Юные безбожники против пионеров

23 июля 1928 г. постановлением «О школе II ступени» коллегия Наркомпроса РСФСР потребовала от Главсоцвоса разработать к 1 ноября методические письма по вопросам антирелигиозного и интернационального воспитания[242 - Еженедельник Наркомпроса РСФСР. 1928. № 35. С. 9.]. М.С. Эпштейн, выступая 21 сентября 1928 г. на пленуме ЦКпроса, заявил о переходе к наступлению в вопросе антирелигиозного воспитания в школе[243 - Учительская газета. 1928. № 42. С. 4.]. «Главсоцвосу Наркомпроса предстоит разработать… ряд методик», – пояснил он[244 - Работник просвещения. 1928. № 20. С. 20.].

Однако выход методических писем из-за их недоработки откладывался на неопределенное время. С мест в ожидании писем в Главсоцвос направлялись запросы. Пермская учительская конференция требовала «создать необходимые условия для получения систематической помощи в деле антирелигиозного воспитания в школе»[245 - Учительская газета. 1928. № 20. С. 4.]. В начале августа 1928 г. Главсоцвос получил письмо от Нижегородского губоно с просьбой «срочно сообщить, когда выходит инструкт[ивное] методическое письмо по антирелигиозному воспитанию в школе и будет ли Нижгубоно иметь возможность получить его около половины августа, чтобы направить на места к осенним конференциям». Главсоцвосу пришлось ответить, что письмо выйдет только в сентябре[246 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 552. Л. 82.]. То же самое Главсоцвос обещал и Тульскому губоно[247 - Там же. Л. 79.].

Представленный И.А. Флеровым проект методического письма об антирелигиозном воспитании в школе повышенного типа (5–9 группы) представлял собой скорее монографию. В первой части письма доказывалось, почему религия является «опиумом народа». Затем шел обширный анализ состояния религиозности школьников по результатам обследований. В заключении второй части текста религиозность объявлялась «болезнью». «Нужно найти причины этой болезни, чтобы принять ряд мер, противодействующих проникновению религиозного яда в сознание школьника» – писал Флеров[248 - Там же. Л. 15.]. Третья часть письма представляла историю безрелигиозного воспитания в школе и содержание дискуссии о необходимости перехода к антирелигиозному воспитанию. Рассказав о возможных методах антирелигиозного воспитания, автор перешел к увязке программ ГУСа с антирелигиозным материалом. «Нет необходимости выдвигать какие-либо специальные антирелигиозные темы и усложнять этим программы… достаточно остановить внимание учащихся на известном антирелигиозном моменте, вытекающем органически из данной темы», – подчеркивал Флеров[249 - Там же. Л. 34а.]. Преподавателям естествознания предлагалось обращаться к тексту Библии, противопоставлять его содержание научным данным[250 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 552. Л. 40.]. Обществоведам рекомендовалось выявлять классовую роль религии, привлекать примеры мировой и отечественной истории[251 - Там же. Л. 44–51.]. Литературные произведения Флеров разделил на те, которые имеют антирелигиозный характер, и на те, которые содержат религиозные мотивы. Причем «Легенда о великом инквизиторе» Ф.М. Достоевского попала в разряд первых, а сказки А.С. Пушкина – в разряд вторых[252 - Там же. Л. 62.].

