Святилище кровавой луны

Меня расстраивает, что я верю ему, когда он говорит, что не будет пытаться уничтожить мир, как только освободится. Но также никто не попадает в ловушку на века, если они действительно искренние.

– Может ли кто-то управлять тобой, если у него есть кольцо, но нет «Книги Сумрака» и Адского Пера?

Он кивает, вздергивая подбородок с непоколебимой уверенностью.

– Но я не позволю этому случиться.

Я смотрю на него в полном недоумении.

– Вернемся опять к мудрости. Ты был в этой книге «сотни» лет. Весьма возможно, что у кого-то твое кольцо. Черт возьми, знатная дама могла бы надеть это кольцо, перед тем как отправиться на чаепитие со всеми остальными дамами.

Я знаю, что эта мысль расстроит его из-за его чувствительности к артефактам. Но я получаю нездоровое удовольствие от того, что подначиваю его.

Внезапный резкий запах трав распространяется по моему языку.

– Никто бы не посмел. Кольцо сделано из кости дракона, выкованной…

– А, ладно. Тогда не знатная дама. Позволь мне исправиться, – быстро говорю я, наслаждаясь яростью Гидеона. – Твое кольцо могло бы быть на пальце члена королевской семьи, – добавляю я чуть громче, чем обычно.

Виски обжигает мой язык, в то время как его пристальный взгляд прожигает во мне дыры. Прикусив внутреннюю сторону щеки, чтобы удержаться от ухмылки и еще больше рассердить «оружие», я заставляю себя вернуться к книге. Гидеон – это оружие, которое не имеет силы и не может причинить вред никому, кроме меня. Я внутренне хихикаю над этой иронией.

Мой нос морщится сам по себе, когда сатир испускает дурно пахнущий газ.

– Поторопись. Выбраться из комнаты с мертвым телом – мой главный приоритет сейчас, – ворчу я, тыча пальцем в его книгу, готовая перевернуть страницу за него.

Дэкс.

Глава 8

– Это бесполезно. Пошли, – распоряжается Гидеон, когда доходит до середины своей последней книги, все еще стоя, заложив руки за спину.

Я поднимаю взгляд на него сквозь отяжелевшие веки, разминая затекшую шею. Я люблю читать, но читать, чтобы собрать информацию? Не очень. Я бы лучше сразилась с чудовищем, чем провела еще одно утро перебирая стопки книг в надежде заполучить хоть какой-то намек на то, где находится перо.

– Слава божествам, мой желудок подсказывает мне, что пришло время обеда. – Его заявление приносит такое же облегчение, как снятие корсета после долгого дня.

Меня пронизывает укол вины из-за того, что я так быстро отложила книги и не перерыла всю комнату в поисках ответов. Тихий голосок в моем сознании твердит мне, что, признав поражение, я позволяю ему оставаться в моей голове. Однако угрызения совести недолговечны. Я проголодалась, мне скучно, я устала и обливаюсь по?том. По правде говоря, еще немного, и я уверена, что буду способна совершить военное преступление.

– В последний раз я видел перо в Таравине. Мы отправимся туда и пойдем по следам. – Он поправляет свое пальто, как будто оно в принципе здесь к месту.

Я качаю головой, тыльной стороной ладони вытирая пот, выступивший у меня на лбу.

– Сначала мы поговорим с Венсеном. У него был контракт на то, чтобы отыскать и доставить твою книгу. Вероятно, он располагает той информацией, которая приведет нас к заказчику сатира.

– Кто такой Венсен?

– Твоему тщедушному умишку этого не понять, – дразню я, желая использовать эту фразу, пока не забыла ее. Кроме того, я понятия не имею, как описать, кто такой Венсен.

Он издает рык, направляясь к двери, не дожидаясь меня. Я могла бы побежать за ним, чтобы не отстать. Но это кресло довольно удобное, и я была бы не прочь понаблюдать, как он в отчаянии врывается обратно в кабинет. Поэтому я наслаждалась каждой секундой своего драгоценного времени. Судя по часам, у меня есть полчаса, чтобы добраться до рынка, прежде чем состоится сделка с клиенткой. Так уж вышло, что рынок находится в противоположной стороне от гостиницы, в которой остановился Венсен. Поэтому я быстро иду к своей сумке, и моя нравственность засыпает, когда я закидываю в сумку первые попавшиеся под руку безделушки, чтобы подзаработать или просто пополнить свою сокровищницу.

Прошла уже одна ночь. Период траура закончился. Все, что осталось в этой комнате, теперь общее.

Я чувствую приближение Гидеона, ощущаю густой привкус трав на языке. Я никогда не умела ощущать вкус того, чего не ем и не улавливаю обонянием, так что это еще один пункт, который можно добавить к моему бесконечному списку вещей, которые я не понимаю.

Виски обжигает мне рот, когда он врывается обратно внутрь, проходя прямо через дверь. Если бы он действительно мог прикасаться к вещам, я уверена, что от свирепости его обжигающего взгляда по зданию пробежала бы дрожь. Это, должно быть, ошеломляющее зрелище для любого, кто стоит снаружи.

– Ты идешь? – он предупреждающе скалится, мой отец множество раз поступал так же, «вдохновляя» меня ускорить шаги, чтобы догнать его.

Я не отвечаю, бережно располагая турмалин на дне сумки. В книгах заклинаний говорится, что это хороший кристалл для того, чтобы «разогнать негативную энергию и защититься от нее». В ней не уточнялось, подействует ли он на шестифутовое[3 - 6 футов – примерно 1,83 метра.] «оружие», которое по неизвестным причинам было запечатано в книге – еще один вопрос, который мне нужно будет задать, если он сочтет нужным ответить.

