Гнев Земли

Гнев Земли
Константин Злобин

Постапокалиптическая Земля худо-бедно дожила до 2049 года. Третья мировая война уничтожила большую часть человечества – нет воздуха, нет воды, почти не осталось рас-тений и животных. Жалкие остатки людей загнаны в подземелья или спасаются в круп-ных городах под покровом защитных куполов. Однако это не останавливает властей пре-держащих, а их амбиции ведут к новому витку противостояния. Вечная борьба Востока и Запада, двух систем, двух непримиримых врагов готова вылиться в новую мировую ката-строфу. Пальцы уже примеряются к «красной кнопке». Ничего не подозревая, люди во-влекают в свои распри третьего участника – саму планету. Похоже, она готова поставить точку в неудавшейся истории человечества.

Константин Злобин

Гнев Земли

«Пристегните ремни»

Во рту растаяли остатки леденца «Взлетная». Президентский борт вышел на крейсерскую скорость, и двигатели загудели тише. Надпись «Пристегнуть ремни» погасла.

Михаил сглотнул – уши больше не закладывало. Перед ним в первом ряду завертелась плешивая голова министра финансов. Послышался его шепелявый голос.

– Борис Пантелеевич, скажите, а вы слышали землетрясение? Сегодня ночью?

– Так точно, Алексей Германович, – позевывая, ответил сидевший по соседству генерал. – Скажу больше – я знал о нем еще два дня назад.

– Как это?

– Не забывайте кто я, – генерал постучал себя по погону. – Мне не только о землетрясениях – мышь пробежит, и про нее докладывают. А сегодня ночью это так – одно баловство было. Три балла – этим даже младенца не испугаешь.

– Ну, не скажите. Я вот очень испугался. Посуда в серванте так и прыгала. Там у жены сервиз стоит – свадебный. Мы бегом к нему, а тут еще теща со своими вазами. Такие, знаете, хрустальные. Прижала их к груди и говорит: «Лучше сама погибну, а моих малышек прикрою».

– Я так понимаю, Алексей Германович, что у вашей тещи знатная грудь. Нам такие кадры в министерстве обороны нужны. Сам знаете, страна у нас большая – много чего прикрыть нужно.

Финансист только покривился.

– Мне, Борис Пантелеевич, не до ваших салдафонских шуточек. Я сейчас в командировку лечу, а дома – разруха. И жена одна.

– Вы же говорили, что она с тещей.

– Это еще хуже. Мы ведь всю ночь глаз не сомкнули.

– Ну, это вы зря, Подумаешь, пару раз тряхнуло. Ложились бы спокойно и спали.

– Не могли – кровать-то занята.

– Кем – тещей?

– Нет. На ней чашки и блюдца лежали, а еще бокалы и фарфоровая супница. Она мне от прабабки досталась. Люстру с потолка сняли – мало ли что. Так и просидели до утра – стекляшки берегли.

– Я прямо слушаю вас и представляю, как ваша бедная женушка сидит среди такого богатства и горюет. Вы, я вижу, не все сдали, – сказал генерал и, хитро прищурившись, толкнул финансиста в бок. – Оставили на черный день?

Министр финансов заерзал в кресле.

– У меня, Борис Пантелеевич, справка есть. Мне ее сам Савва Тимофеевич подписал – сервиз разрешили оставить, и люстру, и бокалы.

– А вазы?

У Алексея Германовича забегали глазки.

– А они тещины. У нее и спрашивайте.

– Ладно-ладно. Я вас не выдам. А то, что вы спрашивали по поводу землетрясения, так это вам – столичным они в новинку, а мы – люди военные к ним уже привыкли. Лично для меня, если ракетные шахты не пострадали, значит все в порядке – служим дальше. Хотите дам совет, как не бояться землетрясений?

– Конечно, хочу.

Широкоплечая фигура генерала, словно скала нависла над невысоким полноватым министром финансов.

– Переезжайте в бункер, – зловещим шепотом произнес он.

– Бункер? – глаза Алексея Германовича округлились. – Вы с ума сошли! У меня семья, теща, суккуленты, в конце концов. Без света они погибнут.

– Насчет этих ваших сук… как их там, кулуентов, ничего сказать не могу – не встречал. Может они и не выживут, зато будете ближе к земле. В случае чего лететь ниже и падать не так больно, а то забрались на свои пентюх-хаусы. Видите ли, там воздух чище. Воздух сейчас везде одинаковый, а чище там, где не гадят. Так что подумайте – подыщем для вас самые лучшие апартаменты класса люкс – без крыс.

– Нет, уж, спасибо.

– Смотрите. Я два раза не предлагаю. Лучше жить в подвале, чем ждать, когда тебе на голову люстра свалится.

– Я как-нибудь потерплю…, ответил финансист и обиженно замолк.

Однако, его молчание длилось недолго, и скоро живот любопытного толстяка снова уперся в бок генерала.

– Борис Пантелеевич, вы ведь все знаете. Скажите, где мы сейчас летим?

– Скоро пройдем над Новым Сургутом.

– Вот как? Очень интересно. Мне давно хотелось увидеть то место, в которое мы благодаря вам вбухали такую кучу денег.

– Боюсь, вам это не удастся, Алексей Германович.

– Почему?

– Потому что я, как министр обороны, принял все меры для полнейшей секретности этого объекта, для чего, кстати говоря, использовал часть денег из вашей кучи.

– Жаль, очень жаль, – протянул финансист, вытягивая шею и выглядывая в иллюминатор, где сквозь обрывки облаков виднелась проплывающая внизу заснеженная земля. – А я так хотел посмотреть на наш новый космодром.

– Космодром? – фыркнул генерал. – С чего вы взяли?

– Как с чего? Что еще можно строить в такой глуши и в такой секретности? Не парк же аттракционов?

– До аттракционов я бы не додумался, – ответил генерал и, заговорщически оглянувшись, склонился к самому уху своего собеседника. – Вы можете хранить секреты?

– Какие могут быть сомнения? Я – могила! Клянусь самым дорогим, что у меня есть!

– Это чем же?

– Курсом рубля, конечно! – более чем серьезно ответил финансист.