаза лучше любых слов свидетельствовали о том, как много он плакал, а новые слезы, которых он не смог сдержать, слишком ясно говорили, что у него уже не осталось никакой надежды.

Отдохнув немного, Гедеон рассказал, что они делали за это время и где искали Сайреса Смита. Вместе с Набом они обследовали берег на расстоянии более восьми миль, то есть гораздо дальше того места, где шар в предпоследний раз упал в воду и где исчез инженер со своей собакой. Песчаный берег был пуст. Нигде не видно было никаких следов. Ни одного камешка, сдвинутого со своего места, ни одного знака на песке, ни одного отпечатка человеческой ноги. Очевидно, что эта часть берега совершенно необитаема. Море было так же пустынно, как и берег. Вероятно, вот там, в нескольких сотнях футов от берега, и нашел инженер свою могилу.

В эту минуту Наб встал и голосом, доказывающим, как много еще надежды у него осталось, воскликнул:

– Нет! Он не умер! Нет! Не может быть, чтобы он… Нет! Я, любой другой человек – это возможно! Но он – никогда! Это такой человек, он всегда сможет спастись!

За сильным нервным возбуждением наступила реакция: силы оставили его, и он, застонав, опустился на камень.

– Ах, я не могу больше! – прошептал он, всхлипывая.

– Наб, – воскликнул Герберт, подбегая к нему, – мы найдем его! Он к нам вернется! Но послушайте, вы голодны! Вам надо подкрепить силы! Поешьте хоть немного, пожалуйста!

С этими словами юноша предложил бедному негру несколько ракушек – скудную и малопитательную пищу, но больше у них ничего не было.

Наб не ел уже много часов, но, несмотря на это, все-таки отказался. Лишившись своего хозяина, он не мог или, вернее, не хотел больше жить. А Гедеон Спилет с жадностью накинулся на моллюсков, поев, он улегся на песке у подножия скалы. Он очень устал, но был спокоен.

Герберт подошел к нему и, взяв за руку, сказал:

– Сэр! Мы нашли убежище, где вам будет гораздо лучше, чем здесь. Наступает ночь. Пойдемте, надо отдохнуть! Завтра посмотрим…

Спилет встал и в сопровождении Герберта направился к Гротам.

В эту минуту Пенкроф подошел к нему и самым обычным голосом спросил, нет ли у него случайно хотя бы одной спички.