Курсанты

– На твоей совести, Григорий Павлович! А потом вот таким, – она ткнула в мою сторону, – мест не хватает!

– Хватит! – ответил он, ставя вожделенный допуск и подмигивая мне. – Каждый сам кузнец своего счастья, Людмила Николаевна!

И вот я выхожу из санчасти с карточкой на руках. Карточкой, где проставлены все печати, и мне хочется петь! Я справилась! Не знаю, чье там место займет эта внушительная девушка, но мне она точно помогла!

А с экзаменами я справлюсь, историю нежно люблю и не представляю, как ее завалить можно, а вот физкультуру сдать тоже неплохо должна, я же занималась!

Поэтому со спокойной душой под строгим взором не пойми откуда взявшегося Михалыча, продефилировала или, точнее сказать, промаршировала вместе с Аленой колонной из двух человек до столовой.

«Кстати той девочкой, что орала в кабинете гинеколога была я. Я эту женщину на всю жизнь запомнила и за пять лет ни разу больше не приходила на прием. Тогда я научилась посылать врачей))»

Глава 6. Андрей Изворотов

Я проводил взглядом блондиночку. Машу, или как там ее. Пришла посмотреть на нас, видите ли. Светится вся. Еще бы, она реально поступить сюда хочет. Надо же… Я и забыл, что так можно.

– Фух, Андрюха, чего пялишься? Влюбился?

Диана в крутом спортивном костюме подошла ко мне и села рядом на траву. Ну как села, плюхнулась скорее, растекаясь как желешка. Мы с ней были знакомы давно.

Родители когда-то дружили. Потом по службе что-то не поделили, а мы так и продолжили общаться. Раз в год с днюхами поздравляли, а месяц назад встретились на подготовительных и долго ржали.

Нет, у меня без вариантов было, отец даже выбора не давал, куда поступать, а вот чего папаша Дианы ее сюда решил запихнуть, для меня загадка. Я не представлял ее драящей туалет и исполняющей приказы. Это еще Михалыч до ее ногтей и сережек не добрался.

– Пробежала?

Обсуждать белобрысую не было никакого желания. Милая, симпатичная, но сейчас как-то не до нее. Тем более, может, еще не поступит, хотя по ее счастливому лицу видно другое.

Да вот только пока приказ о зачислении не объявят, зря она радуется. В этом институте возможно все. И тут мой взгляд выхватил у высоких туй спортгородка сначала девицу необъятных размеров, а потом и высокого парня во всем черном. Посланий давно привлек мое внимание, и я гадал, кто он.

– Да, и даже честно на свою пятерку. Стометровка – кайф, шестнадцать секунд и отмучился. Километр мне дается хуже. Даже очкую.

– Не очкуй, Дианка, вон та девчонка, что справа, такая веснушчатая, за три пятнадцать пробежала, но уверена, что пятерку во-о-он той пампушке поставят.

Диана хмыкнула. Слышал, ей тоже досталось из-за теста на наркоту. Только вчера пересдала анализы. Все чисто. Мне кажется, ее отец неделю теперь на домашней курице и гречке держать будет. Ей полезно.

– А слышал, что случилось у медалистов?

Ее глаза весело сверкнули. Красивая девочка, но мне пока не до отношений. Хотя это было бы забавно. Так выбесить отца. Равнодушно ответил:

– И что же?

– Да там два человека собеседование завалили! Одна кучерявая вообще ничего не смогла сказать про татаро-монгольское иго. Ты можешь себе представить? За что им там в их деревнях медали хоть дают? Чтобы было?

Лениво обвел взглядом бежавших. Мне совсем скоро уже идти, мой забег следующий. Энтузиазма Дианы я не разделял, но головой покивал в нужных местах.

– Очень жаль. Так, ладно, я пошел. Тебе тоже удачи.

Присел в шутливом реверансе, и девушка прыснула. Она волновалась, что было видно невооруженным глазом. Хоть и болтала. Тут так не принято – родителей позорить.

Раз поступаешь, то, конечно, подстрахуют своих, но будь добр не ударить в грязь лицом, чтобы потом не шпыняли. Поэтому я бегал без вопросов три километра за десять минут и подтягивался двадцать раз в правильной технике.

Меня два года гоняли и в снег, и в зной. Зимой на лыжах, летом кроссы по пересеченной местности. И историю с общагой я знал назубок, изложение писал тоже как боженька. Тут я с Белозеровой был согласен: ну уж про татаро-монгольское иго на три не рассказать, это кем надо быть? Хотя какая мне разница.

