Без взаимности

Глава 5

Незадолго до восемнадцатилетия, Дарина начала приходить к выводу, что ее дни в качестве гота сочтены. Некоторые из ее друзей уже отказались от этого образа жизни и, хотя поначалу она не понимала, открыто осуждая их и называя предателями, со временем начала задумываться о том, что и ей это, в принципе, уже не нужно. Было грустно расставаться с самой собой прошлой, было пролито немало слез, проведено немало часов в раздумьях, но, в конце концов, Рина решилась.

Однажды, воскресным утром, она, не говоря никому ни слова о своих планах, отправилась в салон красоты, в котором провела шесть часов, пока три мастера работали над ее волосами, превращая обратно в блондинку, с максимально похожим на ее натуральный, цвет. Конечно, волосы пострадали, пришлось отрезать пятнадцать сантиметров длины и теперь они доходили только до середины спины, но ей посоветовали кучу масок, чтобы привести их в порядок, некоторые из которых она приобрела тут же, в салоне.

После того, как ее голова в последний раз была помыта, а волосы высушены и уложены, мастер, наконец, позволила ей посмотреть в зеркало и Дарина замерла перед ним, пораженно рассматривая себя. Она, будто, стала другим человеком. Без косметики, со светлыми волосами, украшающими ее бледное лицо, она сразу же стала похожа на маму. Только глаза папины – ярко-голубые, как аквамарин.

– Ты просто куколка, Рина, – сказала ее мастер Даша, к которой она ходила уже два года. – Ну, что с лицом? Неужели, не нравится?

– Нравится, – отмерев, улыбнулась Рина. – Ты волшебница, Даш! Я в полном восторге.

– Ну, вот и хорошо. На следующий месяц я тебя записала. Смотри у меня, не запускай волосы! Пользуйся всем, что я написала, а то знаю я тебя.

– Обязательно, – пообещала Рина.

Она вышла из салона и сразу же направилась в кафе через дорогу, чтобы пообедать. Даша угостила ее кофе с конфетами, но Рина была дико голодна после шести часов в ее кресле. Быстренько поев, она на такси поехала в торговый центр, который открылся год назад. В нем располагались эксклюзивные магазины только российских дизайнеров и никакого масс-маркета. Дарина любила эксклюзивные вещи и ненавидела носить то, что было у других. Будучи готом, подходящую одежду найти было нелегко, но она справлялась. Теперь же, ей предстояла задача найти свой новый стиль.

Она провела в походах по магазинам три часа и, в конце концов, подобрала десять нарядов, включая аксессуары и обувь к каждому из них. Домой Рина поехала в белых джинсах с голубыми кроссовками и того же цвета футболке, обнажающей полоску живота. Если уж шокировать родных, то одним махом. Даже сделала легкий макияж в пастельных тонах и впервые в жизни накрасила губы розовой помадой.

В зеркале, в примерочной, отображалась совершенно незнакомая ей девушка. Очень красивая, но незнакомая. И больше всего она волновалась, как воспримет изменения в ней Егор, ведь уже завтра утром они должны были встретиться.

***

Домой Рина приехала в восьмом часу вечера. Открыв дверь своим ключом, она вошла, сгрузив пакеты на столик в холле, и направилась в сторону кухни, жутко голодная и уставшая, когда услышала из соседней с кухней, гостиной, стон мамы. Испугавшись, Рина понеслась к двери, и, так и замерла, с протянутой к ручке рукой, когда следом послышался мужской рык. Бляяяяя!

Отдернув руку, как ошпаренная, она понеслась обратно в холл и выскочила из квартиры, взяв с собой только рюкзак.

«Блин, блин, блин! Как же мерзко! Мои ууууши! Оооо, мои уууушиии!»

Ей хотелось оглохнуть. Потерять память. Что угодно, лишь бы последняя минута исчезла из ее жизни!

Рина, конечно, понимала, что ее родители занимаются этим, но услышать самой? Ничего ужаснее и представить невозможно. Хотя… Если бы она открыла дверь…

«Фу, нет, нет, нет! Не думай об этом! Не смей! Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла. Нужно идти к Богдану. Точно! Можно даже переночевать у него. Отличная идея! Я не думаю, я не думаю, я не думаю…»

К счастью, ее брат пару месяцев назад купил квартиру в соседнем подъезде, чтобы в любой момент, когда он сорвется в одну из своих многочисленных поездок, оставить с ней и родителями своего пса Гангстера. Рина зашла в его подъезд и, поднимаясь в лифте, написала маме сообщение, что остается на ночь у Богдана.

