На заре

На заре
Мурат Шамсатович Бакашев

Главный герой, шестнадцатилетний Максим Агеев, учится в 10-м классе. Он осознает, что окончание его привычной жизни, проведенной в стенах школы, уже не за горами. Первая влюбленность, конфликты с одноклассниками, мысли о будущем переданы от первого лица. В романе поднимаются темы дружбы, любви, взросления, постепенного становления мужчиной. Содержит нецензурную брань.

Часть 1

1. Подъём

Шум. Звон в ушах. Очень сложно сосредоточиться. Телефон, лежащий по соседству прямо на книге «Избранное. С.А. Есенин», что я читал накануне, перед сном, подаёт жутко неприятный сигнал, трубящий о том, что пора просыпаться. Причём, даёт понять он об этом как, собственно, самим рингтоном, так и ярким светом, исходящим от дисплея устройства. Будьте вы прокляты, «Сoldplay» вместе со своей песней «paradise». В это время дня я вас ненавижу!

Не открывая глаз, я тянусь на ощупь к сотовому, пытаясь нащупать его где – то на книге и положить конец их уже оканчивающемуся припеву. Насилу дотянувшись, я таки нажимаю на заветную кнопку. «Сoldplay» замолкают, и я наконец предпринимаю 1-ую попытку разомкнуть глаза. Получается не очень, но через тесно сдвинутые щелки я уже начинаю видеть сегодняшний мир. Ох, как же хочется спать!

Боясь прикрыть глаза и провалиться в сон, я отыскиваю телефон, желая узнать время. Глупо, это, конечно, зная, что заводил будильник я на 7:20, но хочется узнать, как много времени у меня ушло на то, чтобы, наконец, подняться. Как выяснилось, немного. Сейчас 7:22. Что ж, пора собираться в школу.

2. Завтрак

Насилу поднявшись и шатаясь, чуть ли не как пьяный, иду в сторону ванной. Нужно умыться. Вода сгонит с меня остатки сна, и я почувствую себя лучше. Зайдя в комнату, я открываю кран и, наклонившись над раковиной, подставляю своё сонное лицо под струю теплой воды. Как освежает! Как следует промыв глаза, нос, уши и рот, я тянусь к полотенцу и, вытершись, смотрю на себя в зеркало.

Прошу любить и жаловать, Максим. 16-летний парень, учащийся в Мурманске в школе №… На внешность достаточно хорош собой (что не единожды сказано моими одноклассницами, и не только), умён и прилежен. Люди не часто на меня жалуются.

Приглядевшись к своему лицу в зеркале, я опять открываю кран, смачиваю пальцы, чтобы убрать ими воздух, скопившийся в уголках глаз за прошедшую ночь. Вроде получилось. Теперь можно идти завтракать.

Выходя из ванной, замечаю, что дверь в спальню закрыта. Видимо, мама ещё не проснулась. Что ж, тем лучше – не придётся врать ей, что я сделал все уроки на сегодня. А врать ведь придётся. Поскольку а) я их действительно не сделал и б) она в любом случае спросит. Всегда спрашивала.

На кухне темно. На ощупь отыскиваю рубильник, нажимаю на него, и бам – комната озаряется ярким светом. Непривычно. Я буквально на днях поменял тут лампочку, поставив на место прежней, в 40 Вт, новую, в 70.

Более – менее оглядевшись, иду к плите, включаю её и ставлю на неторопливый огонек чайник, предусмотрительно наполненный мной накануне. Вода вскипит через минут 10. Надо себя чем – то занять в это время.

Открываю холодильник, вытаскиваю банку варенья. Не поверите, но это, наверное, единственное, что я могу есть с утра. Ничего другое в это время дня в рот просто не лезет. Поставив банку на стол, направляюсь к хлебнице, откуда вытаскиваю пакет с батоном. Если уж и есть хлеб, то только батон.

Чайник угрожающе зашумел, но ещё не настолько, чтобы я перекрыл огонь. Мельком взглянув на него, я сажусь на стул около стола, и, черпнув в банку ложкой, только что взятой из комода, начинаю размазывать варенье по поверхности ломтя.

