Пятнадцатилетний капитан (адаптированный пересказ)

– Неделей раньше, неделей позже, – повторял молодой капитан, – мы обязательно доберемся до побережья Америки. Вы же сами говорили, неважно, в каком месте мы пристанем… Главное то, что мы сойдем на твердую землю!

Миссис Уэлдон верила Дику. Она знала, что несмотря на то, что молодой капитан еще не обладает достаточными знаниями по гидрографии, чтобы определять место своего корабля в море, он хорошо чувствовал погоду и умел ориентироваться в море. Капитан Гуль не раз говорил об этом миссис Уэлдон и упоминал, что сам научил Дика понимать показания барометра.

– Когда после долгого периода хорошей погоды барометр начинает резко и непрерывно падать, – вспоминал Дик указания Гуля, – это верный признак дождя. Однако если хорошая погода стояла очень долго, то ртутный столбик может опускаться два-три дня, и только потом в атмосфере произойдут заметные изменения.

– А если во время долгого периода дождей барометр начнет медленно, но непрерывно подниматься? – бывало спрашивал Дик своего наставника.

– Можно с уверенностью предсказать наступление хорошей погоды, – отвечал капитан. – Хорошая погода простоит тем дольше, чем больше времени прошло между началом подъема ртутного столба и первым ясным днем.

– Ну а, скажем, если барометр поднимается в течение двух-трех дней и дольше?

– Будет хорошая погода, даже если все эти дни льет дождь. Но если барометр медленно поднимается в дождливые дни, а с наступлением хорошей погоды сразу же начинает падать, хорошая погода простоит недолго.

– А как меняется барометр в зависимости от времени года? – интересовался Дик.

– Весной и осенью резкое падение барометра предвещает ветреную погоду, – объяснял Гуль. – Летом, в сильную жару, оно предсказывает грозу. Зимой, особенно после продолжительных морозов, оно говорит о предстоящей перемене направления ветра. Значит, будет оттепель и дождь. А вот повышение ртутного столба во время долгих морозов предвещает снегопад.

– Как понимать частые колебания уровня ртутного столба, капитан? – допытывался Дик.

– Их ни в коем случае не следует рассматривать как признак приближения длительного периода засухи или дождей. Только постепенное падение или повышение ртутного столба означает наступление устойчивой погоды.

Итак, под руководством капитана Гуля Дик стал неплохим метеорологом. Поэтому 20 февраля показания барометра обеспокоили его. Дик несколько раз в день подходил к прибору, чтобы записать колебания ртутного столба. Барометр медленно и непрерывно падал, что предсказывало грозу. Поскольку дождь никак не начинался, Дик понял, что плохая погода продержится не один день.

21 февраля ветер усилился. Чтобы он не изо рвал паруса «Пилигрима» и не сломал мачты, требовалось убрать часть парусов. Барометр падал. Небо хмурилось, над морем повис плотный туман.

Дик Сэнд начал серьезно беспокоиться. Он ни на минуту не уходил с палубы, совсем перестал спать. 23 февраля утром ветер начал стихать. Около четырех часов дня Негоро, редко покидавший теперь свой камбуз, вышел на палубу.

Португалец обвел глазами горизонт. Облака перемещались с неодинаковой скоростью – верхние тучи бежали гораздо быстрее нижних. Недобрая улыбка мелькнула на губах Негоро. Можно было подумать, что ухудшение погоды скорее радует, чем огорчает его. Кок влез на мачту. Казалось, он старается что-то разглядеть в густом тумане. Видимо, результаты наблюдения удовлетворили его, Негоро кивнул, спокойно слез на палубу и молча скрылся в своей каюте.

С 24 февраля до 9 марта погода нисколько не улучшилась. Небо по-прежнему заволакивали тяжелые, свинцовые тучи. Несколько раз бушевали проливные дожди и сильные грозы. Молнии ударяли в воду на расстоянии двухсот метров от корабля. «Пилигрим» почти все время был окружен густым туманом.

Дик думал, что ему крупно повезло, что Том и его товарищи не подвержены морской болезни. Чернокожие матросы по-прежнему охотно и аккуратно выполняли все судовые работы. Если бы хоть один из них заболел, это существенно осложнило и без того непростое положение Дика.

Молодой капитан часто взбирался на мачту и подолгу пристально вглядывался в горизонт. Однако берегов Америки все не было видно. Дик не знал, что и думать. По его расчетам, «Пилигрим» давно уже должен был плыть вблизи суши. Миссис Уэлдон догадывалась о растерянности юноши и всячески старалась поддержать его.

9 марта Дик стоял на носу и смотрел на море и на небо, время от времени переводя взгляд на мачты «Пилигрима», которые гнулись и скрипели под сильными порывами ветра.

– Как там, Дик? – спросила миссис Уэлдон, когда юноша опустил подзорную трубу.

– Ничего, миссис Уэлдон, решительно ничего не видно, – ответил юный капитан. – А ведь ветер разогнал туман на горизонте…

– Ты по-прежнему считаешь, что американский берег где-то рядом?

– Я в этом не сомневаюсь, миссис Уэлдон. Меня удивляет, что он до сих пор не виден.

– Действительно… «Пилигрим» точно шел правильным курсом?

– Совершенно точно. Все время, с тех пор как подул северо-западный ветер, – уверенно ответил Дик. – Если помните, это произошло 10 февраля, в тот день, когда погиб капитан Гуль и весь экипаж корабля. Сегодня 9 марта, то есть, прошло двадцать семь дней!