Об одном и том же

– Говорит, что у друга все пласты, – начал фантазировать Климчук.

– Я не говорил, что пластинки у друга. Мы с Володей и его дочкой гуляли по Суздальскому проспекту когда подъехал автобус и меня задержали. А пластинок у нас не было, – Виктор сидел с красным лицом и сильно волновался. Было видно, что парень нервничает и может в любой момент зареветь.

– Хорошо, а где же твой друг с дочкой? – с саркастической улыбкой спросил майор.

– Они, наверное, уже дома, – ответил Виктор. – Девочка не может столько гулять…

– А сколько девочке лет? – спросил майор, на лице которого было ни то удивление, ни то растерянность.

– Да я точно не знаю, но она в сентябре родилась, – ответил Виктор.

– В каком году?

– В прошлом.

– Так ей что, нет ещё и года? – удивился майор.

– Ну, да. Она совсем маленькая. Грудничок.

– А приятелю твоему, как там его? Володя? Ему сколько лет?

– Семнадцать, как и мне.

– Как семнадцать? Он что, в шестнадцать лет что ли женился? – удивился майор.

– Нет, в семнадцать. Когда Наташка родилась, то через неделю он и женился. Я у него на свадьбе был, – вдруг оживился Виктор.

– На свадьбе, говоришь?! Ну-ну… И ты, значит, ещё и свидетелем на свадьбе был, да?

– Нет, свидетелем у Вовки был Володька, его одноклассник, а я просто был у него на свадьбе, мы с ним в параллельных группах на одном факультете учимся.

– И давно ты знаешь своего приятеля? – продолжал задавать вопросы майор.

– Давно. Полгода, – с серьёзным видом заметил Виктор.

– Ах, вон оно что?! Полгода, значит, говоришь?! Полгода… А пластинки у Володи остались?

– Да не было у нас никаких пластинок. Мы просто гуляли и всё…

– По дороге? Да?

– По какой дороге? – удивился Виктор.

– По проезжей части, по Суздальскому проспекту, на котором нет тротуаров, – уточнил майор.

– А мы и не знали, что там нет тротуаров. Ведь сейчас зима, снег, а там всё было вытоптано и ходить с коляской было нормально…

– А как же тебя вдруг взяли? – не унимался майор. – Почему ты не сказал, что просто гуляешь с другом и его дочкой?

– Я говорил, но мне не поверили.

– А кому ты говорил? Ты можешь нам показать тех милиционеров, которые тебя посадили в автобус?

– Могу, конечно.

– Ну, пошли, студент, – майор вывел Виктора в коридор и вместе с опером направился к обезьяннику. – Ну, Виктор, показывай своих приятелей. Если их покажешь и они подтвердят, что ты нам рассказывал, то мы тебя отпустим. Ты понял нас?

– Нет, не понял.

– Почему? Тупой, что ли? Или выгораживаешь своих друзей? – майор опять начинал нервничать.

– Я никого здесь не знаю. У меня нет среди этих людей знакомых или друзей.

– Так, Климчук!

– Я, товарищ майор!

– Давай, отводи его обратно к себе. Я сейчас подойду.

Майор подошел к сержанту, сидевшему напротив обезьянника и следившего за порядком в помещении для задержанных.

– Коля, у тебя есть попить? – спросил майор у сержанта. – Что-то меня жажда замучила. Трудный фрукт попался…

– Есть чай, товарищ майор.

– А просто воды у тебя нет?

– В чайнике, но она тёплая, – ответил сержант.

– Плесни стаканчик. И заварки туда долей.

– С сахаром?

– Не, не надо. Просто дай попить.

Виктор сидел на стуле. Перед ним за столом восседал Климчук, баловавшийся со спичечным коробком, из которого смастерил игрушечный танк с дулом и двумя антеннами сзади. То и дело он спичкой его подталкивал, как будто это были попадания снарядов по корпусу настоящего танка. Выглядело это всё не столько забавно, сколько очень идиотски, если принять во внимание возраст, должность и место такой игры.

– Климчук, а ты его обыскивал?

– В смысле?

– В том смысле, что не съел же он свои пластинки? – майор достал пачку с дешевыми сигаретами и решил, было, закурить, но вдруг передумал. – Может быть он за пазухой держит?

Климчук начал обыскивать Захарова. Особо тщательно он простукивал рукава куртки и штанины брюк.

– Ты лучше, лучше смотри. Пусть разденется. До трусов.

Виктор быстро разделся. Климчук даже попытался залезть к Виктору в трусы, но майор уже скомандовал Захарову, чтобы тот мог одеваться.