Исповедь девственницы

– А то завтра друзья его найдут и сами передадут, – нетерпеливо влез лысый.

– Да. Пусть отдаст то, что должен. Передашь?

Я кивнула.

– Иди, – сказал высокий.

Я, не отрывая испуганного взгляда от ножа, прошла мимо моих новых знакомых, спотыкаясь о камни. Лысый не сводил с меня липких глаз и мерзко улыбался. Думаю, если бы не его дружок, он бы меня изнасиловал и разрезал на кусочки. А может и наоборот, сначала разрезал на кусочки, а потом каждый кусочек изнасиловал.

Выбравшись из лабиринта плит, я быстрым шагом, почти бегом, засеменила к школе. Я спешила изо всех сил. Во-первых, чтобы как можно быстрее покинуть это страшное место, но была и другая причина – я дико хотела в туалет. Мой организм всегда так реагировал на испуг или волнение. Перед экзаменами или перед соревнованиями туалет всегда становился моим родным домом. Хотя, судя по очереди к его дверям из дрожащих девчонок, такая проблема была не только у меня одной.

Сейчас, подбегая к шоссе, отделяющему стройку от школы, я понимала, что если на переходе будет красный светофор, то до школьного туалета я не дотерплю…

Но горел зелёный. Я перемахнула через дорогу и через минуту влетела в раздевалку. Взбегая по лестнице на второй этаж, я сдерживала, как мне казалось, последний позыв. Женский туалет был в самом конце длинного коридора. Я понимала, что не добегу до него. С выпученными глазами я, красная от стыда, открыла дверь в мужской туалет, который находился прямо у лестницы. В этот самый момент из меня полезло. Я еле успела снять трусы и присела на пол среди раковин, не добежав до унитазов.

Из меня вышла половина всей меня…

И вдруг из той части туалета, где были кабинки, я услышала мужские голоса.

– Кто там? Лёха? – спросил один у другого.

– Лёх! – позвал другой.

Даже если бы я была Лёхой, я бы не хотела, чтобы меня увидели срущей на пол в школьном туалете. В данном же случае, учитывая моё незавидное положение в классе в качестве объекта для постоянных и унизительных шуточек, это был бы конец и моей учёбе, и моей краткой автобиографии.

Я кое как натянула трусы и на цыпочках вылетела в коридор. Я представляла в этот момент, как кто-то из тех двоих выглянул в поисках Лёхи и узрел на полу огромную кучу говна. Желая узнать, кто её хозяин, он с лицом, перекошенным от любопытства, уже выглядывает в дверь.

С этой мыслью я увеличила скорость, бросилась по пустой лестнице вверх, перемахнула через два этажа и оказалась на четвертом, последнем. Погони не было. Я немного успокоилась и уже направилась было в свой, женский туалет, чтобы вытереть зад, как навстречу мне из кабинета химии вышел Сергей Анатольевич.

– Лерочка, опаздываешь! – ласково сказал он и протянул ко мне руки, – пойдём, у нас не так много времени.

Я не решилась сказать учителю "подождите, я только схожу подотру жопу", хотя отпроситься в туалет было абсолютно нормальной практикой. Отпроситься у учителя, но не у любимого учителя…

Я в страшном смущении проследовала с Серёжей в лаборантскую, по дороге с ужасом втягивая свой собственный запах. От меня, как мне казалось, сильно пахло потом. Запаха говна, вроде, не было.

– Садись, – сказал Серёжа и указал мне на стул рядом с собой, – на чём мы в прошлый раз остановились.

Я села на стул, понимая, что через несколько минут на моей зелёной юбке сзади появится коричневое пятно, которое мне трудно будет объяснить Сергею Анатольевичу, матери, отчиму и тысячам случайных прохожих, что обязательно встретятся мне по пути к дому.

Ситуация была непростая…

– На тройных связях, – напомнила я тему предыдущего занятия.

Я раскрыла сумку и начала рыться в ней в поисках тетрадки. Серёжа увидел пакет с мокрым купальником.

– Ты в бассейне была? – с интересом спросил он.

– Да… Был зачёт по физре.

– И как, успешно?

– Да… – скромно ответила я, хотя меня распирало от желания рассказать, какая я крутая и как я сегодня поразила всех своих одноклассников.

– Я вот тоже в молодости в бассейн ходил, занимался. Даже разряд был. Не помню сейчас, какой.

"Если не помнишь, значит, не было" – мысленно заметила я, но вслух решилась произнести:

– И у меня. Первый взрослый.

– О, да ты серьёзная спортсменка!

Я вдруг покраснела от такой пустяковой похвалы. Наверное, из-за того, что набавила себе пару разрядов сверху.

– Ты ещё тренируешься? – продолжал интересоваться химик.

– Нет…

– Давно бросила?

– В шестом классе.

– Почему?! Были же такие успехи.

Я пожала своими хрупкими плечиками:

– Мама сказала, что фигуру испорчу…

Это был дежурный ответ. Истинную причину – застуженный мочевой пузырь – я не сообщала никому.

Химик вдруг придвинулся ко мне близко-близко.

– У тебя замечательная фигура, – сказал он, положив руку мне на спину, – спасибо маме. А рекорды это в жизни не главное. Главное семья, институт закончить ну и… мужа хорошего найти. А с такой фигурой ты его быстро найдёшь.

Я покраснела ещё больше.

– В классе, наверное, у тебя есть поклонники? – неожиданно задал химик совершенно не имеющий отношения к химии вопрос.

Я растерялась и снова пожала плечами.

– Есть, есть, – улыбнулся химик. – Самохин с тебя глаз не сводит. Нравится тебе?

Я отчаянно замотала головой.

– А кто тебе нравится?

Голос химика вдруг стал серьёзным и каким то… не учительским. Таким голосом пьяный друг отчима расспрашивал меня о моих парнях.

Я опять пожала плечами. Мне было неудобно при любимом учителе называть имя другого мужчины – Макса Евстафьева.