– Изворотов, Ахундов, Сохин, Васильев, Удобкин, Кормчий, Иванов, Семен Семенович который.

Послышался смех, а вперед и правда вышел напряженный Семеныч. Усмехнулся. Этот парень не пропадет, уже звезда. Главное, чтобы поступил, сразу видно – с таким скучно не будет.

А вот суворовцев трех не любил. Как их там… Антон, Миша и Денис. Уже второму курсу весь мозг вынесли тем, какие они крутые, и им тут надо тупо появиться, мол, после училища льготы.

Льготы льготами, но, будь добр, все нормативы сдай, иначе папаша на физре тебя не спасет. Тут, кстати, после того как поступил, тоже бегать придется. И уж местные физруки из тебя на КМБ душу вытрясут.

– Ну что, Семеныч, готов? Зажжем?

Ох и выпендрежники ж! Это ж надо, так язык развесили, бедному парню и так тяжело, а тут… Покачал головой. Боковым зрением заметил на краю спортгородка отца.

Тот стоял с Михалычем, но не сводил с меня напряженного взгляда. Пришел оценить, не опозорю ли я его. Как всегда. Лично проконтролировать, как его сын выполнит приказ.

– Становитесь на старт! По моему сигналу стартуем. И не жульничать.

Мы подошли к линии. Бежать пятнадцать кругов всего, казалось бы, что такого? Но я бесился. Голова у меня под конец немного кружится обычно. Дурацкие маленькие круги, как хомячок в колесе бегаешь. Отец гонял тут, лично время засекал по вечерам после работы.

У девок проще. Там в принципе всего пять кругов, и, если еще правильно засечь время, гораздо проще. Нет, я не хотел мухлевать, не в моих правилах, но почему-то поднялось возмущение.

– На старт, внимание, марш!

Мы начали забег. Я сразу выбрал комфортный темп, чтобы правильно распределить силы на дистанции, а вот Сема на нервяках втопил. Вряд ли он звезда легкой атлетики, так что на последних кругах парню придется худо.

Удивительно, но, в отличие от других забегов, что я видел до этого, мы держались на удивление ладно, я даже набрался спелости и осмотрелся. Понятно.

Для суворовцев темп был великоват, они еле пыхтели, но терпели, бросая взгляды на парней вокруг. Я же говорю, выпендрежники. Дохлый кавказец бежал легко, но очень уж был напряжен, видно, что готовился, но нервишки шалят.

А еще один парень мне сразу понравился. Как его там назвали… Сохин? Бежал легко, спокойно, словно ему все пофиг, и бросал обеспокоенные взгляды на Семена впереди. Тоже все понял.

И вот первые пять кругов, шестой, седьмой, восьмой… Семен стал сдавать, как и суворовцы. Они тоже не рассчитали, и видно было, что еле на трояки тянут.

На них-то пофиг, а вот Сему жалко. Я же видел, как он отлично отжался и стометровку передо мной классно пробежал. Слышал, как ему важно поступить. И вот он почти уже поравнялся со мной.

Переглянулись с Сохиным этим. Тот едва заметно кивнул. Я тоже. Не знаю, как нам удалось договориться, и как только Сема встал с нами на одну линию, мы едва заметно его «подцепили».

Он охнул, но поднимаемого нами темпа не сбавил. Мы немного притормозили, но по секундам в четверки спокойно уложились. Отец мне этого не простит, но и пофиг. Не знаю, как там у Сохина, но за себя я уверен.

Отец по-любому страхует! Мы поднажали. Сема тоже словил второе дыхание и круга четыре даже успевал без нашей помощи. Я украдкой глянул на Сохина, тот не улыбался, был сосредоточен. Вот ему пятерка может быть принципиальна, и за три круга до финиша я отчетливо сказал:

– Убегай.

Короткий взгляд, и мы друг друга без слов поняли. Снова. Он поднажал, а я потянул снова сдохшего Сему к финишу. Что самое интересное, на последнем круге тот тоже словил еще один приступ супергеройства, и мы финишировали реально по времени очень близко к пятерке.

Я просто свалился на траву. Несмотря ни на что, мы прибежали сразу после кавказца и Сохина, а потом приплелись злые как черти суворовцы, смотревшие на меня как на идиота. Их мнение было для меня совершенно неважно.