Пятнадцатилетний капитан (адаптированный пересказ)

Матросы, уже оправившись от первого потрясения, налегли на весла. Шлюпка стрелой понеслась за китом. Полосатик мощно рассекал гладь моря, отчего по поверхности шли волны и шлюпку то и дело швыряло из стороны в сторону. «Пилигрим» остался далеко позади. Самка взметнулась из воды и вдруг стала стремительно погружаться в глубину. Трос, привязанный к гарпуну, разматывался с бешеной скоростью.

– Как бы канат не загорелся от трения о борт! – пошутил капитан Гуль.

Матрос Болтон поспешно привязал к концу троса вторую бухту, но и ее хватило ненадолго. Через пять минут пришлось подвязать третью, которая тоже скоро размоталась под водой.

– А все-таки ей придется подняться на поверхность, чтобы набрать воздуха, – заметил капитан Гуль, стараясь поддержать своих встревоженных спутников. – Кит – не рыба. Ему, как и человеку, надо дышать.

– Но кит, как и человек, умеет задерживать дыхание, чтобы плыть быстрее, – с улыбкой заметил Болтон.

Пятая бухта была пущена в дело и размоталась почти наполовину, когда наконец натяжение троса ослабло.

– Ну неужели! – облегченно вздохнул капитан Гуль. – Похоже, наш полосатик устал! Ну, не век же болтаться по морским просторам! Пора в трюм!

Киту требовалось время, чтобы всплыть на поверхность. Капитан воспользовался передышкой, чтобы определиться на местности. Шлюпка находилась километрах в пяти от «Пилигрима». Капитан немедленно поднял на багре флажок, давая Дику знак идти на сближение.

Дик, который все это время не отрывал взгляда от шлюпки своего капитана, немедленно исполнил его приказ. К сожалению, ветер был слабый, а почти все паруса на судне были спущены, и «Пилигрим» при всем желании не мог быстро подойти к китобоям.

Раненая самка всплыла и некоторое время неподвижно лежала на воде. Говик понял, что она поджидает детеныша, и насторожился. Положение становилось угрожающим: оставшись одна, мать могла броситься на людей. Теперь многое зависело от рулевого, от его быстрой реакции и сноровки, от способности своевременно отвести шлюпку на безопасное расстояние от хвоста.

– Соберитесь, ребята! – скомандовал капитан. – Сейчас начнется…

Полосатик взмахнул хвостовым плавником и резко уплыл вперед на десять метров.

– Внимание! – продолжал Гуль. – Она берет разгон, чтобы броситься на нас. Поворачивай, Говик!

Полосатик повернулся головой к шлюпке и, с силой ударяя плавниками по воде, ринулся на людей. Боцман, верно угадав направление атаки, рванул шлюпку в сторону. Огромный кит проплыл мимо, не задев лодку. Капитан Гуль и два его помощника были начеку и успели всадить копья в тело раненой самки, стараясь задеть какой-нибудь жизненно важный орган.

Полосатик затормозил, выбросил высоко вверх два окрашенных кровью фонтана и снова метнулся на охотников. Говик не растерялся и вновь своевременным движением весла сумел уклониться от удара. Когда кит проносился мимо шлюпки, Гуль и матросы снова нанесли ему три глубокие раны. Истекающая кровью самка обезумела от боли и с такой силой хлопнула хвостом по воде, что от поднявшихся волн шлюпка едва не опрокинулась. Волна плеснула через борт и до половины заполнила лодку.

– Ведра, ребята! – прогремел голос капитана. – Вычерпывай воду!

Команда дружно отбросила весла. Теперь главное было – как можно быстрее освободить шлюпку от воды. Пока матросы лихорадочно вычерпывали ее, капитан обрубил трос, который вел к гарпуну. Полосатик больше не собирался уплывать прочь. Животное билось в агонии, отчаянно стараясь уязвить тех, кто причинил ему страшную, нестерпимую боль.

В третий раз полосатик повернулся к шлюпке. Отяжелевшее суденышко потеряло маневренность. Увернуться Говик больше не мог.

– Прекратить нападение! – распорядился капитан. – Пора спасать свою шкуру! Дружнее, ребята! Уходим!

Кит бросился на людей и на этот раз задел шлюпку спинным плавником. Удар оказался так силен, что Говик потерял равновесие и повалился на спину. На этот раз и копья не попали в цель: резкий толчок помешал охотникам прицелиться как следует.

Боцман быстро поднялся на ноги и только тут заметил, что кормовое весло переломилось пополам.

– Бери другое! – не растерялся капитан. – Держи лодку, Говик!

В эту минуту вода возле шлюпки словно закипела. Из глубин поднимался китенок. Мать стремительно поплыла к детенышу. Теперь она готовилась бороться за двоих.

Капитан Гуль отчаянно замахал флажком. Это было излишне: еще по первому его сигналу Дик Сэнд сделал все возможное, чтобы сократить расстояние между кораблем и шлюпкой. Слабый ветер, поминутно стихая, едва наполнял немногие оставшиеся паруса. На шхуне не было винтового двигателя, и Дик больше ничем не мог ускорить ход судна.

