Без взаимности

– Ты теперь при ней и звонишь по громкой связи? Бро, пора уже снять с нее свои штаны.

– Заткнись! – послышалось недовольное шипение маленькой злючки. – Как ты можешь общаться с этим дебилом?

– Сам не понимаю, – насмешливо ответил Артем.

– Это я Егору, а не тебе.

Будто он не понял.

– Егор, позвони мне, когда твоей хозяйки не будет рядом, – сказал он и отключился.

Притворяться, что терпеть ее не может, становилось легче с каждым днем. Или он просто привык. То, что Воробушек его на дух не переносит не только причиняло боль, но и, в какой-то мере помогало. Он хотя бы не питал несбыточных надежд.

Днем Егор перезвонил и сказал, что заедет к нему. Дарина собиралась провести вечер с подругой. Артем в принципе не собирался никуда выходить, потому что к трем часам мама должна была завезти к нему Иришу с ночевкой, чтобы они с папой смогли отметить годовщину свадьбы загородом, но сообщать об этом другу не стал. Назло.

***

Мама даже заходить не стала. Поднялась с Иришей в его квартиру и после того, как соскучившаяся Булочка обслюнявила обе его щеки и убежала на кухню, коротко обняла его.

– Тема, я тебя умоляю, не давай ей ложиться позже одиннадцати и не корми ничем вредным! – наставляла она с порога.

– Не буду. Я к тому времени и сам с ней вырублюсь.

Мама посмотрела на него с сомнением, но так как выбора у нее не было, проверив время на телефоне, умчалась, заявив, что опаздывает в салон. А Ириша, тем временем, уже успела залезть в его холодильник.

– Хочу сок! – заявила она, держа в руке стеклянную бутылку с пивом.

Вот ведь!

– Это не сок, Булочка. Положи на место, – сказал он, подходя к ней.

К сожалению, кроме пива и ветчины, срок которой, наверное, давно истек, в холодильнике ничего не было.

– А я хочу! – упрямо топнула ножкой Ириша.

Даже почти в шесть лет она не потеряла пухлых щечек, да и в целом, все еще была кругленькой, благодаря своему знатному аппетиту. Отказывать ей в еде было себе дороже. Другое дело игрушки.

– Это не сок, Булочка, – примирительно сказал он, осторожно отбирая у нее бутылку, пока не разбила. – Давай мы с тобой сейчас поедем в супермаркет и я тебе куплю мнооого сока, а еще шоколадок и других вкусняшек?

– Даааа! – радостно завизжала она, хватаясь за его руку. – Я еще чипсы хочу, Тееем! Мне мама не покупает.

– Я тебе все, что хочешь куплю, если ты не скажешь об этом маме, – согласился Артем.

***

Ириша застряла у полок с шоколадными батончиками, со всей серьезностью, на которую только был способен ребенок, выбирая между любимыми лакомствами, потому что Артем разрешил ей только две шоколадки. Конечно, она выглядела как очень милая сдобная булочка, которую хотелось затискать, но педиатра начал волновать ее лишний вес, так что мама исключила из ее рациона все вредное, стараясь заменять ее любимые сладости фруктами и чем-то не слишком калорийным, а всякие чипсы и сухарики вовсе исключила. Винить в этом можно было и Артема, потому что именно он приучил Иришу ко всякой вкусной, но вредной ерунде. Отец всегда придерживался правильного питания, а мама ограничивала себя, чтобы держать тело в тонусе и не набрать лишний вес. Вкусняшки в дом приносил только Артем, и даже после его переезда в собственную квартиру, которую родители подарили на день рождения, они продолжали выполнять требования Булочки и покупать ей все, что она хотела.

– А можно мне еще одну? – глядя на него щенячьими глазами, прошептала Ириша.

Она держала в руках три шоколадки, а не две, как они договаривались. Артем не мог сопротивляться этому взгляду и хотел по привычке согласиться, но вспомнив, что это делается ради ее же блага, покачал головой.

– Нет, Булочка. Положи одну на место.

Она скуксилась, а нижняя губа задрожала от обиды. Только этого не хватало!

– Не смей плакать, Ириша! Я и так согласился купить тебе две шоколадки, – строго сказал он.

Замечательно, блин! Большие голубые глазки его сестры наполнились слезами, которые тут же поползли по щекам. Она послушно положила одну шоколадку на место, обиженно всхлипывая, и Артем готов был зарычать от досады, а потом купить ей десять шоколадок, потому что был чертовой размазней, когда рядом раздался такой знакомый, раздражающий голос Дарины.