28 сентября. Сегодня, блин, 28 сентября. Я в школе чуть меньше месяца, а уже хочу, чтоб она кончилась. Ужас! И до чего скверно начался этот год. Половина ребят, что учились со мной в одном классе, рассеялись по колледжам и техникумам после прошлого, для них выпускного года. Вообразите, целая половина, аж 6 человек! С которыми я учился чуть ли не с 1-го класса, которых видел чуть ли не каждый день, за исключением лета и небольших каникул в конце каждой учебной четверти. А теперь пуф – и на их месте другие уже незнакомые мне люди. Да уж!

Моя соседка по парте, Вика Чернова, с которой я просидел вместе добрую пару лет, с которой был знаком с самого детсада, и к которой в последний учебный год я вроде как стал испытывать какие – то чувства. Да, иногда так бывает: знаешь человека долго – долго, а потом понимаешь, что он для тебя не просто знакомый, или приятель, или одноклассник, а что – то большее. Причём, понимать, что Вика значит для меня куда больше, чем год или два назад, я стал лишь с её уходом из нашей школы. Она перебралась в гимназию на другом конце города. Говорит, мол, там дают куда лучшее образование, чем в заурядной школе. Чем в нашей школе. Да ну, скажет то же.

Ну и последним, что убили мои остатки любви к школе (если так можно назвать мои чувства к ней) стало то, что одна из учительниц, что уже как пару лет вела у нас английский, Надежда Викторовна, уволилась с окончанием прошлого года. Ходили слухи, что её на самом деле вышибли, но не то чтобы в них кто – то и верил. Слухи, они ж на то и слухи.

С Надеждой Викторовной у меня были донельзя хорошие отношения. Она всегда благосклонно ко мне относилась, даже когда я шалил, так сказать. Умела найти ко мне подход. В случае, если моя оценка за ответ колебалась с четверки на пятерку или же (что было крайне редко) с тройки на четверку, она всегда вытягивала меня на лучшую. Говорила: «Авансом». Я любил её, как ученик любит учителя. И с её уходом я как будто лишился друга. Очень хорошего друга.

Теперь, друзья, суммируйте эти 3 причины, в которые входят уход из школы моих если не 6 друзей, то приятелей, моей соседки, которая только – только начала мне нравиться, и любимой учительницы, и представьте, как паршиво начался для меня этот учебный год. 3 причины – 3 пули, что подкосили меня. И подкосили сильно.

Чайник оторвал меня от мыслей, зашумев так громко, что я едва не оглох. Хорошо, что зайдя в кухню, я предварительно закрыл дверь. Иначе поставил бы на уши всю семью, оторвав их от просмотра уже, наверное, 7-го сна.

Я приподнялся со стула, подошёл к плите, перекрыл огонь, и чайник тут же умолк. Предусмотрительно обмотав ладонь тряпкой, я приподнял за ручку пышущий жаром чайник и налил часть его содержимого в кружку. Закончив, вернулся на стул с кружкой и, дотянувшись до сахарницы, начал класть в чай сахарные кубики. Не знаю, как другие, но я предпочитаю их песку.

Сегодня у нас понедельник. Это, значит, 5 уроков. Литература, английский, физика, история, математика. Физику я не сделал. Что ж, авось пронесёт. Виктор Владимирович (про себя мы его называли «Владирыч») мужик не строгий – валить не будет, если даже и вызовет.

Прикончив один из двух ломтей батона, я, энергично разжевывая содержимое рта, уже прикидываю в голове, у кого бы я мог списать математику. Проходили мы сейчас графики. То ещё удовольствие. Сашка Лаптев мог бы меня выручить, задобри я его шоколадным печеньем, продающемся в нашем буфете. Он был у нас математиком, щелкал такие, вот, графики как орехи. Так что если и списывать матешу, то только у него.

По истории мы только начали проходить период междоусобиц на Руси. Я, конечно, пробежал глазами параграф, но вызываться не стану. Мало ли, ещё тройбан схлопачу.