Юноша пристально вглядывался в море, туда, где кипела битва между раненым китом и командой капитана Гуля. Когда положение стало серьезным, юноша, вопреки приказу капитана, приказал спустить на воду кормовую шлюпку и повел ее за судном на буксире. Охотники могли пересесть в нее, как только «Пилигрим» подойдет на близкое расстояние.

К сожалению, времени у китобоев не осталось. Прикрывая своим телом детеныша, умирающая самка стремительно понеслась прямо на охотников.

– Берегись, Говик! – в последний раз крикнул капитан Гуль.

Теперь рулевой был безоружен. Вместо длинного кормового весла, которым можно было пользоваться как рычагом, у Говика осталось только короткое гребное. Он попытался развернуть шлюпку, но безуспешно.

Матросы поняли, что это конец. Все вскочили на ноги и в отчаянии закричали. Этот звериный предсмертный вопль донесся до «Пилигрима», и Дик Сэнд принял решение. Вместе с Томом и его товарищами он прыгнул в шлюпку и изо всех сил погреб к месту катастрофы. На борту остался один Геркулес, чтобы присматривать за Негоро и защищать миссис Уэлдон.

Страшный удар хвоста обрушился на шлюпку, с силой взметнув ее на воздух. Лодка раскололась на три части, и обломки упали в огромную воронку, образованную мечущимся китом. Все матросы были тяжело ранены, но некоторое время могли бы еще удержаться на плаву. Со стремительно летевшей к ним шлюпки Дика Сэнда было видно, как капитан Гуль толкал к боцману Говику, у которого была рассечена голова, широкую скамью, уцепившись за которую раненый мог бы вы плыть… Однако тут кит судорожно заколотил хвостом по воде. Несколько минут вокруг не было видно ничего, кроме водяного смерча, брызг и белой пены. Потом гигантское животное обессилело и стало быстро погружаться в пучину.

Когда шлюпка Дика добралась до места трагедии, там не осталось ничего живого. На поверхности красной от крови воды плавали обломки шлюпки да яркий флажок.

9. Капитан Сэнд

Немногих оставшихся на «Пилигриме» потрясла гибель капитана Гуля и пятерых матросов. Миссис Уэлдон упала на колени и зарыдала, за крыв лицо руками.

Спустя полчаса на борт поднялись Дик Сэнд и четверо негров. На Дике не было лица. Отныне «Пилигрим» был вверен его попечению на неопределенное время. На корабле не было ни одного моряка, ни одного взрослого человека, которому Дик мог бы перепоручить командование.

Затерянный среди бескрайних просторов Тихого океана, в сотнях километров от ближайшего побережья, корабль остался без капитана и матросов и был обречен стать беспомощной игрушкой волн и течений.

Дик Сэнд долго стоял на палубе, скрестив на груди руки, и не отрываясь смотрел на воду, поглотившую капитана Гуля, его покровителя, человека, которого он любил и уважал как отца. Очнувшись от оцепенения, Дик обвел взглядом горизонт, надеясь заметить какое-нибудь судно, чтобы попросить у него помощи или хотя бы пересадить на него миссис Уэлдон с Джеком. Сам он не собирался покидать «Пилигрим». Дик чувствовал, что весь груз ответственности за корабль теперь лежит на нем, и собирался сделать все, чтобы довести его до ближайшего порта.

– Капитан Гуль хотел бы, чтобы я поступил именно так, – вытирая слезы, катившиеся по лицу, повторял себе юноша.

Солнце светило вовсю, яркие блики играли на ровной поверхности изумрудных вод, морские птицы кружили над местом гибели огромного полосатика и команды «Пилигрима». Океан был пустынен. Вокруг на сотни километров не было даже следов присутствия людей.

В эти минуты окончательно и бесповоротно закончилось детство Дика Сэнда. Он стремительно, помимо своей воли, ворвался во взрослую жизнь, которая властно потребовала от молодого человека умения глядеть опасности прямо в глаза, не пытаясь приукрасить свое положение.

Дик опустил голову, глубоко, всей грудью, вдохнул свежий морской воздух и обернулся к людям, оставшимся на корабле – миссис Уэлдон, Нан, Тому и его товарищам, Негоро. Последний не спеша сделал несколько шагов вперед и остановился около Дика.

– Вы хотите поговорить со мной? – задал ему вопрос Дик.

– Нет, – холодно ответил кок. – Я хотел бы поговорить с капитаном Гулем или хотя бы с боцманом Говиком.

– Мне казалось, вы видели, что они погибли, – ровным голосом отозвался Дик.

– Кто же теперь командует судном? – сквозь зубы процедил Негоро.

– Я, – просто ответил Дик.

– Ты?! – обычно невозмутимый, Негоро вытаращил глаза. – Где это видано? Пятнадцатилетний капитан! Смешно, честное слово!

– Да, пятнадцатилетний капитан, – спокойно повторил Дик, словно сам стараясь привыкнуть к своему новому положению. – Это воля покойного капитана Гуля, и на вашем месте, Негоро, я не искал бы в этом ничего веселого.

Негоро недоуменно оглянулся по сторонам.

– Пожалуй, более разумным было бы назначение другого человека… – начал он.

Дик знал, что этот другой – сам Негоро. Он собрался было одернуть кока, но миссис Уэлдон опередила его.