– Боже, ты еще и жмот, Тихонов, – осуждающе сказала она, неожиданно появляясь из-за стеллажа и присаживаясь на корточки рядом с ревущей Иришей. – Не плачь, маленькая! Хочешь, я куплю тебе шоколадку? Выбирай, какие хочешь.

Ириша уставилась на нее, внимательно рассматривая одетую во все черное, бледную девушку, с банданой, украшенной черепами, на голове, даже забыв, что секундой назад плакала, а потом улыбнулась и повернулась к полке, застенчиво указывая пухлым пальчиком на батончик, который положила на место по его приказу. Дарина потянулась, чтобы взять его, но Артем перехватил ее ладонь.

– Тебя не учили не лезть не в свое дело? – грубо спросил он, отбрасывая ее руку, от прикосновения к которой его прошил разряд тока. – Я в состоянии купить своей сестре все, что она захочет. Иди, куда шла.

– И ты купишь ей шоколад, который она просит? – вызывающе спросила девушка, скрещивая руки на груди.

– Что ты здесь застряла? Нам давно… – появилась из-за поворота ее подруга Саша и, увидев Артема, резко умолкла, застыв в растерянности.

Прекрасно, блядь! Только этого ему и не хватало!

Наклонившись, Артем подхватил снова закапризничавшую Иришу на руки и, игнорируя девушек, пошел дальше по проходу, толкая перед собой тележку одной рукой.

– Я куплю тебе чипсы, так что не плачь, – сказал он сестре, которая обиженно сопела ему в шею. – Что я говорил о том, что ты должна слушаться взрослых? Если будешь себя так вести, я больше не возьму тебя с собой в магазин. Поняла?

Она угрюмо кивнула и уткнулась головой в его плечо, мелко вздрагивая от плача. Боже, ну почему женщины такие плаксы и, что еще хуже, манипуляторшы? Даже в таком возрасте. Еще и Воробушек этот. Только забудешь о ней – и она тут как тут. Все настроение испортила, зараза!

***

– И в этого человека ты влюблена? – возмущенно спросила Рина, когда Тихонов со своей милашкой-сестрой просто развернулся и ушел. – Он отказался покупать шоколад ребенку!

Саша проводила его тоскующим взглядом, а когда он скрылся из виду, повернулась к ней.

– Мне это уже надоело, Рина! Ты необъективна, когда дело касается Артема, и все время срываешься на оскорбления. Между прочим, он неделю назад выкладывал фото своей сестры, под которым сообщал, что Булочка на диете по предписанию врача и скоро придется придумывать новое прозвище.

– Булочка?

– Так он ее называет, – закатила глаза Саша. – Вот что ты к нему прикопалась, а? Мне, конечно, приятно, что ты так обижена за меня, но раз я решила опустить все, что он сделал, почему ты не можешь просто игнорировать его? Думаю, Егору не очень понравится, если ты все время будешь наезжать на его друга. Тебе по-настоящему повезло с ним, но вряд ли он перестанет общаться с Артемом из-за того, что тебе тот не нравится. Надо быть дипломатичнее. Осуждай его про себя, а не вслух.

Саша, конечно, была права. Дарина не ожидала, что Егор перестанет дружить с Тихоновым, да и не стала бы такого требовать. Но ведь Артем и сам все время издевался над ней! При каждой встрече находил, чем задеть.

– Я не буду ничего говорить, если только он не начнет первым, – сказала она Саше, направляясь в сторону холодильников, чтобы взять молоко. – Ты просто не знаешь, как он меня обычно провоцирует. Если бы ты хоть раз пошла со мной во время наших совместных вылазок, то поняла бы. Тихонов – редкостный засранец.

– Я пока не могу с ним общаться, ты же знаешь, – грустно улыбнулась подруга. – Если в ближайшее время вы с Егором не расстанетесь, а я разлюблю Артема, то обязательно присоединюсь к вашей банде. Найду себе другого популярного красавчика и буду в шоколаде.

В этом была вся Саша. Страдания страданиями, а о своем желании подняться как можно выше по социальной лестнице она никогда не забывала. Дарина давно перестала ее осуждать за это. В конце концов, каждый имел право жить так, как ему хочется.

Своей цели Новикова все же достигла, через три месяца укатив в Лондон со студентом по обмену, который принадлежал к британской знати и с которым у нее закрутился роман с первого дня знакомства. Ради него, Саша перевелась в Лондонский университет, а еще через год прислала приглашение на свадьбу. Об Артеме она больше никогда не упоминала, только слушала жалобы Дарины о том, как он изводит ее, во время их телефонных разговоров, делая собственные выводы, но не спеша делиться ими с подругой.