Чего я так действительно ждал сегодня (если уроки вообще можно ждать), так это литературу. Нам задали выучить одно из стихотворений Есенина, на выбор. Мой же пал на «ты меня не любишь, не жалеешь…». Очень сильная штука. Да и вообще очень сильный поэт.

Что до английского, то я не волновался. Язык я знал более – менее, поэтому выкрутился бы. Да, вы правильно поняли: домашку по «инглишу» я тоже не сделал.

Доев и 2-ой ломоть с вареньем и допив чай, я приподнялся со стула и вышел из кухни, не забыв по дороге потушить свет. Теперь нужно было собрать рюкзак.

3. Сборы

Вернувшись в комнату, где спал (давайте условимся с вами, что впредь я буду называть её «моя комната), я подошёл к окну, раздвинул жалюзи и начал брать со стопки учебников на подоконнике те, что мне нужны были сегодня. Брал нужный – и кидал его в рюкзак. Когда закончил, не спеша убрал постель. Постель я всегда за собой убирал до ухода в школу – такая, вот, у меня была привычка.

На часах 7:37. Надо торопиться. Дорога до школы займёт минут 10-15. А ещё нужно почистить зубы и одеться. Зайдя в ванную, беру пасту и свою щетку из подстаканника, выжимаю из тюбика нужное мне количество и, размазав её по поверхности щетки, отправляю последнюю в рот. За процессом думаю, как увижу сегодня в классе Диму, моего кореша и, по совместительству, одноклассника, который обещал принести сегодня свежий выпуск «Игромании». Не то что бы мы с ним прямо-таки геймеры, хотя хотели бы ими стать. Просто наши с ним компьютеры далеко не самые сильные, и нам нравится листать журналы, читая об играх, в которые мы могли бы играть, повези нам с компами больше.

Закончив чистить зубы, возвращаюсь в свою комнату и начинаю одеваться. Краем уха слышу, что на кухне какой – то шум. Должно быть, мама проснулась. Ну, или кто – то из братьев. У меня их, к слову, 2, но о них расскажу позже.

Школа не требовала от своих учеников ношения формы. Хоть в этом нам, блин, повезло. Поэтому носил я туда почти всё, что хотел. Сегодня намеревался надеть темно – синие брюки и белоснежную кофту с длинными рукавами. Не то что бы я из кожи вон лез, чтобы всегда выглядеть с иголочки, но одеваться любил, что уж тут.

Закончив наряжаться, иду к зеркалу пригладить свои темные патлы. «Надо бы постричься», – между делом замечаю я. Окончив наводить красоту, беру свой парфюм от «Dolce&Gabbana», купленном мне родителями в прошлом месяце, навожу на грудь и пару раз жму на клапан. Отлично!

Подходя к входной двери, замечаю краем маму на кухне. Уже разогрела себе тосты и теперь, вот, наливает себе чай. Поздоровавшись с ней, стягиваю с вешалки куртку, надеваю и начинаю обуваться. Часы в прохожей показывают 7: 44. Ничего, успеваю.

Мама помогает мне нацепить рюкзак, бросает пару слов о том, чтобы я не забыл перекусить (всё – таки сегодня 5 уроков) и возвращается на кухню. Надев шапку, я выхожу на лестничную площадку и жму на кнопку вызова лифта. Жили мы на 4-м этаже, а спускаться по лестнице с утра я никогда не любил. Лифт поднимается ко мне, открывает свои створки, и, зайдя, я нажимаю на кнопку «1».

4. Дорога

Выходя из подъезда, оглядываюсь вокруг. Мы жили в спальном районе, и дом наш находился за 150–200 метров от дороги, за которой была расположена моя школа. А школа от дороги было ещё метров за 200. Вообще, я не люблю отсчитывать дистанцию между школой и своим домом в метрах или, простите, количестве шагов. Нет, я измеряю это самое расстояние в количестве песен, прослушанных мной за это время пути. Итак, дорога занимает у меня 2 песни из дебютного альбома рок – группы «Imagine Dragons», а именно «demons» и «radioactieve», и одну из «Сoldplay» – «hymn for the weekend». Да, творчество «Сoldplay» я любил, ничего не скажешь. Впрочем, я не мог отнести себя к любителям какого – либо определенного пласта музыки. Я, как это там говорится, меломан, вот. Слушаю всё и по настроению. Могу даже что – то из отечественного послушать. Впрочем, редко.