В заключительных частях письма рассматривались вопросы организации антирелигиозных кружков в школе и взаимодействия школы с населением. «Помимо той воспитательной работы, которую систематически должен проводить учитель, в исключительных случаях придется применять и более крутые меры против семьи, насилующей ребенка, – указывалось в проекте письма. – Здесь нечего стесняться разрыва с семьей, ибо дело зачастую идет и о физическом насилии над ребенком на границе с уголовщиной». И.А. Флеров предлагал и средства борьбы: «В этих случаях школа, опираясь на пионеротряд, на ячейку ВЛКСМ, на партийную ячейку, на другие общественные организации, должна вступиться за ребенка; он должен найти в советской власти защиту против религиозного угнетения, такую же, какую он имеет против всякого другого угнетения»[253 - Там же. Л. 75–76.]. Этот текст позднее вошел в методическое письмо № 15 Главсоцвоса «Антирелигиозное воспитание в школах повышенного типа»[254 - См.: Антирелигиозное воспитание в школах повышенного типа. Письмо пятнадцатое. Серия методических писем Главсоцвоса. М.-Л., 1929. С. 55.]. Безбожники, ожидая возможных конфликтов школы и семьи, готовились к борьбе с последней при поддержке общественных организаций.

Сотрудники Главсоцвоса основательно раскритиковали рукопись Флерова. В своих замечаниях они высказывали довольно оригинальные мысли. Инспектор школьного отдела Ф.Ф. Советкин в рецензии отметил, что «задача методического письма, прежде всего… должна заключаться в том, чтобы дать учителю ясно понять, что антирелигиозное воспитание – это процесс глубоко активный, определенно наступательный. Но наступательный не только на те предрассудки, которые уже сидят в головах детей и их родителей… но, главное, на всю психику ребенка в целом»[255 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 434. Л. 157.]. Любопытно, что примерным Ф.Ф. Советкин считал дореволюционное воспитание детей: «…Закон Божий в общем воспитательном процессе занимал сравнительно ничтожную долю. Молитвы перед и после учения, перед завтраком и после завтрака, бесконечное множество духовно-нравственных статей на уроках объяснительного чтения, весь стиль детской библиотеки и книжек для классного чтения – все с начала до конца было пропитано религией, все кричало о Боге»[256 - Там же. Л. 158.].

Однако Советкину не нравились отсылки Флерова к Ветхому Завету: «Зачем вколачивать в голову ребят такой вздор, как сила и волосы Самсона, переход через море и т. п., который давно испарился даже из взрослых умов?»[257 - Там же. Л. 159.] Рецензент считал нецелесообразным использовать текст Флерова для методического письма Главсоцвоса[258 - Там же.].

Разработка письма для школ I ступени (1–4 группы) велась еще с мая 1928 г.[259 - Там же. Д. 552. Л. 89.] Текст письма в теоретической части повторял письмо для школ II ступени, что отмечалось рецензентами[260 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 434. Л. 168 об.]. Это отчасти объяснялось тем, что в основу и того и другого положен текст И.А. Флерова. Подготовлено и альтернативное письмо «Антирелигиозная работа в деревенской школе I ступени», представленное в 1928 г. Третьей опытной станцией Наркомпроса РСФСР, однако и оно не было принято в качестве инструктивного письма Главсоцвоса[261 - Там же. Л. 139.].

Таким образом, несмотря на критические замечания рецензентов на проекты писем, в Главсоцвосе не имелось четкого представления, каким должно быть методическое письмо. И пока выпуск его задерживался, на местах разрабатывали и выпускали свои методические материалы, не согласованные с центром.

В 1928 г. Московский отдел народного образования издал сборник по вопросам общественно-политического воспитания в школе, в нем давались разработки и по антирелигиозной работе[262 - Еженедельник МОНО. 1928. № 4. С. 3.]. Отдел соцвоса МОНО после выпуска сборника продолжил разработку антирелигиозных материалов[263 - Вестник просвещения. 1928. № 3. С. 25.]. Опыт московских просвещенцев поддержали в других губерниях. «Мы можем последовать этому примеру: начать работать без программно-методических указаний со стороны, – предлагал И. Бойков на Новосибирском общегородском собрании в ноябре 1928 г., – а в наших объединениях (семинариях, кружках, конференциях) мы опыт свой будем собирать, обсуждать и совершенствовать. И таким путем найдем (издадим) сами и программу, и методику»[264 - Бойков И. Учитель и антирелигиозная пропаганда. Новосибирск, 1928. С. 16.].

