Подари мне себя

Друг подмигнул, и мы рассмеялись.

Глава 2. Макс

И вот позади шесть месяцев, четыре из которых мы потратили на окучивание Филатова и поиск Вознесенского. На повелителя розовых пенисов решили не тратить время.

Видео с Витюшей набрало бешеную популярность. Не будь он в бегах или подвалах – заработал бы на участии в ток-шоу. Даже мне стало интересно, чей это вибратор.

Естественно, о ресторане моей матери речи не шло. Джованни уже несколько лет не было в России, а место под названием «Вдохновение» лишилось всех наград и почестей.

Но от болезни, название которой возмездие, меня вылечили. Вылечили, заразив другим навязчивым состоянием: не было ни дня, чтобы я не вспоминал несколько самых счастливых дней в моей жизни. Таковыми они были признаны не сразу. Для этого в первую очередь понадобилась вся моя воля.

Да, рыжая чертовка не уходила из моей головы, и каждую ночь я просыпался с адским стояком от снов, где она стояла спиной у огромного окна на фоне заката.

И кто придумал поговорку «С глаз долой – из сердца вон»? Этот человек явно не был помешан на ком-то.

Не менее тяжко приходилось и Олегу. Но мы ни разу это не обсуждали. Я просто знал, что друг, как и я, перестал трахать других баб.

Лично мне стало противно от этого механического яйцеопустошения. Признаю, что пару раз я пробовал спустить пар. Но стоило только рту рыжеволосой эскортницы (элитной, между прочим!) приблизиться к моему члену, как перед глазами вставало отражение в зеркале: Мира без верха на коленях передо мной.

Поэтому я спасался старым как мир способом. Да. Я, взрослый мальчик 36 лет, онанировал на воспоминания. Кроме них у меня оставалось лишь видео из ее кабинета – наш горячий секс на столе.

Можно смело записывать себя в извращенцы. Заслужил.

К сожалению, даже это никак не помогало избавиться от чертовой тоски. Больше всего на свете я желал видеть свою девочку рядом. Хотя бы рядом… Целую и невредимую.

В идеале – верхом на мне, стонущую от наслаждения и сжимающую мой член внутри себя спазмами оргазма. Черт. Снова стояк.

Я сидел в своем новом офисе по соседству с фирмой Миры. Вид из окна у меня, конечно, был не как у некоторых, но сойдет. Девочкам надо уступать. Когда она вернется, с нашим ритмом работы это – прекрасная возможность траха… видеться почаще.

Да. Я уже распланировал нашу жизнь. И если эта рыжая коза станет сопротивляться, то я непременно найду несколько аргументов заткнуть ее милый ротик.

Опять меня не туда понесло.

В дверь постучали, и я спешно схватил первую попавшуюся папку, чтобы прикрыть стояк.

В кабинет просунулась хорошенькая мордашка Юлии – теперь уже зама Миры. Растет девчонка.

– Добрый день, Максим Сергеевич. Я могу к вам обратиться с вопросом? Тут у нас с вами предварительный договор аренды истекает… И вот, ну, в общем…

Я посмотрел на нее как на идиотку. Вот вроде головастая девка, не дура и притом весьма миловидная. А такие тупые вопросы задает!

– Юлечка, а как ты думаешь, что дальше будет? Для чего я седьмой месяц тут в твою няньку играю? – я начал распаляться. – Чтобы попереть вас к чертям собачьим?!

На последних словах я сорвался на крик. А девчонка попятилась к двери.

– Я все поняла, договор аренды на пять лет принесу попозже.

И она выскочила за дверь со скоростью света. Я же раздраженно плюхнулся в кресло. Совсем озверел, уже на людей бросаться стал.

Дверь снова скрипнула.

– Договор принесешь в пять!

Я поднял взгляд и уперся им в Олега.

– А я-то думаю, чего это Юлька вылетела отсюда как ужаленная!

И он тоже устало плюхнулся на диванчик рядом со мной. В планировке кабинетов я себе давно не изменял, тем более зная, что этот любитель развалиться на мягком все равно найдет себе точку опоры. Пусть уж лучше будет диван, чем стол или подоконник.

Олег смотрел на меня спокойно и немного отсутствующе. С тех пор как он вышел из больницы под мою личную ответственность, у него не было ни одного выходного.

Впрочем, у меня их не было также уже семь месяцев. Мы понимали друг друга и просто молча работали на износ. Если раньше я думал, что вкалывал, то сейчас понял, как ошибался.

Когда перед тобой стоит стимул совсем иного рода… Не месть, не обида, не желание заработать все деньги мира. Я просто хотел вернуть любимую женщину.

Смешно, но я даже не знал, хочет того же она. Ирония судьбы.

Олег выглядел хреново. Попадись я на глаза его матери, то был бы выпорот, как нашкодивший первоклашка. Я обещал Марии Егоровне, что прослежу за ее сыном. Но обещание не держал.

Догадываюсь, она и сама знала об этом, ведь Олег работал как проклятый в эти месяцы. И не надо было быть оракулом, чтобы понять, из-за кого.

Он жутко похудел, осунулся, сдулся. Мышечная масса ушла из-за долгой реабилитации. Но он все равно находил время, чтобы зайти в тренажерку и вернуть форму.

В этом я был с ним солидарен. Если бы не бесконечные дела, то я бы не вылезал из зала. Там хоть как-то можно было выпустить пар.

– Закончил осмотр? Стал уже как Жорик со своими обследованиями. Выглядишь, между прочим, не лучше моего.

Друг отложил смартфон в сторону, пристально глядя на меня.

– У меня к тебе предложение. Прежде чем отказываться, подумай, – он внимательно вглядывался в меня. – Нам нужен Освальд.

Мой взгляд потемнел, а на челюстях заходили желваки. Освальд, значит. С этим нарциссом у нас была своя давняя история. Но сейчас в предложении Олега было рациональное зерно.

– И с чего это ты решил, что Герман Освальд зароет топор войны и станет мне помогать? Столько лет мы с ним бодаемся, а теперь друзьями станем? Ага, как же!

Олег ухмыльнулся, встал и направился к бару. Да, бар был вечно полупуст с таким режимом работы. Так и спиться недолго.

Он налил в два бокала какую-то новую жидкость янтарного цвета. Я на него покосился.

– Да не переживай ты так, это отцовская, на обожженных дубовых щепочках. Я другое теперь вообще боюсь пить.

Я его понимал, ибо наркоту, что была обнаружена в нашей крови, нам, скорее всего, тогда перед аварией подмешал Филатов. Так что к настойкам любого рода я теперь был более чем подозрительно настроен. Что вполне справедливо.

– А вообще, Макс, задумайся: вы с ним играете в непримиримых соперников сколько? Года три? Но за эти три года, кроме петушиных словесных перестрелок да мелких шпилек в виде уведенных баб и тачек, у вас не было конфликтов. Это не вражда, это ребячество. Он даже ни разу не залез к нам в базу. Я даже со счетчика его снял год назад. Только ребятам дал задание фоном следить. И знаешь что?

– Что? – я хмуро пялился в бокал.

– Ваш тогдашний спор – чушь собачья, а так называемая вражда – просто детский сад, не более. Но он лучший в своем деле. Лучший! И ты это знаешь. Мне вообще иногда кажется, что это он нам не дает пролезть дальше, ждет, когда попросим помощи.