Может быть, если я брошу в него кристалл, он исчезнет?

Он складывает руки на груди – явный признак его раздражения.

– Несешь чушь по поводу мудрости, а сама ведешь себя как дитя малое. – Я не уверена, подразумевает ли он под этим мое молчание или то, что я заставила его ждать. В любом случае и то и другое действительно незначительно, и я была готова сделать то же самое снова, если бы у меня появилась такая возможность.

– У меня назначена встреча, или мне следует сказать, что у нас назначена встреча и у нас еще есть время. – Невинность в моем голосе никак не может скрыть тревогу, нарастающую в моей груди. Пока еще это моя жизнь, и весьма вероятно, что она может стать еще хуже.

– Нет, сначала мы встретимся с этим Венсеном.

Не торопясь, я заплела волосы в косы, пока совершила еще один обход по дому в поисках того, что могло бы мне приглянуться. Ему, вероятно, кажется, что я издеваюсь над ним, но на самом деле для меня это будто сделать глоток воды, прежде чем заговорить.

– Я поговорю с Венсеном, а ты подождешь внизу. Иначе он не будет говорить. К тому же ты и так уже достаточно разрушил, я не хочу, чтобы ты разрушил еще и мою карьеру. – Мне потребовалось много времени, чтобы сформировать клиентуру; какой бы маленькой она ни была, и все же в этой сфере каждый наслышан о Диамантовом Эхе, поставщике, который сможет достать вам то, что вы хотите. Снабженец, которого ни разу так и не поймали.

На самом деле я ненавижу это прозвище, Диамантовое Эхо. Оно едва ли имеет смысл: что за эхо? Почему диамант издает звуки? «Эхо» подразумевает, что меня услышат, что противоречит тому, чем я известна. Мы с Сэйей и Икоденом однажды вечером слишком много выпили и подумали, что Диамантовое Эхо – отличное имя, потому что я могла сказать: «Я Диамантовое Эхо, а КС просто не произносится»[4 - Настоящее имя Дэкс (англ. Dex) – Дэверо (англ. Devereux), взяты первые две буквы настоящего имени и последняя (не произносится в настоящем имени), получилось Дэкс.] – и могу закончить подмигиванием и фразой: «Так что зовите меня Д. Э. КС». На этом все не закончилось, и теперь Ико рассказывает всем своим почетным заказчикам о «Диамантовом Эхе и Венсене», потому что, по-видимому, мы неразлучная пара.

Мои попытки разделить наш дуэт приводят к тому, что я теряю деньги, а он получает больше, так как он готов взяться за работу, на которую я бы никогда не согласилась. Его неспособность сказать нет кому бы то ни было делает его всеобщим любимчиком.

– Тогда продолжай в том же духе, – фыркает Гидеон, как упрямый ребенок, и я закатываю глаза, вознося безмолвную молитву мертвым богам в благодарность за то, что он не начал спор.

Завязывая волосы кожаным шнурком, я ощупываю карман своей юбки, чтобы еще раз проверить, на месте ли кольцо моей клиентки. В этот момент по комнате разносится пронзительное урчание моего желудка, и на лице Гидеона появляется непроницаемое выражение. Бьюсь об заклад, любой его взгляд – это что-то среднее между отвращением и замешательством.

Интересно, что подумала бы Америя о Гидеоне? Я уверена, она бы восторгалась им и называла его романтичным, а потом посмотрела бы на меня с жалостью, потому что она знает, что я помолвлена с другим. Тогда она, вероятно, спросила бы о Лисандре и о том, получаю ли я от него еще письма. Она всегда рассказывала мне обо всех других благородных мальчиках и о том, как она замирала всякий раз, когда они смотрели в ее сторону, но она всегда была так взволнована предстоящей большой свадьбой. Всегда говорила о великолепном белом платье, которое она наденет, и букете лилий, который она будет держать в руках. Но я думаю, что этого никогда не произойдет. И все это благодаря нашему отцу.

Гидеон следовал за мной по пятам, когда я направилась к двери. Только сейчас я заметила различные сигиллы, выгравированные на деревянной дверной раме. Остановившись, я провела взглядом по символам, которые мне знакомы. Некоторые из них предназначались для защиты, пара – для того, чтобы запах магии не покидал территорию, и последний, который я узнала, – это сигилла, отгоняющая зло, и которая, очевидно, не работает, если Венсен и Гидеон способны проникнуть внутрь.

Но есть еще один, который я не узнаю. Поднеся палец к символу, я провела по впадинам и изгибам, выгравированным на деревянной раме.

– Он не позволяет людям входить в помещение без приглашения, – раздался голос Гидеона у меня за спиной.

– Что? – Либо он перепутал сигиллу с другой, либо сигилла испорчена. Того, кто вчера зашел за Венсеном и мной, определенно не приглашали.

– Как только сатир впускает кого-то внутрь, приглашение уже нельзя отменить, – добавил Гидеон.

Значит, сатир знал того, кто вчера заходил внутрь, кто бы он ни был? Мне приходит в голову еще одна мысль, которую я не рассматривала. А что, если вчерашние незваные гости на самом деле были его заказчиками и они обшарили это место в поисках того, за что заплатили?

Я отгоняю эту мысль в другую часть моего сознания, и мы с Гидеоном выходим за порог в знакомый переулок. Гостиница Венсена находится слева, а рынок – справа. Я даже представить не могу, какую чушь он будет нести, когда увидит Гидеона со мной, и уж точно не горю желанием объяснять Венсену, как так вышло. Хуже того, Гидеон не производит на меня впечатления человека, который согласится ожидать в вестибюле.