Оказавшись у двери брата, она позвонила, надеясь, что он дома, и, когда дверь открыла полуголая девушка в одном полотенце, досадливо поморщилась.

– Ты кто? – с претензией заявила эта девица.

– Успокойся, не твоя конкурентка. Пропусти, я к Богдану.

– Мы заняты, – с намеком сказала брюнетка, загораживая ей проход.

– А мне плевать! – разозлилась Рина, и так пребывающая в ужасном настроении. – Это квартира моего брата и если я хочу войти, то войду. Вали с дороги!

– Что происходит? – послышался приближающийся голос Богдана.

Возникнув за спиной брюнетки, он завис на пару секунд, рассматривая Рину, как инопланетянку.

– Что ты с собой сделала?

Только тогда до нее дошло, что он впервые видит ее в новом образе.

– Неважно, – буркнула она. – Против ты или нет, я сегодня ночую у тебя, так что убери с дороги эту… девушку.

– Рина, ты не вовремя, – мрачно сказал он.

– Не вовремя я сегодня пришла домой, когда мама с папой делали… это. Так что или ты меня впустишь, или я иду ночевать к Егору!

– Ага, разбежалась! – возмутился Богдан, ненавидевший сам факт того, что у нее появился парень. – Заходи, зараза.

Он посторонился вместе со своей девушкой, слушающей их с любопытными глазами, и Рина, наконец, вошла в квартиру, с облегчением заметив, что на брате были штаны. Она прошла в гостиную, плюхаясь на диван рядом с дремлющим Гангстером и слушая, как истерит брюнетка в спальне. Через пять минут хлопнула входная дверь.

– Обиделась? – спросила она брата, когда он зашел, натягивая футболку.

Тот только махнул рукой. Отношений он не заводил, так что потерю очередной девицы легко переживет. Рина не считала нужным относиться с уважением к девушкам, которые не уважали себя сами, раз соглашались быть однодневками, хотя и шлюховатость своего брата не оправдывала.

– Хорошо выглядишь, – сказал Богдан, садясь в кресло и внимательно рассматривая ее. – Это из-за Егора?

Рина возмущенно фыркнула.

– Я не из тех девушек, которые станут менять себя ради парня. Не оскорбляй меня.

Брат улыбнулся.

– Хорошо. А то, пришлось бы его избить.

– Тебе только повод дай, – пробормотала она. – Я есть хочу. Что у тебя сегодня?

– Ростбиф с овощами, – ответил Богдан, поднимаясь на ноги. – Пойдем.

Он питался строго по графику и ел только те продукты, которые подобрал ему диетолог из-за своей спортивной карьеры. Даже научился готовить. Рина была не в восторге от большинства блюд, которые он готовил, но ростбиф получался хорошо. Она села за стол в кухне и брат, подогрев, поставил перед ней тарелку, которую она вычистила до последней крошки, после чего отправил спать на диван, согнав с него пса. Проигнорировав видеозвонок от Егора, чтобы не показывать ему себя раньше времени, Рина написала, что очень устала и ложится спать, и, дождавшись пожелания спокойной ночи, и вправду уснула.

***

На следующее утро, безбожно рано, Рину разбудил Гангстер своим скулежом. Богдан, судя по всему, еще спал, так что девушка решила сама выгулять пса, раз уж все равно проснулась. Сняв футболку брата, которую использовала в качестве пижамы, она надела свою одежду и, умывшись, расчесала и собрала волосы в небрежный пучок на макушке. Было все еще странно видеть в зеркале блондинку, но ей нравилось.

Взяв телефон, она спустилась с Гангстером и позволила ему побегать по парковой зоне возле их дома, сама присев на лавочку. Пес ее брата был на редкость послушным, несмотря на грозный вид, и отпускать его от себя она не боялась, зная, что он обязательно вернется обратно.

После прогулки, Рина вернула Гангстера в квартиру Богдана и, покормив его, отправилась домой. Зашла осторожно в квартиру, отметив, что ее пакетов уже нет в холле, видимо мама их убрала, и прошла на кухню. Запах в комнате стоял потрясающий. Папа стоял у плиты и готовил оладушки, а мама пила кофе, сидя за столом.

– Доброе утро!

Родители одновременно повернулись к ней, да так и застыли, комично выпучив глаза. Рина, не знающая, как им в лицо смотреть после вчерашнего, расслабилась от этой картины. Она и забыла о том, что они ее еще не видели в новом образе. Первым в себя пришел папа.

– Отлично выглядишь, зайчонок, – сказал он, делая вид, будто ничего особенного не произошло, и переворачивая оладьи на сковородке.