Жизнь между тем потихоньку пробуждалась на улице. Солнце уже показалось. Люди вокруг в спешке сновали кто куда. Садовники мели улицу. Соседи выгуливали своих питомцев. Каждый на улице был чем – то да занят. И я был одним из этой большой массы, который спешил в свою школу, боясь опоздать.

Миновав поворот, выхожу к дороге. Сколько же машин на ней! Никогда ещё не видел такую оживленную дорогу в такое время дня. Впрочем, я, должно быть, преувеличиваю: машин не больше, чем я вижу обычно, когда иду в школу. Просто страх опоздать толкает меня на обратную мысль. И всё.

Подойдя к дороге, замечаю, что светофор опять покраснел и дал отсчет новому времени. Блин, целых 50 секунд! 50 секунд ждать, когда можно будет пройти. Желая скоротать это время, тянусь к сотовому в кармане брюк. Нажимаю на кнопку и жадно впиваюсь глазами в экран. 7:54. Нормально.

Время, указанное на дисплее светофора, неумолимо идет, что не может меня не радовать. 23, 22, 21… Ожидая, когда цифра на табло подойдет к единице, начинаю приглядываться к авто, несущихся мимо. Взрослые люди спешат на работу. Эх… А ведь это взрослая жизнь. В которую когда–нибудь вступлю и я. Что ж, и хорошо. Школа меня порядком достала. За эти аж 9 лет. Я слышал, что в институте бывает легче, но сам факт, что придется учиться, нагоняет тоску. Скорее бы работать, зарабатывать, тратить. И всё на себя.

Светофор наконец–то зеленеет, указывая, что все пешеходы могут идти. Сорвавшись с места, перехожу дорогу, тем не менее, оглядываясь по сторонам. У нас в городе много лихачей, которые не всегда и на светофоры внимания обращают. Так что излишняя осмотрительность будет к месту.

Перейдя дорогу, решаю идти через арку, причудливо встроенную в жилой дом, а оттуда уже через дворы, и всё это в желании сократить свой маршрут. Проходя мимо подъездов, замечаю свет чуть ли не в каждом окне. Любят тут, однако, рано просыпаться.

Обогнув детскую площадку, вижу, что даже в столь, казалось бы, ранний час, дети играют в своей песочнице. Странно, скажу я вам. Я думал, в такое время дня большинство детей либо спит, либо в детсадах.

Обойдя дом, наконец, вижу силуэт здания школы. Боюсь достать телефон и взглянуть на время. Чую, что припоздал. От этой мысли пускаюсь чуть ли не в галоп. Что – что, а своей интуиции я доверяю.

Зайдя в ворота школы, не могу не отметить, что школьников во дворе немного. Боже, неужели, все уже в своих классах, и протрубел звонок! От этой мысли во рту всё пересыхает. Молниеносно поднявшись по ступенькам крыльца, захожу в главную дверь, и меня обдаёт гулом голосов, как взрослых, так и детских. Я на 1-ом этаже.

Дети бегут со своими рюкзаками и сумками, в которых держат сменную обувь. Охранник и вахтер громко совещаются друг с другом о чём – то, чего я при всём желании не разберу из–за стоящего вокруг шума. Кто-то из старшаков, прислонившись к стене, аккурат рядом с «доской почета», с важным видом обсуждают вчерашний футбольный матч: ЦСКА – Динамо. К футболу я равнодушен, оттого, проходя мимо их, шагу сбавлять не стал.

Главные часы в холле указывали 7:59. Мать твою! Ещё ж нужно добежать до класса. Пулей поднимаюсь по лестнице. 1-ый урок у меня физика. Что ж, как я уже вам говорил, Виктор Владимирович – мужик не строгий, за опоздание сильно шпынять не будет. Но опаздывать мне всё равно не хотелось.