Нижегородский губоно, вопрошая Главсоцвос, когда выйдет методическое письмо, сообщал, что ему это нужно знать, чтобы решить, следует ли направлять на места свое письмо?[265 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 552. Л. 82.] В Архангельске 6 ноябре 1928 г. при утверждении своего письма, отмечали, что оно «дублирует работу Наркомпроса, вследствие того, что до сей поры обещанного Наркомпросом письма об антирелигиозном воспитании не получено»[266 - Там же. Д. 434. Л. 77.]. Письмо об антирелигиозном воспитании в школе в 1928 г. составили также на Северном Кавказе[267 - Вопросы просвещения на Северном Кавказе. 1928. № 17–18. С. 59.], в Кадникове (где дали указание проработать письмо на педагогических совещаниях и конференциях)[268 - Методическое письмо об антирелигиозном воспитании в школе. Кадников, 1928. С. 10–11.], в Орле, в Брянске и некоторых других местах. В Орле, помимо выпуска инструктивного письма, давался и антирелигиозный материал к предстоящему Рождеству 1928/1929 г.[269 - Об антирелигиозной работе в культурно-просветительных учреждениях. Орел, 1928. С. 2–4.] Там увязали содержание школьных программ (по школам соцвоса) и программ техникумов с антирелигиозным материалом[270 - ГАРФ. Ф. Р – 5407. Оп. 1. Д. 14. Л. 124.].

Брянский губоно за настойчивость и инициативу заслужил несправедливую критику. 12 октября 1928 г. губоно направил Главсоцвосу письмо. В нем убедительно «просил поспешить с выпуском инструктивного письма, т. к. брянское учительство требует указаний». Губоно же «пока воздерживается дать на места исчерпывающие указания, ожидая таковых от Наркомпроса»[271 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 434. Л. 137.]. Главсоцвос 22 октября 1928 г. пообещал и ему опубликовать методическое письмо «в ближайшее время»[272 - Там же. Л. 136.]. Не дождавшись, Брянский губоно в ноябре 1928 г. издал свое методическое письмо «Об антирелигиозном воспитании учащихся». Письмо предлагалось «зачитать для сведения и руководства на всех школьных коллективах, а также и на родительских собраниях»[273 - Методическое письмо об антирелигиозном воспитании в школе. Брянск, 1928. С. 3.].

4 января 1929 г. в «Учительской газете» появилась статья Ф.Н. Олещука «О верующем учителе». В ней автор в качестве примера неправильной антирелигиозной методразработки назвал письмо Брянского губоно. «В нем составители ничтоже сумняшеся заявляют: “человек произошел от одноклеточного животного”», – писал Ф.Н. Олещук[274 - Олещук Ф.Н. Указ. соч. // Учительская газета. 1929. № 2. С.2.]. На самом деле, этого текста методическое письмо не содержало. В нем говорилось об увязке антирелигиозных вопросов с темами программ ГУСа. Присутствовал следующий текст: «телеология [так в тексте – В.Ш.] в объяснении устройства органов у животного мира, и что говорит на этот счет дарвинизм»[275 - Методическое письмо об антирелигиозном воспитании в школе. Брянск, 1928. С. 9.]. Заведующий Брянским губоно Завьялов отправил в редакцию «Учительской газеты» и в Главсоцвос ответную заметку с просьбой опубликовать ее как опровержение[276 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 434. Л. 122.]. Завьялов отмечал, что текста, цитируемого Олещуком, письмо не содержит. Он делал вывод, что автор его не читал и «перепутал его, очевидно, с другим, каким-либо»[277 - Там же. Л. 124.].

Научно-методический совет Ленинградского облоно, разработав проект своего письма, в конце декабря 1929 г. разослал его по школам для обсуждения на школьных советах[278 - ГАРФ. Ф. А – 1575. Оп. 10. Д. 434. Л. 21.].